Сердце ангела - Любовь Белякова
Виктория опустила взгляд, приподняла горделиво голову и кивнула. Взяв сумку с заднего сиденья, девушка, не проронив ни слова, вышла из машины.
Глеб вывернул на дорогу. Из-под колес в холодный утренний воздух ушла куча пыли. Он посмотрел в зеркало. Вики не сдвинулась с места, она смотрела ему в след, потом ее рука разжалась, сумка упала на траву. Он не хотел всматриваться в ее лицо, сейчас ему как никогда раньше важно было отстранится от личного. На одной чаше весов лежала работа в управлении, на другой – спокойствие, душевное равновесие Виктории и работа в компании. Выбор он слетал в тот вечер, когда они спрятались от непогоды в гостинице. Осталось только завершить это дело. Тогда он увезет ее в спокойное место, подальше от суеты большого города.
Путь занял семь часов. И вот перед ним была все та же ночная дорога, ведущая между двух островов леса вверх к вышке. Теперь в небе не было красных огней. Черный остов, торчащий обрубком на два десятка метров вверх, напоминал кости огромного ископаемого ящера. Глеб разогнался у знака, почувствовал себя настоящим, таким, какой он был в бою. Не было более ролей, пустой борьбы, стремления быть первым в «стае». Охота одиночки – это была его стезя! Чистый воздух заполнил легкие, принес холод, кровь закипела в предчувствии предстоящего сражения! У него возникло желание вот прямо сейчас догнать убийцу, разорвать его на части, вдохнуть запах крови и, наконец, почувствовать триумф победы!
К местным он прибыл с помпой: заехал во двор на скорости, затормозил с ревом у подъезда.
«Приступим!» – подумал следователь, вынимая из бардачка перчатки. Выйдя из машины, он посмотрел на окна дома. Как минимум на шести из них шторы были отведены в сторону, к стеклам приближены обеспокоенные лица местных жителей.
Глеб зашел в подъезд, приблизился к железной двери.
Пожар был достаточно сильным. Дверь выдержала, и при этом на стенах проступила копоть, которую через щели унесло горячим потоком воздуха вверх.
Сорвав печать, следователь открыл дверь. Запах пожарища ударил в нос. Глеб достал из кармана фонарик, включил его. Конечно, можно было оставить осмотр до дневного времени суток. И все же внутренне чутье, предчувствие чего-то нехорошего заставляли его спешить. Ступив в прихожую, он услышал, как под его ботинками заскрипел пол.
Обои выгорели полностью, огонь следовал по ним от спальни. Дверь в комнату Вики была снята с петель. Диван раскурочен, от стола остались только маленькие дощечки. Над всем этим гулял холодный ночной ветер, проникающий в помещение через окно, оставшееся без остекления. Розовая теплая комната была поглощена тьмой. Аналогичная ситуация была в большой комнате. Дверь в спальню, хранившая несколько лет секрет Хакера, была разрублена топором на части. Глеб провел лучом по дальней от входа стене. По остовам от мебели можно было догадаться, что в там стоял некогда большой платяной шкаф, напротив окна – двуспальная кровать.
Сколько раз ему приходилось видеть вот такие нехорошие квартиры, и никогда в его голове не проявлялись картины происходящих в них ужасов. В этот раз было иначе. Его профессиональное чутье заглушила ненависть к мучителю. Ох, как же он хотел, чтобы не было этой уравнивающей Ямы! Почему там все, а не только грешники? Разве в этом справедливость? Вот свет выхватил на стене возле двери короткие следы от ногтей. Царапины были частыми на высоте защелки. Чем ниже опускался луч света, тем меньше он проявлял следов борьбы. Глеб поднял руку, прикоснулся пальцами к бороздам на стене. Он хотел забрать хотя бы часть ее боли! Его девочка была сильной, очень сильной! Как часто люди рядом с нами играют роли? Вики для соседей была девушкой с болезненными наклонностями, для незнакомцев – ветреной блондинкой, для матери – недалекой девочкой, для мужа-садиста – куклой без мыслей и желаний. Она хотела, чтобы это все закончилось, хотела стать собой. Глеб часто видел, как за этими ролями скрываются трагедии. «Она же сама этого хотела! Почему не ушла? Значит, все устраивало! Ума не хватило!» – легкое оправдание для окружающих людей. И ведь у Вики не возникло даже отдаленной мысли о том, что в полиции ей помогут! Она не доверяла обществу в целом!
Выйдя из комнаты, Глеб направился на кухню. Эта часть квартиры пострадала менее всего. Пожарные доложили, что в тот момент, когда они приступили к тушению, вода в ванной и кухне хлестала из всех кранов.
На кухне следственная группа поработала отлично. Они даже вскрыли замурованный вход в погреб. Тут уже нечего было искать.
Глеб поднял валяющийся на боку уцелевший табурет, сел на него. Минут десять он сидел неподвижно. Достав сигарету, потянулся за зажигалкой. Неловкое движение и серебряная вещица упала на пол. Он поморщился, потянулся за зажигалкой. Подошва его кроссовка неожиданно уехала в сторону. Следователь замер, посмотрел на след, оставленный пяткой. Под сажей оказался нетронутый пожаром ламинат. Посветив в сторону раковины, он понял, что именно вода из-под крана не дала сгореть полу.
Глеб закурил, прошел в ванную. Тут на первый взгляд все было просто: с одной стороны стояла ванна, на стене висел титан, ближе к двери была стиральная машина с вертикальной загрузкой. На плитке над дверью нагар был, а так все нетронутым осталось. Глеб посмотрел на порожек: уровень пола в ванной был сантиметров на десять ниже пола коридора. Тут должна была остаться приличная лужа, но пол был сухим! Следователь присел на корточки, рассмотрел поверхность покрытия – оно было идеально ровным, не было завалов, желобов, все тщательно промазано. Некуда воде уходить! Потерев лицо, Глеб закрыл ладонями глаза.
– Ступили! – произнёс он в пустоту.
Стоило подготовиться. Достав пистолет, он поднялся и резко отодвинул стиральную машину. Это было непросто, колесики снизу оказались заблокированы.
Люк был вырезан ровно в четыре плитки. Швы аккуратно замаскированы под замазку. Раскрыв складной нож, Глеб подцепил край плитки, поднял люк. Из дыры под ногами лился приглушенный свет. Нырнув головой вниз, следователь выставил пистолет перед собой и стал оборачиваться по сторонам. Подземелье было достаточно большим и обустроенным. Тут были стеллажи с аппаратурой, несколько компьютеров. Но более всего Глеба поразило другое: все стены лаборатории были увешаны фотографиями Виктории. Поднявшись вверх, он нырнул в
