Ловушка для девственницы - Картер Браун
— Ты же не станешь по обыкновению подшучивать над своей бывшей подругой? — слишком уж откровенно расхохоталась она.
Я тут же спохватился:
— Ну, разумеется, Арлин! Как я мог так опростоволоситься? Это воздух в Малибу слишком уж разрежен, оттого и произошла короткая отключка памяти. Разумеется, я потороплюсь подшутить над старой подругой, как только мне представится подходящий случай. О’кей?
— О’кей, Рик! — проворковала она, и я скорее почувствовал, чем услышал, вздох облегчения. — Я сейчас открою ворота. Загони машину в гараж и поднимайся в дом поскорее. Слышишь?
— Разумеется, — буркнул я и заторопился к машине.
Массивные створки ворот бесшумно разъехались. Крутой бетонный въезд, круглый гараж — все соответствовало точному описанию Джорджа. На металлическом поворотном круге примостился черный «линкольн» и алый «камаро». Мой автомобиль с откидным верхом припарковался рядом.
До внутренней лестницы дома я добрался без приключений. Быстро поднялся наверх, и тут же, в холле, на меня вихрем обрушилась яркая блондинка.
Она появилась настолько внезапно, что я не успел как следует рассмотреть красотку. Но объятия были настоящие, шумные. И я, прижав девушку к груди, закружил ее по комнате.
— Рик, дорогой, — задыхаясь, говорила она, — где же ты пропадал, негодник?
— Не выходите из роли. Тут Альтман. Приехал неожиданно полчаса назад. Он не должен знать, зачем вы здесь, — успела прошептать мне блондинка, выбрав момент.
Я совсем не торопился разжимать объятия.
— Пью бурбон со льдом, если вы ненароком забыли, — сообщил я строго конфиденциально. И уже громче добавил: — Восстанавливал провалы памяти. Но, боюсь, что, увидев тебя, потеряю ее, как это случалось и прежде.
С этими словами я поставил девушку на пол и, отойдя на шаг, оглядел ее с головы до ног.
На мой вкус, здесь все было в норме. Ровный пробор разделял светлые, с медовым оттенком волосы, собранные на затылке пушистым мягким узлом. Большие умные глаза под красиво изогнутыми бровями сияли живой синевой. Губы выглядели слегка припухшими, а их упрямый изгиб, бесспорно, подтверждал умение контролировать проявление чувств.
На Арлин было нечто вроде шелкового комбинезончика с длинными рукавами и глубоким вырезом на спине. Он выгодно обрисовывал изящную фигурку, но я, как ни старался, так и не смог определить на глаз, надето ли что-нибудь у девушки под этими доспехами. Правда, соски аппетитно приподнимали плотное черное кружево на полной груди. Бедра, сужаясь, плавно переходили в длинные ноги. Ну какой же нормальный парень, давно знакомый с мисс Доннер, мог долго болтаться вдали от ее совершенств? Мне, разумеется, не хотелось в данном случае выглядеть ненормальным!
Арлин надменно глянула мне прямо в глаза и прошипела:
— Удовлетворены наружным осмотром? Тогда пройдемте в гостиную.
Я двинулся вслед за ней и, пока мы пересекали коридор, успел по достоинству оценить крой комбинезона, позволявший полюбоваться совершенством спины и ровным загаром. Туго обтянутые ягодицы чуть подпрыгивали в такт шагам. Я пожалел, что коридор такой короткий. Если архитектор, планируя этот дом, представлял, что должен чувствовать молодой нормальный мужчина, идя вслед за аппетитной девушкой в подобном наряде, то он, несомненно, был ярым борцом за всеобщую нравственность, отпетым пуританином, а то и просто садистом…
Но я не успел разгадать тайный умысел архитектора: мы пришли.
Мне молча кивнул высокий и слишком костлявый человек, облокотившийся о камин. По-видимому, это и был Теодор Альтман. На нем висел, как на вешалке, синий в белую клетку костюм. Жизнерадостный розовый цвет свитера с высоким воротником-стойкой, закрывающим шею, несколько не соответствовал выражению лица стареющего стервятника. Большой крючковатый нос дополнял сходство с хищной птицей. Высокий лоб плавно переходил в блестящую лысину. Остатки длинных, не тронутых сединою волос падали на воротник. Серые глаза мрачно следили за нами.
Мне почудился хлыст, зажатый в его правой руке. Но, когда мисс Доннер представила нас друг другу, я пригляделся внимательнее: в правой руке Альтман держал стакан.
— Не выпьешь ли с нами, Рик? — гостеприимно повернулась ко мне Арлин. И тут же продемонстрировала прекрасные способности к импровизации: — Тебе, как обычно, бурбон со льдом?
— Рад, дорогая, что ты помнишь такие милые мелочи! — я чуть заметно подмигнул прекрасной блондинке. — Мои привычки не изменились, как, впрочем, и твои: полагаю, ты по-прежнему обходишься без бюстгальтера, судя по вырезу комбинезона. А?
Ее доброжелательная улыбка на секунду застыла, и, пытаясь замять неловкость, она быстро направилась к бару в другой конец гостиной.
Альтман ухмыльнулся и произнес удивительно мягким, в противовес угловатости тела, голосом:
— Где Холман, там непристойности! Так о вас говорят в кинобизнесе, молодой человек. Вы старательно выметаете сор, накопленный отдельными деятелями в укромных уголках Голливуда. Не так ли, господин мусорщик?
Этот выпад полагалось проглотить, не реагируя, и я, хотя и с трудом, с собой справился.
Тонкие губы Альтмана растянулись в ухмылке:
— Я мог бы снять занятную короткометражку о том, как вы бегаете со своею метлой по некоторым известным домам. А уж про то, зачем вы в этой гостиной, — и подавно!
В этот момент подошедшая Арлин протянула мне стакан с бурбоном, и я понял, что слова предыдущего гостя ввергли ее в панику.
— Вы клюнули на банальный сюжет, Альтман! — спокойно сказал я, чуть пожимая плечами. — Время от времени мне нравится навещать своих старых подружек, и только. Но, если это достойно сценария, валяйте, снимайте! Ты ведь не против, Арлин?
— Ах, Рик, как мне не хватает тебя, когда ты долго отсутствуешь, — проворковала она достаточно правдоподобно. Однако следующая фраза носила налет театральности: — И никакое кино в мире не заменит мне встреч с тобой! Однажды я скучала без тебя целых пятнадцать минут.
Кубики льда предательски дребезжали, когда я принимал из ее рук стакан. Его содержимое расплескалось: девушка слишком нервничала.
Впрочем, Альтман, не глядя на нас, потягивал выпивку, рассуждая, будто бы сам с собой:
— Кажется, я слишком рано пришел на поминки. Но ничего не поделаешь — важно выполнить этот неприятный долг! А на следующей неделе я буду слишком занят…
— О чем это вы, Тео? — напряглась Арлин. Затем голос ее упал до хриплого шепота: — Флер и не собирается умирать.
— Ее время пришло! — каркнул Альтман.
Он несколько секунд помолчал, прикрывая глаза ладонью и склонив набок голову, как уснувший орел, а затем понес ахинею:
— На небесном циферблате сейчас почти полночь. Разве вы не чувствуете, как уходят мгновения жизни? Ее жизни… Только я знаю, что ей осталось всего чуть-чуть. Чувствую приближение смерти. Она бесшумно крадется сюда. Я знаю, знаю, за кем…
— Вам бы еще пару ярких перьев в хвост — и готов портрет говорящего попугая, — перебил я
