Татьяна Иванова - Алмазы французского графа
Катерина отложила записку в сторону.
— Так вот, оказывается в чем дело! Господи! — И она с ненавистью взглянула на бриллиант.
Катерина взяла мобильник.
— Валера!
— Алло, здравствуй, Катюш, я тебя слушаю.
— Валера, срочно приезжай ко мне!
— А, что случилось?
— Приезжай, я, кажется, нашла то, за чем ко мне пытались проникнуть в квартиру! И, знаешь, я догадываюсь, кто это мог быть.
Валера приехал к ней через час. И Катерина, ничего ему не объясняя, протянула бабушкино письмо.
Прочитав его, он вопросительно взглянул на Катерину.
— Ты думаешь, что убийство наших стариков, дело рук пасынка Купидонова?
— Ну, раз и ты так думаешь, то я почти не сомневаюсь в этом. — Ответила Катерина. — Похоже, Дмитрий Сергеевич перед смертью рассказал ему об этой истории и передал свой бриллиант.
— А, может, твоя бабушка права, вдруг это кто-то посторонний?
— А как же исчезновение писем, фотографий? Кому из посторонних резонно было этим заниматься? Только он мог не желать, чтобы его обнаружили.
— Конечно, с этой точки зрения ты права, да и я склонен так думать, но исключать посторонних мы тоже не должны.
Катерина улыбнулась.
— Ты рассуждаешь, как заправский следователь. Кстати, ты не хочешь поделиться нашей находкой с Камушевым?
— Думаю, пока еще рано. Это мы всегда успеем сделать. Давай-ка покопаемся сами.
— Валера, а ты не обратил внимания, шкатулка Виталия Михайловича на месте?
Валера призадумался.
— Похоже, что нет! По крайней мере, я ее не видел на своем обычном месте.
— А, может, он убрал ее куда-нибудь?
— Не думаю, Катюш, я ведь перерыл весь дом в поисках писем, и она мне нигде не попалась.
— Значит ни ее, ни карты, ни письма, ни бриллианта у тебя нет! — констатировала Катерина. — А, как ты думаешь, Валер, купидоновский пасынок охотится только за бриллиантами, или желает использовать их применительно к карте, чтобы попытаться отыскать все остальное?
— А ты бы как поступила на его месте?
— Попыталась бы пойти до конца.
— Вот, вот!
— Значит?
— Значит, два бриллианта со всем остальным приложением у него уже имеются, — закончил за нее Валера. — И теперь остается добыть еще два. — Твой и тот, который находится в Вологде.
— Если он его уже не добыл. — Сказала Катерина.
— Ну, да, конечно!
— Ну, что, Валер, я так понимаю, что теперь мы должны отправиться в Вологду?
— Должны, Катюш. — Улыбнулся Валера. — Надеюсь, адрес Алевтины Борисовны в архивах твоей бабушки имеется?
— Имеется. Только Адрес ее сыновей. Алевтина Борисовна уже давно умерла.
ГЛАВА 39
В Вологде Саша прожил шесть лет. Зять Сени, Анатолий Игоревич, пользуясь своей высокой должностью, пристроил его на работу в милицию, а за одно и подучиться, — в местную высшую школу милиции.
— По ходу! — сказал он. — Пока возможность такая имеется. У тебя, Саша, специальность для дальнейшего образования в школе милиции вполне подходящая, — юрист. А там, глядишь, и приживешься у нас. Между Тулой и Вологдой разница не велика. И у меня подспорье будет надежное. Свои кадры. Это, брат, много значит!
Первые полгода Саша жил в семье Анатолия Игоревича, а потом снял квартиру. И все у него шло своим чередом. Работа, учеба, личная жизнь. Он даже с девушкой начал встречаться. Она работала в соседнем магазине, куда Саша периодически захаживал. Но однажды, о, господи! Однажды снова все полетело в там — тарары!
…..Он проводил Вику и пошел домой. Время было около двенадцати ночи. Саша вошел в свой подъезд и нутром почувствовал неладное. Потом еще отметил, какая все-таки хорошая у него интуиция.
Перед дверью его дожидался Подгорный и еще трое ребят.
Увидев их, Саша оторопел на мгновение, а потом, было, повернулся, чтобы рвануть из подъезда. Однако снизу наперерез ему вышел четвертый парень, спрятавшийся, очевидно, под лестницей.
— Куда ты рыпаешься, корешок? — воскликнул Коля. — Хорош, набегался уже. Лучше давай-ка, по доброму, веди гостей в дом.
— А, если не поведу? — дерзнул Саша.
— Замочим прямо тут, и пикнуть не успеешь!
— А так замочите в квартире, какая разница то?
— На хрена бы я ехал в такую даль об тебя мараться? А? Что мне с такой мокрухи толку, если ты бешеные деньги должен? За пять лет знаешь, сколько по счету натикало? Я говорю, что замочу только в том случае, если начнешь артачиться.
Они вошли в квартиру, и Подгорный приказал Саше их накормить.
— Да у меня, это… еды совсем мало. На всех точно не хватит. — Замямлил Саша, извиняясь.
— Доставай все, что есть.
Саша опустошил холодильник. Принес из кладовки картошку и, вывалив ее в раковину, принялся чистить.
— Пойдем-ка потолкуем, корешок. — Сказал ему Подгорный.
— А картошка?
— Картошку пацаны почистят.
Они прошли в комнату. И Коля, по хозяйски, уселся на незаправленный диван, который у Саши одновременно служил постелью. Саша рядом с Колей садиться не пожелал, и, придвинув стул поближе к дивану, уселся на него.
— В общем, так, мораль я тебе читать не стану. — Сказал ему Коля. — Бить за такое подло, что ты мне устроил, тоже сейчас смысла нет. Деньги будешь отрабатывать, это факт, а откажешься, замочу. Это я тебе сто пудов обещаю.
— Но…Колян, что ты на меня эти деньги вешаешь, если вы со своими дружками сами все это придумали?
— Не понял? — удивился Коля.
— Я видел, как ты разговаривал со Смагиным и Вадимом Петровичем возле кинотеатра "Октябрь".
— Чего? Че ты буробишь — то? А ну — ка, повтори!
— Я видел, как ты любезно с ними разговаривал и понял, что этот трюк с деньгами дело ваших рук.
— Ты, че, корешок, совсем с головой не дружишь? Ты мне тут не придумывай! Не мог ты меня с ними видеть! Обознался, значит.
— А как же твоя машина? Я ведь сначала ее увидел, а потом и тебя.
— Моя машина и я, вещи разные. Да мало ли где мне приспичит ее поставить! Ты мне байду не устраивай! — строго гаркнул на него Коля. — Деньги будешь отдавать, понял?
— Понял! — покорно сказал Саша и обречено опустил голову. — Только как, интересно?
— Вернешься домой и будешь снова наркоту продавать.
— Вернусь? Да у меня здесь работа, и учеба. Гос экзамены через месяц начинаются.
— Гос экзамены сдашь. — Заржал во весь голос Коля, упиваясь своей властью. — А потом приедешь. Такие крутые ребята нам ох как нужны будут! И не вздумай куда-нибудь еще намылиться. Все равно найду.
— Интересно, как вы меня вычислили? — не удержался от любопытства Саша.
— Да, чего там было вычислять, если твой отчим постоянно на почту письма таскал. Тоже мне, пинкертоны хреновы! Да я, если б в тюрягу не забурился, давно бы тебя отыскал.
Коля повел носом.
— О! Картошечкой жареной пахнет! Ладно, пошли жрать, — и он с размаху ударил Сашу по плечу.
Саша чуть со стула не свалился от такого панибратства.
— А ты все такой же хлипкий, корешок! — засмеялся Коля. — Ладно, пошли пожрем да водяры накатим за встречу.
На следующий день Саша пришел к Анатолию Игоревичу.
— В общем так, — сказал он. — Мне бы в армию попасть надо.
— Что случилось, Саша?
— Мои дружки объявились. — И Саша рассказал ему о визите Подгорного.
— Так чего ж ты меня не позвал? — воскликнул Анатолий Игоревич. Я бы взял их с поличным, а там, глядишь, и статейку какую припечатал, чтобы впредь неповадно было.
— Спасибо, Анатолий Игоревич, Вы меня и так выручили. Зачем Вам лишние хлопоты, да, еще, чего доброго, неприятности.
— Постой, постой, но ведь ты ж институт заканчиваешь! Милицейский! Какая же тебе теперь армия?
— А давайте сделаем так, чтобы я его не закончил. Одним словом, оставим Гос. экзамены до возвращения из армии.
— Ну, ты придумал тоже! Сам же сказал, что они тебе срок для завершения учебы отпустили.
— Ну, тогда после экзаменов отправьте меня в армию хоть на один год, по собственному желанию. Можете Вы такое устроить?
— В армию забирают по месту прописки! Тебе все равно придется домой возвращаться.
— Нет, оттуда они меня уже ни в какую армию не отпустят. — Вздохнул Саша.
Гос. экзамены он сдал, получил на руки диплом. А спустя два дня, снял с книжки все деньги, которые уже четыре года откладывал на покупку квартиры, и исчез.
Анатолий Игоревич некоторое время ничего не писал родным об исчезновении Саши. Не хотел их расстраивать. Все думал, что тот сообщит ему о своем местонахождении, но увы, Саша не объявлялся.
ГЛАВА 40
Катерина открыла глаза и взглянула на часы. Пять сорок. Надо же! — удивилась она. — Проснулась, как по заказу. Ее будильник должен был прозвонить без четверти шесть. Она встала, подошла к окну и, отодвинув шторы, выглянула на улицу. Солнце только, только вставало и его томное, молочно — багряное зарево короткими штрихами затягивало небосвод прямо на глазах.
