Нил Олсон - Икона

— Спасибо. Не сочтите за невежливость, но я вынуждена задать еще один вопрос.

— Давайте без церемоний, Ана. Ведь мы друзья?

— Этот ваш господин дель Каррос готов был выложить кучу денег. Икона, конечно, редкая, но никто бы не оценил ее почти в полтора миллиона долларов.

— Я не интересовался мотивами этого господина. Я проинформировал его, что предлагаемая им цена значительно превышает рыночную. Однако он потребовал, чтобы я вступил в переговоры. Иногда религиозное искусство оказывает на людей странное воздействие. Некоторые из них не продают иконы ни за какие деньги. Другие же готовы заплатить любую цену, только чтобы заполучить их. Думаю, что он готов был заплатить и больше.

— Но послушайте, вам известны только его имя и номер. Откуда вы знаете, что у него действительно есть деньги? Что он не исчезнет, скомпрометировав вас, когда подойдет время платить?

Откинувшись на спинку стула, Розенталь опять улыбнулся.

— Могу вас заверить, что господин дель Каррос абсолютно надежен. Я могу гарантировать, что он выполнит свои обязательства. Видите ли, мы с ним уже работали.

— Кофе? Вода? Коньяк будет потом — чтобы отметить это событие.

— Снимите ткань, давайте посмотрим на нее.

— Терпение, мой друг. Нам еще нужно обсудить дела.

Коренастый русский с седыми волосами вежливо улыбнулся, но старик, называвший себя дель Карросом, не был склонен проявлять терпение. Имей он дело с джентльменом, он постарался бы вести себя повежливее, но эти головорезы с претензиями вызывали у него отвращение. Тем не менее то, что ему нужно, находилось в их руках, и он не хотел показаться слишком нетерпеливым. Они должны думать, что он способен повернуться и уйти, если сочтет условия неприемлемыми.

— Дела мы с вами уже обсудили, господин Каров. Именно поэтому я и нахожусь здесь.

— Обстоятельства несколько изменились со времени нашего последнего разговора. Появились осложнения. Наверняка вы слышали, что один из моих людей убит.

— Насколько я понимаю, убит человек Драгумиса, а ваш человек как раз его и подстрелил.

— У Драгумиса нет своих людей. Только повара и управляющие. Телохранителей для него нахожу я. К сожалению, этот вернулся раньше, чем мои ребята убрались излома, поэтому и произошел несчастный случай.

— Я бы назвал это плохим планированием.

Каров пожал плечами:

— Всякое бывает. В любом случае это дополнительные расходы.

На самом деле Каррос ожидал чего-то подобного. На этот случай в кейсе, лежавшем у него на коленях, имелась лишняя сотня тысяч долларов. Наличными. Этот идиот потребовал наличные — по фильмам воровать учился, что ли? Как будто он все еще промышлял в разрушенной России, воруя машины и похищая чиновников. Сегодня у него день большой получки, и эта жадная свинья попытается выжать из этой сделки все до последнего пенни, может, даже откажется от нее и заставит Карроса приползти к нему на коленях. Конечно, этого нельзя допустить, но сдаваться без боя он тоже не собирался.

— Дополнительные расходы возникли по вашей собственной вине.

— Цена слишком низкая, — настаивал Каров уже без улыбки. Вот так, без затей. Выдвигай один аргумент, если он отвергнут, и выкладывай другой. Открыто, просто, грубо. В русском стиле.

— Тогда почему вы на нее согласились?

— Потому что я не знал, что вы предложили внучке Кесслера в три раза больше.

Дель Каррос вздохнул и перевел взгляд на своего сутулого светловолосого компаньона. Ян Ван Меер молчал. В отличие от двух суетливых спутников Карова так называемый художественный консультант Карроса — худощавый, в очках, на вид безобидный — был совершенно спокоен, казалось, ему очень скучно. Старый коллекционер оценил его поведение, однако засомневался, не лучше ли в данной ситуации все-таки поиграть мускулами.

— Полтора миллиона, — продолжал Каров. — Вы предложили ей эту цену. Мне было неприятно узнать, что с тех пор ваше мнение о ее стоимости так сильно упало.

Вот что получается, когда связываешься с такими, как Розенталь.

— Это была бы законная сделка, господин Каров. Без всяких осложнений. Кроме того, те самые издержки, которые вы понесли, возможно, ударят и по мне. Есть люди, которые захотят заполучить эту вещь. Мне придется принять меры предосторожности, возможно, дорогостоящие.

Ван Меер уже сообщил ему, что устранение Драгумиса будет стоить четверть миллиона евро. Неплохая цена, уверил он Карроса, потому что они были друзьями.

— Как вы помните, мы уже обсуждали эту проблему, — сказал Каров. — Вам будет приятно узнать, что я предпринял некоторые меры.

На самом деле как раз об этом-то Каррос ничего не хотел знать.

— Когда?

Каров взглянул на массивный серебряный «Ролекс» на своем толстом запястье.

— Да совсем недавно.

— Он пока еще в Греции?

— В Греции значительно лучше, — принялся объяснять русский. — У него там полно врагов. Все будет выглядеть абсолютно естественно.

Да, все было так, но если они и сейчас пустят пузыри и Драгумис заляжет на дно… Теперь уже ничего не исправишь. Главное сейчас — икона.

— Итак, — продолжал Каров, — вы можете просто добавить ту сумму, которую приготовили для сделки, к ранее оговоренной цене. Скажите, разве это не справедливо? После всех волнений, которые я испытал по вашей вине.

— Слишком рано говорить об успехе, пусть сначала с вами свяжутся ваши люди в Греции. На него уже было несколько неудачных покушений в прошлом. На самом деле я думаю, что вся эта затея была безрассудной. Надо было оставить это мне.

— Вы четко не сказали, собираетесь действовать или нет.

— Я просто проявил деликатность. — Чертов осел. — Чем меньше бы вы знали, тем было бы лучше.

— Я не настолько чувствителен, — усмехнулся Каров. — В важных вопросах мне нужна определенность. Грек, конечно, стар, но напакостить еще может. Он уже знает, что я кинул его, и постарается меня достать. Я вынужден был себя защищать, поэтому не собираюсь извиняться.

— Очень хорошо. — Дель Каррос откашлялся. В горле пересохло, он пожалел, что отказался от предложенной ему воды, но он как-то не доверял русскому гостеприимству. — Давайте закончим с этим.

— Превосходно. Ненавижу затягивать переговоры. Итак, учитывая понесенные потери, а также меры, принятые для нашей общей безопасности, цена — миллион долларов.

Значит, возьмет и меньше — можно поторговаться.

— Ян, что ты думаешь?

Ян резко выпрямился, как задремавший на лекции студент, к которому вдруг обратился преподаватель.

— Я не понимаю тех действий, которые вы в данный момент обсуждаете, — пробормотал он с легким голландским акцентом, превосходно изображая эксперта-искусствоведа, не желающего разбираться в не имеющих отношения к искусству обстоятельствах. — Однако абсолютно ясно, господин Каров, что вы предприняли их исходя из своих целей, против воли моего клиента. Поэтому это не может быть разумным обоснованием повышения цены. С вами была согласована сумма в полмиллиона долларов США, и должен сказать, что это весьма щедрое предложение.

Казалось, русский сейчас разорвет голландца на куски.

— Говорю вам, этого недостаточно.

— Более чем достаточно! — отрезал Ван Меер. — Даже слишком много.

— Послушайте меня, — тихо сказал дель Каррос, и в комнате воцарилась тишина. — Вам следует понять, господин Каров, что основой сделки является вовсе не рыночная цена. Мой интерес вызван причинами личного характера, а они не могут быть переведены в деньги. Если я не куплю эту работу, вы сможете выручить за нее лишь часть той цены, которую предлагаю я. Учитывая то, каким образом икона оказалась у вас, вполне возможно, вам вообще не удастся ее продать.

— Каким образом икона оказалась у меня! Да вы только послушайте, что вы говорите! Вы причина того, что она оказалась у меня. Я украл ее для вас; вы не сможете выпутаться из этой сделки.

— Вы украли ее по приказу Драгумиса.

— И кинул его, продав ее вам. У нас с вами договоренность.

— Которую вы пытаетесь нарушить, повышая цену. Понимаю, вы бизнесмен. Очень хорошо. В этом кейсе шестьсот тысяч долларов. На сто тысяч больше, чем мы с вами договаривались. Ян будет против, но я готов заплатить вам эти деньги, чтобы окупить ваши расходы. Только эту сумму — не больше. Если я уйду отсюда без иконы, вы меня никогда не увидите. Это мое последнее слово, господин Каров.

Русский несколько раз пытался заговорить, беспокойно ерзая в кресле и поскрипывая своим кожаным пальто. Подсчитывает. Наверняка думает, что может забрать деньги и оставить икону себе. Подумаешь, всего-то придется избавиться от двух человек. Дель Каррос знал, что если тот решится на что-нибудь подобное, то избавляться придется от троих, причем все они будут русскими. Вряд ли Каров понимал, насколько опасен Ван Меер. Однако еще раньше дель Каррос намекал русскому на возможность совместной работы в будущем: новые рынки в Южной Америке, наркотики, изумруды, сокровища инков. Все это, конечно, ерунда, но Каров этого не знал, а ему явно была больше по душе роль бизнесмена, чем вора. Наконец его большие водянистые глаза уперлись в кейс; на лице появилось подобие улыбки.