Екатерина Лесина - Лунный камень мадам Ленорман
– Уже. Док ее забрал, сдаст на проверку.
– И когда ты успел?
Он пожал плечами, но на вопрос не ответил. Успел, выходит. А Машке показалось, что он не отлучался. Она увлеклась ссорой. И Григорий, опять же, выглядел плохо.
– Представляешь, Стаська – моя сестра. – Мефодий качнул штору, и на полу протянулся длинный язык света. – Единокровная. А я-то думал, что отец не изменял…
– Разочарован?
Машка, устав бороться с диваном, перебралась в кресло.
– Не знаю. Как-то все… я привык думать, что у родителей была идеальная семья. Мама очень старалась, чтобы все так считали. Теперь понимаю, что ей важно было лицо держать. Держала. А я не знал про сестру. Кирилл вот… – Он сунул пятерню в волосы. – Кирилл ничего не сказал, решил, что у меня психика нежная, не выдержит таких новостей.
Машка ничего не сказала. Да и что сказать? Чужая жизнь, чужая семья, чужие правила, которых она, Машка, знать не знает. И мелькнула трусливая мысль, что хорошо, что знакомство со свекровью Машке не грозит. Почему-то она была уверена, что не сумела бы понравиться.
Недостаточно идеальна.
– Она забавная и…
– И имеет мотив, – сказала Машка.
– Какой?
– Обыкновенный. Деньги.
Он остановился перед креслом. Длинный какой… и хмурый.
– Она – наследница первой очереди, – Машка помнила Галкины рассказы. – Смотри сам: если бы твой брат не оставил завещание, то имущество отошло бы его сыну и жене…
– Наследники первой очереди.
– Именно! А вот если умрешь ты, то… наследниками первой очереди являются родители, дети и супруги. Твои родители уже… мертвы, – Машке было неудобно напоминать об этом, но Мефодий лишь кивнул. – Жена тоже. Детей у тебя нет. Так?
– Да.
– Тогда, в отсутствие завещания и наследников первой очереди, права переходят к наследникам второй очереди, которыми являются братья и сестры, причем не важно, полнородные или неполнородные.
– Ты юрист?
– Галка была, но она давно перешла в архив, и… погоди, я позвоню, она точно скажет, а то я и перепутать могу.
Трубку Галка сняла сразу и пробормотала:
– Ну? У вас там опять труп?
– Неа. Слушай, объясни мне про наследников, пожалуйста? – Машка отошла к зеркалу и скорчила рожицу, потом спохватилась, что ситуация к глупостям не располагает, и попыталась придать лицу выражение, соответствующее случаю, серьезное.
Галка объяснила.
Все правильно, выходит, что Машка не перепутала ничего.
– Слушай, – Галка гремела кастрюлями, и на звук этот Машкин желудок отозвался противным урчанием. – Я же совсем забыла… помнишь, ты просила меня про этого твоего…
– Не моего!
Пока, но вечером Мефодий объявит Машку невестой. А где невеста, там и жена… наследник первой очереди, чьи права суд защитит.
– Не твоего, – согласилась Галка, – в общем, показания сходятся.
– Чьи?
– Машуль, не тупи. Его показания и факты. Он и вправду повез супругу на отдых, а она перебрала и нырнула в бассейн. Пьяным плавание категорически противопоказано…
Что-то зазвенело, грохнуло, и Галка выругалась.
– Значит…
– Ну, если ты хотела знать, убил ли он жену, то, скорее всего, не убивал.
– Скорее всего?
Машка представила, как сестрица пожимает плечами, всем видом давая понять, что в жизни этой ни в чем нельзя быть уверенным, особенно когда дело касается такой вещи, как супружеская жизнь. А ведь сама Галка была вполне счастлива замужем. Откуда у нее такие мысли?
– И да, родственнички супруги его ободрали как липку. – Теперь она разговаривала с набитым ртом, что сама же считала совершенно недопустимым, когда речь заходила о детях или о Машке. – И если бы не смерть братца, сидеть бы твоему Мефодию на бобах…
– А теперь…
– Теперь он снова богат… даже богаче прежнего. Знаешь стишок? Владелец заводов, газет, пароходов… рябчиками хоть кормит?
– Нет.
– А ананасами?
– Галка!
– Не привык еще, наверное. Маш, ты там особо губы не раскатывай, оно, конечно, хорошо, когда у кавалера за душой что-то помимо совести имеется, но вот… не нашего полета птица.
– Галь, я не собираюсь…
– Ну-ну… не собирайся, так оно правильней будет.
Галка отключилась первой, и все-таки она пребывала в каком-то на редкость благостном расположении духа.
– Твоя сестра велела тебе со мной не связываться? – Мефодий занял кресло, и Машке остался неудобный диван. – Разумная женщина.
– Предлагаешь последовать совету?
– Предлагаю спуститься к ужину. Я объявлю о нашей помолвке…
…Которая спутает все планы убийце.
– …и о том, что свадьба состоится на следующей неделе. – Мефодий потер переносицу. – И что в связи с подготовкой мы все завтра покинем остров. В конце концов, здесь небезопасно жить.
– Ты речь репетируешь?
– Вроде того, – он усмехнулся. – Я все думаю, кто… если Стася, тогда логично, что она сначала убрала Кирилла. Грета с Софкой ее бы к деньгам не подпустили. С другой стороны, не будь завещания, Грета отгрызла бы свою половину у Софки, а целое – всегда больше половины.
– Логично. – Машка присела на край дивана. – Тогда ей и Стася будет мешать…
– Или Стасе – Софья. Как мне все это… извини. Ночевать будешь здесь. И вообще, постарайся от меня не отходить.
– Думаешь…
– Не знаю, в теории, пока ты остаешься невестой, тебе ничего не угрожает. Невеста – не жена, прав у нее нет, это любой суд признает. Но на всякий случай…
Он протянул руку, и Машка вложила пальцы в его ладонь. Теплая какая. И надежная. И наверное, Галка опять обозвала бы ее дурой, а саму их затею – чистой воды безумием, но Машка верит Мефодию.
– А ты… не боишься? – она посмотрела ему в глаза.
– Боюсь. Но страх это на самом деле ерунда… главное, чтобы получилось. А то ведь как-то не тянет меня в мир иной!
И это его нежелание Машка всецело разделяла.
Ужин.
И Мефодий понял, что почти готов отступить. В конце концов, нельзя подставлять другого человека, тем более настолько доверчивого, как эта девчушка. Сидит на диване, забралась с ногами, скинув замшевые тонкие ботиночки. А под ботиночками обнаружились полосатые носки, полоска лиловая, полоска розовая, красота неимоверная.
– Тебе не обязательно участвовать в этом.
Машка, оторвав взгляд от книги – книга была толстой, внушительного вида, – возразила:
– Обязательно.
– Почему?
– Потому что иначе ты его… ну или ее, я про убийцу, не поймаешь. И она… ну или он, подождет некоторое время, а потом…
Будет еще одна бутылка коньяка, вот только док звонил, свой, проверенный человек, который утверждал, что в коньяке, помимо коньяка, ничего не обнаружено. И это обстоятельство крайне Мефодия угнетало. Выходит, отрава была не в коньяке.
А где?
В графине с водой, внезапно опустевшем?
В утреннем кофе?
В чае, который пили из термоса, но пили все, а плохо стало лишь мальчишке? Но док уверяет, что это-то вполне объяснимо, что мальчишка в том возрасте, когда организм реагирует порой резко, неадекватно, тем более, если он отраву коньяком запил, но… слишком зыбко.
Недоказуемо.
И злость разбирает. Эта злость мешает сосредоточиться на мыслях. Мефодий, вскочив, ходит по комнате. Садится. И вновь вскакивает. Останавливается у зеркала, а в зеркале отражается Машка.
– Ты знаешь, что Стася охотится за камнем? – Машка закрыла книгу, сунув меж страниц палец.
– Каким?
Она про камень не говорила. Впрочем, Мефодий подозревал, что ему вообще не спешили рассказывать все. И за это отсутствие откровенности нельзя было винить.
– Око Судьбы, – поерзав, Машка поскребла стопу. – В этом доме умерла известная провидица, и… мне про нее дали почитать.
Книгу она отложила.
– Она всем лгала, что получила камень из рук мадам Ленорман, но еще тетя Маша, это подруга сестры, она в городском архиве работает и тоже пыталась камень найти, давно уже… я путано рассказываю?
Путано. Но главное, сам звук ее голоса успокаивает.
– Тетя Маша втайне надеется музей открыть, она и собирает информацию про знаменитых людей, кто приезжал, кто останавливался. У нее вряд ли получится, но Галка считает, что тут главное не результат, что ей просто интересно. А это ведь неплохо, когда человеку просто интересно?
– Неплохо, – согласился Мефодий, который представления не имел ни о какой тете Маше.
– Вот, и дом этот ее заинтересовал… в общем, она и выяснила, что здесь мадам Евгения жила. На самом деле она никакая не мадам. Жена унтер-офицера, и… во Францию она не выезжала, а мадам Ленорман никогда не была в России. И получается, что провидица никак не могла передать камень Евгении.
Машка вздохнула и пошевелила пальцами.
– Скорее всего, камень попал к ней через третьи руки…
– Какой камень?
Машка удивленно приподняла брови, потом спохватилась.
– Око Судьбы. Лунный камень, который предсказывает судьбу. Ну и не только. Он вроде бы как дает возможность увидеть душу человека…
