Лариса Капелле - Черная Королева тамплиеров
— Мне это все равно, — перебил его Фелипе.
— Я понимаю, но в любом случае ждать лучше в комфортабельных условиях.
— Хорошо.
— Ну, вот и замечательно, а я туда подъеду завтра в обед. Договорились?
— Договорились, — ответил Фелипе, — давай координаты отеля.
Говорил он спокойно, хотя прекрасно знал, что этот день покажется ему вечностью.
* * *«And enough stupidity in every wise man — на всякого мудреца довольно простоты», — в сто первый раз крутилось в Касиной голове. Не случайно Зард постоянно повторял это. По-русски еще говорится: «А ларчик просто открывался». В ее случае ларчик-то она открыла, да только дно оказалось двойным, и к нему ключика у нее не было. Одна надежда, что им с Арманом удастся найти правильное решение, и сейчас она ждала именно его. Мать утром отправилась к ветеринару в соседнюю деревню. Тот еще во время телефонного разговора предупредил, что оставит Лорда Эндрю на несколько часов для наблюдения. Поэтому Екатерина Дмитриевна решила использовать это время для поездки в Каор за наконец-то подписанным местной администрацией проектом реставрации башни. Другой возможности остаться одной у Каси не было, поэтому она с вечера предупредила антиквара и назначила время встречи. Тот с энтузиазмом согласился, говоря, что у него появились некоторые идеи, которые он проверит на месте. Кася попыталась было узнать какие, но не тут-то было. У нее же идея появилась пока одна. И касалась она первых двух строчек стихотворения, дальше, как ни крутила и так и эдак, ни до чего более или менее удобоваримого додуматься не могла.
Пока ждала, решила подготовиться. Открыла потайную дверь, подперла, как и в прошлый раз, досками и приготовила фонарь. Послышался звон входного колокольчика. Она открыла не спрашивая. Но на пороге Арман стоял не один. Рядом, сияя широкой улыбкой и протянув руку для рукопожатия, находился вездесущий журналист «Депеши» Оливье Симон. Увидев сморщившееся от недовольства Касино лицо, Арман начал оправдываться:
— Я подумал, что реклама в нашей ситуации будет очень и очень кстати! У Оливье связи во всех французских и многих европейских газетах, о Королеве могут заговорить во всем мире.
— Ты подумал, — прошипела тихо свирепевшая Кася, — только почему-то моим мнением поинтересоваться забыл!
— Извините нашего друга за самодеятельность. Это моя вина, я ему не оставил выбора, — вступил в разговор Оливье, — но на самом деле реклама вам действительно понадобится, а я могу совершенно добровольно обеспечить вам интерес европейских средств массовой информации. Да и в будущем помочь, опять совершенно добровольно, в реализации вашего проекта.
— Ладно, — согласилась Кася, которой, впрочем, никто особого выбора не оставлял.
Оливье с Арманом подошли к выдвинувшейся панели и с плохо скрываемым восторгом заглянули внутрь.
— Подумать только, она всегда была совсем рядом, а я столько времени ее искал! — воскликнул Арман.
С этими словами, не дожидаясь приглашения, он включил фонарь и начал спускаться.
— После вас, — пригласил Касю Оливье.
— Нет, я предпочитаю замыкать шествие, — твердо ответила Кася, решившая спуску самозванцу не давать.
Что-то неуловимое промелькнуло в лице журналиста. Но он тут же расплылся в улыбке:
— Вы не позволяете мне быть галантным, увы, но ничего не поделаешь!
Он начал спускаться за Арманом, Кася оглянулась еще раз, проверила, хорошо ли держатся блокирующие панель доски, и последовала за мужчинами. Как и в прошлый раз, спуск остановился, коридор расширился, и они оказались в широком помещении. Арман подошел к двери и присвистнул от изумления.
— Вот это да! На средства тут никто не скупился. Ну что ж, начнем, — заявил он, радостно потирая руки.
Он стал внимательно осматривать дверь, осторожно проводя рукой по испещренному знаками листовому железу. Оливье с любопытством осматривался. Кася спокойно ждала продолжения.
— С чего начнем? — поинтересовалась она.
— Со стихотворения, конечно, устроим мозговой штурм. С чего оно начинается? С некоего святого числа Бернара:
Вспомни святое число Бернара.Это будет твой первый шаг.
— У меня появилась одна идея, но она требует проверки, — выдала Кася.
— Говори, — подбодрил ее Арман.
— Святое число Бернара — двенадцать!
— Почему двенадцать?
— Это число сопровождало его всю жизнь, — пояснила она. — Он создал монастырь Клерво с двенадцатью монахами, и все остальные цистерианские монастыри всегда создавались двенадцатью монахами. Явная параллель с двенадцатью апостолами. И те и другие несли послание Евангелий. Потом, двенадцать — это еще и другая святая цифра: 3.
— Убедительно, — покачал головой Арман.
— Я бы так быстро не соглашался, — вступил в разговор находившийся немного в стороне Оливье Симон.
— У тебя есть другая идея? Предлагай! — с явным раздражением отозвался Арман.
— Ты нарушаешь договоренности, — с некоторой угрозой произнес журналист.
Арман как-то сразу остановился и более мирным тоном произнес:
— Я уверен в ее правильности.
— Но раз уверен, действуй, — словно дал разрешение Симон.
Он отошел в сторону, осмотрел внимательно дверь. Потом одним уверенным жестом нажал на выбоину в правом верху. Раздался легкий щелчок.
— Ты права, теперь дальше:
Найди в себе силу и задумайсяО святых мудрецах этой земли.Сколько их было? Но время их прошло…
— Святые мудрецы этой земли? — переспросила Кася. — Но откуда я могу знать здешних святых! Давай попробуем наобум.
— Вы словно дети! Наобум! — воскликнул явно разнервничавшийся Симон. — Совсем забываете, что стоит на кону!
Кася напряглась. Поведение журналиста было все более и более нелогичным. Для него все это должно было быть обычным репортажем. А он нервничал, словно от их поисков зависела его жизнь.
— А что стоит на кону? — спросила она прямо.
— Как что! Первые колонки многих газет! — поспешно разулыбался Симон.
Но все это начало казаться ей все менее и менее убедительным.
— Давайте продолжим наше увлекательное занятие. Что там следующее: святые мудрецы этой земли? — торопливо продолжил тем временем журналист.
Кася настороженно молчала. Ей было не по себе, и своей интуиции она привыкла доверять. Внутренний голос посоветовал выметываться отсюда, чем быстрее, тем лучше. Но почему, не объяснял. Обрывки каких-то идей вихрем закружились в голове, и перед глазами встал почему-то дом Раймона Ламбера. И в этот момент она поняла, что было не так. Оливье Симон в тот день, когда племянника Фредерика нашли мертвым, утверждал, что видел и дом, и Раймона в первый раз. Однако, как ни странно, показал прекрасные знания планировки здания. Тогда это наблюдение ее заинтересовало постольку-поскольку, а потом и вовсе вылетело из головы. А вот сейчас она вспомнила.
— Кто же они, эти мудрецы? Арман, у тебя есть идея? — продолжал настаивать Оливье Симон.
— Есть, — с некоторой гордостью заявил Арман, — святые мудрецы, друиды! Тогда это тоже двенадцать, их было двенадцать мудрецов друидов, как двенадцать апостолов! — победно заявил он.
Он подошел в двери, нажал на вторую цифру 12, находившуюся в правом нижнем углу. Снова что-то щелкнуло.
— Браво! — воскликнул Оливье Симон. — Один — один.
— Кстати, — решила уточнить тем временем Кася, — я давно хотела вас спросить, а где вы познакомились с племянником бывшего владельца замка?
— С месье Ламбером?
— Да, с ним.
— Увы, очно познакомиться с ним мне не удалось, вы же сами знаете, — не отказался он от своей первоначальной гипотезы. Сказал он это с показной беззаботностью, но в голосе зазвенела натянутой струной какая-то странная напряженность. Он явно насторожился, и Кася уже ругала себя за неосторожность.
— Да-да, вы правы, как я могла забыть, — улыбнулась она, молясь об одном, чтобы улыбка оказалась как можно непринужденнее, — замечательно, Арман, я бы никогда не додумалась про друидов!
Она отошла от двери и, сделав вид, что задумалась, осторожно приблизилась выходу. Но Оливье ей перерезал дорогу и схватил за запястье. Хватка у него оказалась железной.
— Не так быстро, — произнес он улыбаясь, — вы куда-то собрались?
— Мне показалось, что я слышу кого-то. Надо пойти проверить, — сделав озабоченный вид, произнесла она, — и отпустите меня, вы мне делаете больно!
Он ослабил хватку, но Касину руку не выпустил, четко произнося:
— А мне кажется, такая проверка излишня, — и неожиданно добавил: — В чем я ошибся?
Арман, почувствовав зависшее в воздухе напряжение, оторвал глаза от двери и спросил:
— Что-то случилось?
