Мария Жукова-Гладкова - Гарем чужих мужей
Интуиция не подвела нас. Рядом с ней стояла «шестерка», девицы обходили остатки машины кругом, одна из них куда-то звонила по мобильному.
Глава 19
Санкт-Петербург, 7 августа, суббота
В Лешкиной квартире нас накормили, хотя, признаться, есть не особо хотелось. Затем позвонил сам Афганец и довольно сообщил, что девицы у них, ампулы из зубов извлечены. Лешка не собирался ограничивать себя в методах убеждения и принуждения. В данном случае я была с ним абсолютно согласна.
Было любопытно одно: девицы считали и меня, и Сашку мертвыми. Лешке уже крикнули в лицо, что баба его (то есть моя скромная персона) и ее сынок сгорели в огне, а теперь наши души жарятся в аду.
– Там разве души жарятся? – удивленно спросила я. – Как красотки себе вообще этот процесс представляют?
– Потом приедешь и поспоришь с девочками по теологическим вопросам, а то они мне заявляли, что я вас двоих уже никогда не верну. Надо же им показать, что для меня нет ничего невозможного.
Мне самой хотелось встретиться с девицами – и не только чтобы потешить Лешкино самолюбие. Но ему требовалось, чтобы я также проехала сегодня к вдове С.В., нашей любимой мумии, и попыталась ее разговорить. Вдруг удастся вытянуть хоть что-то. Я, в свою очередь, передала Лешке телефоны работников государственных психушек. Пусть сам с ними связывается. Мне как-то не очень хотелось ходить по этим заведениям, да и некогда было. Между прочим, послезавтра рабочий день, и меня ждет турфирма, где меня не могут заменить молодцы Афганца. А завтра – выходной, я отдохнуть хочу.
Сашка заявил, что ему у «жены мумии» делать нечего, он лучше поспит, потом видик посмотрит, я же отправилась на поиски кого-то из парней, отыскать которых в огромных апартаментах Афганца оказалось не так просто. Начала с видеозала, где обычно можно было встретить хотя бы кого-то из молодцев. Они предпочитают фильмы, в которых задумываются только лошади или роботы – в зависимости от жанра. Мыслительный процесс человека им не понятен, как и американцам, снимавшим эти фильмы. Но на этот раз в видеозале никого не оказалось. В квартире нашелся лишь повар, которого мне раньше видеть не доводилось.
– Где все ребята? – спросила я у спины, суетящейся вдоль разделочного столика на огромной кухне.
Спина повернулась, продемонстрировав лицо. Оно растянулось в улыбке. Сверкнула нержавеющая сталь.
– Э… – промычал парень. – Понимаете, Светлана Алексеевна…
– Понимаю, – догадалась я. – Никто не хочет взрываться вместе со мной. Или вместо меня. А мою машину сюда кто-нибудь может пригнать от моего дома?
– Э…
– Понимаю. Поскольку две мои личные машины уже взорвались, ни у кого нет желания. Ладно. Если что – звоните на трубку.
«Какие же трусливые создания мужики», – подумала я, выходя из дома Афганца и махая крылом, чтобы поймать машину. Даже гнева Лешки боятся меньше, чем выполнения функции моих телохранителей… Хотя ведь умирать-то никому не хочется.
Но, с другой стороны, я же пытаюсь вызволить из плена их товарищей! Вовчика и еще двоих, имен которых даже не знаю! Ай, ладно, решила я, называя мужчине средних лет свой адрес. Мы с ним мило побеседовали по пути, а когда я открывала сумку уже у себя во дворе, чтобы с ним расплатиться, совсем забыла, что находится у меня внутри.
– Простите, это граната? – уточнил мужчина довольно спокойным тоном.
Я кивнула.
– Настоящая?
В это мгновение какое-то шестое чувство заставило меня повернуть голову вправо. Из «Скорой», стоявшей метрах в ста от подержанных «Жигулей», на которых мы приехали, вылезали две девицы в зеленой форме с носилками, третья осталась за рулем.
– А вот смотрите! – сказала я, распахнула дверцу, вырвала чеку и запустила гранату в «Скорую». Жизнь научила меня постоянно поддерживать необходимую боевую готовность.
Мне даже не потребовалось говорить мужику, чтобы срывался с места. Я только успела плюхнуться на сиденье и захлопывала дверцу уже на ходу. Ошалевший мужик вылетел со двора и понесся по улице. Глаза у него были безумные.
«Э, не врезался бы он только во что-нибудь», – подумала я. Правда, у первого же светофора он стал приходить в чувство.
– Вы сумасшедшая! – прошептал он, потом повернулся ко мне и шепотом спросил: – Вы убьете меня?
– Зачем мне вас убивать? – резонно ответила я. – Я убиваю только своих врагов. Или тех, кто угрожает моим родным и друзьям.
– А эти… эти врачи, которых вы только что убили…
– Они такие же врачи, как я – шахтер, а вы – космонавт, – заметила я.
– А вот я врач! – закричал мужчина. – Психиатр! Вы…
В это мгновение у меня зазвонила трубка. Лешка интересовался моим местопребыванием, я очень кратко рассказала ему о новом развитии событий. Он хмыкнул и спросил, могу ли я заставить мужичка доехать до одного из Лешкиных офисов – того, что находится у Московских ворот. Мне доводилось там бывать, поэтому место я знала.
– Амазонки там? – уточнила я у Лешки.
– Угу, – ответил он. – И Альберт Михайлович тут. Вези мужика. Мы с ним немного поработаем, чтобы не поперся в ментовку.
Отключив связь, я повернулась к водителю. А он в это время уже делал разворот.
– Куда это вы? – спросила я настороженно.
– К Московским воротам, – невозмутимо ответил он. – Я же все слышал.
Теперь я посмотрела на мужика подозрительно. Он же повернулся ко мне и улыбнулся. Теперь он казался абсолютно спокойным.
– Считаете меня одной из своих пациенток? Потенциальных? – уточнила я.
– Как раз нет, – усмехнулся он. – Я же уже общался с вами, когда вас вез. Потом видел вас в действии. Только что слышал, как вы отчитывались – не знаю уж перед кем, но вы дали очень краткое и исключительно четкое описание случившегося. Из него даже я понял, что… Сам, признаться, в первый момент немного испугался. Как-то не привычен к такому бурному развитию событий. Да и в зоне боевых действий работать не приходилось. Простите, у меня будет один вопрос. Кого вы имели в виду под словом «амазонки»?
– Вот с этим-то мы и пытаемся разобраться, – пояснила я. – Некая группа лиц женского пола, захватывающая в плен лиц мужского. Бьют, пытают, убивают, также лечат от алкоголизма…
Водитель рассмеялся.
– К сожалению, не могу объяснить подробнее, – продолжала я. – База у них на старом кладбище, и они иногда выряжаются покойниками…
– Погодите-ка, погодите, – мужик вдруг стал серьезным. – Где-то я уже слышал что-то подобное. Вы серьезно говорите или смеетесь?
– Куда уж серьезнее.
Мужчина задумался. Я первой нарушила молчание, уточнив, правильно ли поняла: он – врач-психиатр?
– Да, – кивнул водитель и представился: – Сочинский Павел Леонидович.
Я тут же извлекла из сумочки бумажку с телефонами, написанную сегодня медсестрой элитной психушки, и продемонстрировала Павлу Леонидовичу.
– Этих людей, случайно, не знаете?
– Володю знаю, – кивнул он. – И это телефон нашего учреждения. Простите, а откуда у вас эти данные?
Я пояснила. И тут Павел Леонидович в самом деле вспомнил…
У них в психушке сейчас томятся два типа, в свое время прошедшие лечение от алкоголизма. От алкоголизма-то их вылечили, но потом они совершили по какому-то преступлению, были признаны невменяемыми и сейчас по приговору суда проходят принудительное лечение. Оба неустанно твердят про каких-то амазонок.
– Это не мои пациенты, – сообщил Павел Леонидович. – Поэтому я сразу и не отреагировал. Но наши обсуждали эти случаи. Нам показалось странным: у двоих одинаковые мании, причем нетипичные.
– Они могут оказаться вполне нормальными людьми, – заметила я. – Ведь в психушках на Руси всегда томилось много абсолютно здоровых людей.
– И сейчас томятся, – усмехнулся Павел Леонидович. – И по доброй воле к нам попадают.
– То есть как? – не поняла я.
– Ну… Разные бывают случаи. Неужели не понимаете, что я имею в виду?
Я понимала. Лицо, заболевшее после совершения преступления тяжелой болезнью, препятствующей отбытию наказания, может быть досрочно освобождено. В перечень заболеваний входят, например, прогрессирующий инфильтративный туберкулез и психические расстройства. Специально туберкулезом никто заболевать не желает. Но почему бы не заделаться патентованным психом? Поэтому и косят – вдруг получишь освобождение от отбывания наказания? Да и на момент совершения преступления тоже неплохо оказаться психом. Что с психа возьмешь?
Вслух я сказала:
– Предполагаю, что вы имеете в виду один известный адресок на Арсенальной улице. Вы, случайно, не там работаете? Или у нас несколько спецпсихушек в городе?
Я попала прямо в точку.
«Афганец сам пойдет с ними встречаться? – подумала я. – Или опять мне придется?» Посещение дома семь на Арсенальной набережной и домов девять и одиннадцать на Арсенальной улице никогда не было мечтой моей жизни[3].
