Дарья Калинина - К колдунье не ходи
– Кто же он такой?
– Есть еще этот мужчина – ваш собственный родственник.
– Сергей? Но он ведь все это время провел за решеткой.
– Так что, можно сказать, ему повезло. Он все это время находился в безопасности.
– Или вы хотите сказать, что Сергей как-то причастен к этим убийствам? Но повторяю, он сидел за решеткой. У него отличное алиби.
– Да, алиби – не придерешься, – хмыкнул Залесный. – Но вы не думаете, что у вашего Сергея могут оказаться друг или другой близкий ему человек, который взялся бы устранить конкурентов по наследству за него?
Алена мрачно насупилась. В словах следователя она усмотрела прямую угрозу ее драгоценному Василию Петровичу. Ведь других родственников, кроме него, у Сергея просто не было.
– Мой муж никогда не стал бы помогать Сергею в таком грязном деле! – заявила она. – Да и вообще… Сергей, конечно, не ангел, но убивать четверых взрослых людей и похищать ребенка, только чтобы добраться до денег отца… Знаете, на такое у него кишка тонка.
– Повторяю: хотя вам это и не нравится – ему мог кто-то помогать.
– Да бросьте вы! Мой муж на такое не пойдет! И если уж совсем честно, то не такой уж огромный куш на кону, чтобы ради него убивать четверых людей и похищать маленького ребенка.
– Для кого как. Вот вы – явно дама, обеспеченная сверх всякой меры. Для вас трехкомнатная квартира, участок и какая-то сумма в банке – невеликая приманка. Но я на своей должности насмотрелся всякого. Случалось, что человека убивали за пару серебряных ложек или за несколько тысяч рублей в его кошельке. Я считаю, что ради наследства Леонида вполне могла разгореться вся эта кутерьма. И еще скажу: возможно, четыре трупа – это еще не предел!
Эти слова следователя напугали всех без исключения. Если прежде одна только Алена смотрела на следователя насупленно, то теперь все трое уставились на него с испугом.
– Но кто следующий на очереди?
– Думаю, наибольшей опасности сейчас подвергается Коля. Ну, а следующей пойдет Лариса Львовна, ваш родственник.
– Ну, Сергей-то в безопасности! В камере преступнику до него не добраться.
– Однако если ваш Сергей не убивал, его должны отпустить. Трое суток – это предел того срока, на какой возможно задержать подозреваемого. По истечении этого времени либо Сергею должно быть предъявлено обвинение, либо он окажется на свободе и… и в опасности.
– Вы… вы это серьезно?!
– Более чем. Либо ваш Сергей сам – преступник, либо он – следующая жертва.
Алена побледнела и немедленно принялась звонить – советоваться с мужем. Она помнила, что Василий Петрович, засыпая вчера, все время бормотал о том, что есть еще хорошие друзья, которые его не подведут. И что завтра, то есть уже сегодня, Сергей окажется на свободе.
Поэтому Алена сочла необходимым предупредить мужа о новой опасности, которая грозит его брату на свободе.
– Немедленно приезжай! – велел ей Василий Петрович, выслушав доклад жены. – Немедленно!
Алена не решилась ослушаться мужа. Василий Петрович крайне редко разговаривал со своей супругой в приказном тоне. Но если это случалось, значит, дело было серьезное. Спорить с мужем Алена не осмелилась. И Ваня также последовал за своей хозяйкой к машине. Ему явно не хотелось оставлять Ингу в обществе майора. Да и сама Инга с куда большим удовольствием уехала бы со своими друзьями. Но Залесный настоял на том, чтобы Инга осталась с ним.
– Я вас еще долго от себя не отпущу, – пообещал он ей, при этом улыбаясь, как он умел, одними глазами. – Нам с вами предстоит большая и долгая программа, вплоть до самого позднего вечера.
И, когда он так сказал, Инга внезапно поняла, что она совсем даже и не против провести время – вплоть до самого позднего вечера – в обществе симпатичного майора.
– И чем же мы с вами займемся?
Помимо воли, в голосе Инги прозвучала игривость. И следователь еще больше повеселел.
– Сначала мы запротоколируем ваши показания, – сказал он, – затем я свяжусь с моими коллегами, которые проверят вашу личность и…
– Личность? – перебила его Инга.
– Но ведь должен же я быть уверен, что вы – именно та особа, за которую себя выдаете, – невозмутимо отозвался Залесный. – А затем…
– Затем – я попрощаюсь с вами!
Инга не была уверена, шутит ли следователь или говорит серьезно. И на всякий случай она решила сделать вид, что оскорблена. Не сильно, а тоже так… в шутку. И хотя голос звучал строго, глаза ее смеялись.
– Ну, нет, – покачал головой следователь, – даже не надейтесь, так быстро я вас никуда не отпущу. Затем вам с моими коллегами предстоит составить фоторобот предполагаемого преступника.
– Это хорошо, на это я согласна!
– И уж потом, если вы будете хорошей девочкой и все сделаете правильно, мы с вами пойдем в ресторан, и я накормлю вас ужином.
– В ресторан? – фыркнула Инга. – С вами? Не дождетесь, господин майор!
Но, как оказалось, умение ждать было одним из ценных качеств майора Залесного. Он ничуть не убоялся отказа Инги. Усмехнулся, как он умел, одними глазами и сказал, что еще не вечер. А когда этот вечер все-таки наступит, Инга, может, уже проголодается и передумает насчет ужина.
Глава 15
Между тем Алена, оставив подругу, как она была уверена, в хороших руках, добралась до своей квартиры. Ваня всю дорогу был молчалив и задумчив. Если его хозяйка считала следователя Залесного подходящей компанией для Инги, то у охранника было на этот счет свое мнение.
– Хмырь какой-то этот следователь. Тощий, невзрачный.
– Много ты понимаешь! У Залесного – европейская внешность. И не тощий он вовсе, а сухощавый.
– И невоспитанный вдобавок! – не сдавался Ваня. – Со мной и с вами он, к примеру, совсем не поговорил.
– Зато от Инги глаз оторвать не мог! Ты что, не понимаешь, Ваня? Они понравились друг другу!
– Ну, не знаю, – с сомнением протянул Ваня. – Инга ему, может, и впрямь понравилась. А вот он – совсем не в ее вкусе. Уж я-то знаю!
– Откуда тебе знать, какие мужчины нравятся Инге?
– А я знаю!
– Ты просто ревнуешь! – припечатала его Алена. – Сам крутишь амурчики с этой разбитной Вероникой, а Инге хочешь помешать? Что смотришь? Думаешь, я ничего не вижу? Поэтому оставь их в покое! Понял? Это приказ!
– Понял-то я понял, только в этом случае приказы вы мне отдавать не смеете! Я над своими чувствами не властен!
– Ой, скажите на милость! Веронике об этом расскажешь, она с удовольствием твои сопли вытрет!
– Что вы, Алена Михална, все Вероника и Вероника? – с горечью попенял хозяйке Ваня. – Вероника – это одно, а Инга – это совсем другое.
– Запутался ты, Ваня. В двух соснах заплутал! Надо тебя назад в «Дубочки» везти. Там хоть бабы уже разобрались, какой ты несерьезный фрукт. Никто из них претензий к тебе предъявлять не станет. А тут запудришь мозги женщинам, обе в тебя влюбятся, что делать станешь?
Лицо Вани расплылось в счастливой улыбке:
– Пусть только Инга в меня влюбится, а там уж я мордой в грязь не ударю!
– Ну, так действуй!
Про себя Алена была уверена, что Инга влюбится в Ваню, лишь когда «Аврора» поплывет или Медный всадник поскачет. Но вслух она этого не сказала. К чему еще больше огорчать Ваню? И к тому же Алену ждал разговор с мужем, она не хотела отвлекаться на ненужные сейчас детали.
Василий Петрович был дома не один. Рядом с ним за кухонным столом сидел Сергей, уписывающий за обе щеки обед, доставленный сюда из ресторана. Василий Петрович выглядел значительно лучше, чем утром. Целительное свойство пива – излечивать даже самое страшное похмелье – помогло Василию Петровичу справиться с недугом. Теперь он был бодр и очень доволен собой.
– Ешь, Серега! – приговаривал он. – Оголодал небось в камере-то?
– Твоими заботами сыт был, братец. Адвокат, которого ты ко мне прислал, то курицу в пакете принесет, то бананов ветку. Ребятам, меня сторожившим, денег тоже сунул, они мне два раза в день горячее из ресторана таскали.
– Все равно ешь! Сил набирайся. Потому что я тебе сейчас такое скажу… силы тебе понадобятся!
– Что-то узнал? Выяснил, кто Ульяну замочил?
Алена поморщилась. Как быстро Сергей овладел тюремным жаргоном! Всего-то ничего времени прошло, а он уже изъясняется, как завзятый уголовник.
– Нет, что там с Ульяной произошло, никто пока что не знает. Тут другие новости пошли, поинтереснее.
– Какие же?
– Расскажу сейчас. Только ты мне сначала ответь: ты о своем родном отце что знаешь?
– Мало, – вздохнул Сергей. – Ты же помнишь, наши с тобой… родители на такую тему между собою не беседовали. Мы оба для них родными были, так они с нами и держались.
– Значит, мать с тобой о твоем родном отце никогда разговоров не вела?
