Дарья Калинина - К колдунье не ходи
Но люди лишь переходили с места на место, норовя при первой же возможности вернуться назад. Или вообще протиснуться поближе к ограждению.
– Нам нужен майор Залесный! – обратилась к участковому Алена.
– Вы кто?
– Мы имеем информацию по поводу данного преступления.
В глазах участкового появился интерес.
– Там он! – махнул он рукой в сторону дома. – Свидетелей ищет.
Он сам пошел проводить их к майору, оставив наблюдение за порядком молоденькому помощнику и двум экспертам, пытавшимся найти какие-то улики на пыльной, примятой недавно лежавшими тут телами, траве.
– А что с ними случилось? – спросили подруги.
– Огнестрел, – лаконично произнес следователь. – Два выстрела в затылок. Они умерли практически одновременно.
– Вчера вечером мы как раз виделись с убитыми, – сказала Алена. – Мы довольно долго сидели с ними в «Жареной перепелке». Знаете это кафе?
Участковый кивнул:
– А когда это было?
– Около десяти вечера мы с ними расстались. Они направились в сторону своего дома, и мы тоже поехали по домам.
– Вероятно, они как раз возвращались из кафе, – кивнул участковый. – По дороге зашли в супермаркет, мы нашли при них пакет с покупками. Мне показалось, что они собирались отметить какой-то праздник. В пакете была бутылка шампанского, дорогой коньяк, сыр, шоколадные конфеты и даже икра. Не знаете, что они собирались отмечать?
Вопрос повис в воздухе. Никому из друзей не хотелось делиться с участковым своими воспоминаниями о том, с каким мерзким ликованием восприняли Филипчуки весть о смерти Ульяны и критическом состоянии Лены. А теперь вот обе сестры мертвы, Коля пропал, и Филипчуки тоже погибли.
И впервые за последнее время в голове у Инги промелькнула мысль о том, что, пожалуй, они кое-что упустили в своем расследовании. Они все время поспешно двигались куда-то, подобно безмозглым молекулам, – хаотично, стремясь «нахватать» как можно больше соседних атомов. А двигаться надо было только в строго определенном направлении, к одному-единственному атому. И атом этот… этот атом…
Но в этот момент мысли Инги перебил голос участкового:
– Ну вот, гражданин майор, привел я вам свидетелей. Говорят, они вчера весь вечер провели с убитыми.
Майор оказался таким, каким его и представляла себе Инга по телефону. Он был невысок, сухощав и уже не молод. Пожалуй, ее ровесник или даже чуть старше. У него были хорошие умные глаза, которые, скользнув по Алене и Ване, почему-то задержались на Инге.
– Это ведь вы мне звонили, – утвердительно произнес он, глядя на женщину.
– Д-да… А… а как вы узнали?
– Чутье, – усмехнулся следователь. – Ну, будем знакомиться! Вам я уже представился, а теперь назовите мне свои имена.
Легкая подозрительность, с какой он встретил друзей, быстро рассеялась, когда он узнал подробности дела. Он слушал Ингу очень внимательно и даже заботливо предложил дамам присесть на скамеечку на детской площадке, самолично протерев ее чистой влажной салфеткой. После этого он усадил их всех. И сам уселся так, чтобы все время видеть Ингу.
Это не укрылось от глаз Алены и Вани. Первая понимающе улыбнулась, а второй нахмурился.
– Так вы, дамы, решили поиграть в сыщиц? – добродушно поинтересовался Залесный, когда Инга закончила свой рассказ. – А вам, товарищ Ваня, выпала честь охранять их?
– Да я за Алену Михалну и ее подругу… Да я за них – хоть в огонь!
– Этого не понадобится. Никто их тут не обидит. – И, вновь взглянув на Ингу, следователь спросил у нее: – Значит, вы уверены, что тот человек, которого вы видели вчера в кафе, дежурил возле дома Ульяны и ее мужа?
– Более того, мы узнали, что и у Лениного дома он тоже крутился!
– Лена – это вторая сестра?
– Родная дочь Андрея.
– А Ульяна?
– Она – приемная дочь Филипчука, хотя официально Андрей согласился признать ее своей, она изначально была записана на его имя.
– Значит, перед лицом закона она ему все равно что родная, – задумчиво пробормотал следователь. – Скажите, вы не замечаете в этом деле некую странную закономерность? Убиты четыре члена одной семьи. Даже пять, если считать вместе с маленьким Колей.
– О, нет! – немедленно воспротивилась Инга. – Не говорите так! Малыш не должен пострадать!
– Да, будем надеяться, что преступник ограничится тем, что перевезет малыша в другое место, в другой город или даже область и подкинет ребенка кому-нибудь.
– Подкинет? Но зачем его куда-то подкидывать?
– Чтобы никто никогда не смог установить, что это за ребенок, как его зовут и кто его родители. Документов у малыша при себе нет, его могут записать на любую фамилию.
– Но… Но зачем похитителю так поступать?
Инга все еще не понимала, что пытается втолковать ей следователь. Но он ничуть не огорчился такому непониманию:
– А разве вы не прослеживаете странной закономерности во всех произошедших преступлениях?
– Какой?
Тут и Алена не удержалась. Она хоть и старалась не лезть и не мешать подруге очаровывать симпатягу майора, но тут не выдержала:
– Какой? Какой закономерности? – подскочила она на скамейке.
– Убиты люди, имевшие отношение к наследованию имущества этого престарелого супруга Ульяны.
Стоило следователю произнести эти слова, как все поняли: вот он – тот самый «атом», к которому им и надо было стремиться все это время! И как это они сами не додумались до такой простой вещи?! Впрочем, они узнали об убийстве супружеской четы Филипчуков буквально только что. Поэтому и не смогли сразу сделать правильные выводы. А с другой стороны, следователь ведь тоже только сейчас узнал о смерти дочерей Андрея Филипчука и похищении его внука. И, однако же, верный вывод он сделал.
– Вот что значит – профессионал!
Теперь Инга смотрела на следователя почти с восхищением.
Залесный тем временем продолжил развивать свою мысль:
– Ведь, как я понимаю, смерть господина Рябчикова была лишь первой в целой цепочке смертей?
– Да, но тело кремировано – по желанию вдовы. Так что теперь, при всем желании, невозможно установить: помогли ли старику уйти на тот свет досрочно или просто час его пробил.
– Раз невозможно, мы и думать об этом не станем. Просто примем как данность, что вот – умирает одинокий и довольно-таки обеспеченный старик. У него имеются взрослый сын и молодая жена. С первым он не общается, а вторая живет с ним и даже родила ему ребенка.
– Только ребенок не принадлежал Ульяне.
– И уж точно, этот мальчик не от Леонида Владимировича.
– Но юридически ребенок может считаться сыном Ульяны. Во всяком случае, Ульяне очень этого хочется, и к тому же она стремится убедить всех вокруг, что ребенок – сын господина Рябчикова. И по документам, и фактически. Все верят или делают вид, что верят в это. И преступник тоже может в это поверить.
– Запросто! Ведь все соседи уверены, ребенок – Ульянин.
– Она старательно культивировала в окружающих сначала свою беременность, выходила из квартиры, лишь подложив под одежду подушку…
– Небось у сестры стащила!
– У той была такая подушечка, когда она перед всеми демонстрировала «живот», якобы с Колей в нем.
– А затем Ульяна на какое-то время исчезла и снова стала появляться уже с Колей.
– Она постепенно приучала окружающих к мысли о том, что ребенок родился у нее в законном браке.
– Да, Ульяна частенько мелькает с Колей во дворе, из квартиры слышен детский крик… Тот факт, что Ульяна лишь привозит на время своего «племянника» к себе домой, никого не интересует. Конечно, если бы мы обратились в детскую поликлинику, к участковому педиатру, спросили бы патронажную сестру… наверняка они ничего не слышали о маленьком Коле. Ведь ребенок был зарегистрирован совсем по другому адресу.
– Уверена, у Ульяны и на этот случай был припасен ответ.
– Но повторяю: любому человеку со стороны, кто не захочет слишком глубоко в этом копаться, может показаться очевидным, Коля – младший ребенок и, бесспорно, наследник старика.
– И Ульяна – тоже наследница!
– Вот-вот… И вот одна погибла, а второй пропал.
– А ведь Филипчуки вчера только и твердили, что после смерти Ульяны и Лены наследниками лишь они одни остались! – вспомнила Инга.
– Это не совсем так. Ведь в числе наследников не только они, но и Лариса Львовна.
– Мать погибших сестер?
– Да. Значит, она тоже в опасности?!
– Если она вздумает претендовать на имущество мужа старшей дочери, думаю, что да, – кивнул головой Залесный и тут же прибавил: – Но вы забываете: есть еще один претендент на наследство Леонида Владимировича.
– Кто же он такой?
– Есть еще этот мужчина – ваш собственный родственник.
