Чингиз Абдуллаев - Альтернатива для грешников

— Я этого не предлагал. Нужно иметь четко выработанный план, а не стихийную концепцию надуманной защиты офицеров. Их не нужно защищать, наоборот, нужно послать их куда-нибудь, чтобы выявить предателя.

— Что ты сказал? — задумчиво переспросил Горохов. — Может, это наш шанс?

— Какой шанс?

— Послать их всех на операцию. А потом проверить, кто и куда позвонит.

— Как ты проверишь?

— Вот это и нужно продумать. Нужно выявить сначала предателя, а потом уже заставить его выманить Баркова из здания ФСБ и арестовать его, привезя сюда, в наше здание. Они же тоже не пойдут на нас штурмом.

— Хорошая идея, — осторожно кивнул Краюхин.

— А как определить, кто из них тот самый сукин сын? — спросил Горохов.

— Ты же, Михаил, своих людей знаешь. Вот ты и решай, как определять. Я же не могу подбегать к каждому и заглядывать в глаза, узнавая, врет он или не врет.

— Может, проверим на детекторе? — предложил вдруг Краюхин. — У нас же есть такой аппарат.

— Пока настроим и начнем проверять, уйдет вся ночь. И потом он не всегда показывает точно. Еще никто не знает, как его правильно настроить. А что, если обвиним невиновного и отпустим виновного? Представляешь, что будет? — спросил Горохов.

— Тогда я не знаю, пожал плечами Краюхин, — может, пойдем на прием к министру?

— А если он тоже с ними? — мрачно спросил Звягинцев.

— Тогда идем к Панкратову.

— Он ничего не решает. И в любом случае все отложит до утра. А мы ждать не можем.

— У меня кружится голова, — признался Горохов, — давайте заканчивать.

Раздался звонок. Это был телефон Панкратова.

— Решили что-нибудь? — спросил генерал.

— Решаем, — честно признался Горохов.

— Мне уже министр позвонил, — сказал в сердцах генерал, — надоела вся эта ваша игра. Заканчивайте поскорее. Неужели так трудно вычислить убийцу? Мы же никого отсюда не выпускали. Убийца здесь, и его можно найти.

— Понимаю. Мы все сделаем, — пообещал Горохов, положив трубку. — Его больше всего волнует убийство Дятлова, — покачал головой он, обращаясь к товарищам, — самое важное для него — это найти убийцу и доложить обо всем министру.

— У нас осталось несколько часов. Что будем делать? — спросил Краюхин.

— Давайте позвоним Александру Никитичу, — вдруг предложил Звягинцев.

— При чем тут он? — не понял Краюхин.

— Что ты хочешь, Михаил? — посмотрел на Звягинцева Горохов.

— Он обязательно передаст наш запрос другой стороне, он работает на них, — напомнил Звягинцев, — нужно, используя это знание, придумать какой-нибудь трюк. Обыграть наше знание.

— Александр Никитич тоже против нас? — не поверил услышанному Краюхин.

— Ну теперь я понимаю, почему вы не хотите никуда идти и никому не доверяете.

Если и он…

— У тебя есть план? — спросил Горохов.

— Есть. Нужно, чтобы Панкратов позвонил ему и попросил санкцию на какую-нибудь операцию. Что-нибудь такое, чтобы вывести их из состояния равновесия. И заставить, понимаешь, Стае, заставить их человека как-то себя проявить.

— Но каким образом?

— А что, если мы скажем, что у нас есть записная книжка Липатова и его бумаги?

— Какие бумаги?

— Это не важно. Главное, чтобы мы показали записную книжку самому Александру Никитичу. Чтобы он поверил и в бумаги Липатова. Подожди, я придумал.

Звягинцев вскочил на ноги, посмотрел на дверь, потом наклонился, чтобы сказать совсем тихо.

— Нас могут подслушивать, давайте выйдем в коридор, — предложил он.

Они поднялись и вышли. При этом Звягинцев поддерживал Горохова. Все четверо офицеров, сидевшие в приемной, дружно поднялись.

— Сидите, ребята, сидите, — сказал, махнув рукой, Горохов. Они оказались в коридоре.

— Сама провокация была рассчитана на то, чтобы подставить Липатова и Скрибенко, — быстро объяснил Звягинцев. — Скрибенко, видимо, просто обманули. А вот Липатов был для них фигурой очень значительной. Поэтому они его и убрали, чтобы ничего не мог опровергнуть. Завтра утром они напечатают его счета в банках. А что, если мы им подыграем? И скажем, что у нас есть документы, которые разоблачают городскую администрацию.

— А при чем тут городская администрация? — спросил Краюхин.

— Мне сегодня звонил сам мэр города, — торопливо сказал Горохов, — он, видимо, ввязался в игру на стороне премьера. Ты представляешь, с какой радостью ухватится другая сторона за такие документы. Вся страна знает, как ненавидят друг друга руководитель администрации президента и мэр города. Это может получиться.

— Если сорвется, мы станем врагами и тех, и других, — задумчиво сказал Горохов.

— У нас есть выбор? — спросил Звягинцев.

— Ты прав, — согласился Горохов, — но как сделать так, чтобы о записной книжке и бумагах узнал Александр Никитич?

— А для чего нужен наш информатор? — улыбнулся Звягинцев. — Теперь мы с вами должны все разыграть точно. Чтобы мои ребята поверили в эти бумаги. Они ведь знали пока только про записную книжку. Я скажу, что Шувалов дал мне эти бумаги до того, как мы расстались. И потом мы должны будем дать ребятам отдых.

Пусть информатор сообщит о бумагах кому нужно. Они сразу выйдут на нас. Таким образом, мы убиваем сразу несколько зайцев. Во-первых, мы точно узнаем, что в группе действительно есть информатор, ведь эту идею пока никто не знает, а мы ее только что придумали. Во-вторых, заставляем врага открыться. И в-третьих, вызываем огонь на себя. Во всех вариантах другая сторона должна будет предъявить свои козыри, постаравшись вступить с нами в переговоры.

— Толково, — сказал Горохов, — теперь возвращаемся и разыгрываем комедию. Но сначала договоримся, кто и что будет говорить.

Они вернулись через пять минут, и Горохов, прыгая по комнате на одной ноге, добрался до кабинета.

— Зайдите ко мне, — обернулся он к офицерам. После Краюхина и Звягинцева вошли все четверо. Мрачный Хонинов, бесстрастный Маслаков, нахмурившийся Бессонов и нервно оглядывающийся по сторонам Аракелов.

— Вот и все, ребята, — громко сказал Горохов, — теперь все стало ясно.

Можете отдыхать. Офицеры переглянулись.

— Петрашку и Шувалов взяли с дачи Липатова не только записную книжку, но и его бумаги из письменного стола, — сухо сказал Горохов. — Документы, которые у нас есть, свидетельствуют, что Липатов был взяточником, имея многомиллионные доходы. И был напрямую связан с мэрией города. Я думаю, вы понимаете, что все это мы должны проверить. Поэтому сегодня мы решили дать вам двухчасовой отдых. — Офицеры переглянулись.

— А кто убил Дятлова? — довольно бесцеремонно спросил Хонинов.

— Мы уже нашли убийцу, — сказал Горохов, обводя взглядом всех четверых.

У одного дрогнули глаза. Или ему показалось? — Это был один из напавших на меня боевиков. У него было старое милицейское удостоверение, по которому он прошел в наше здание. В туалете найдены отпечатки его пальцев.

— Я его убью, — гневно сказал Хонинов.

— Успокойтесь, Хонинов, все уже позади. Вы лучше идите и успокойтесь.

Завтра у нас будет очень трудный день. Даю два часа отдыха, — закончил Горохов.

— Идите, — сказал и Звягинцев, — но не больше двух часов. Никуда не уходите. Чтобы все были на работе. Поедем за Никитой. Кстати, когда он звонил в последний раз?

— Я с ним говорил ночью, — признался Хонинов, — обидел его сильно, предателем назвал.

— Потом я говорил, — вставил Маслаков, — но нас прервали. Он только успел сказать, что Дятлов — предатель.

— Можете идти, — разрешил Горохов. Офицеры вышли.

«Мне показалось или один из них чуть дернулся?» — подумал Горохов и посмотрел на Звягинцева:

— Ты видел реакцию на мои слова об убийце?

— Видел. Но Хонинов реагировал еще сильнее. Он вздрогнул. Давай лучше поставь мне кассету, где ты допрашивал ребят, я хочу проверить, что они тебе говорили. А потом будем ждать звонка Александра Никитича.

— Нужно было послать за каждым из твоих людей наблюдение, — задумчиво сказал Краюхин.

— Нет, — возразил Звягинцев, — там трое честных парней. Представляете, что будет, если они заметят, как кто-то следит за ними. Человек может сломаться на всю жизнь. И потом мои ребята профессионалы. Если информатор среди них, то он прячется очень искусно. Он проверит теперь все тысячу раз, прежде чем позвонит. Мы правильно сделали, что никого не послали.

Горохов нажал кнопку селектора.

— Даст нам кто-нибудь чаю? — попросил он. Только когда принесли чай и бутерброды, все вспомнили, какие они голодные. На часах был уже четвертый час утра, когда позвонил Панкратов.

— Что за документы вы нашли у Липатова? — спросил он. — Сейчас мне звонил Александр Никитич, говорит, когда офицеры Звягинцева были на даче, там пропали записная книжка и какие-то бумаги. Почему я первый раз о них слышу?

— Мы сейчас все выясним, — быстро сказал Горохов и положил трубку.

— Получилось, — закричал он, — они позвонили. До утра еще есть время, и они ищут эти бумаги.