Лора Роулэнд - Невероятные приключения Шарлотты Бронте
— Если это еда, то у доктора Кавана очень странная диета, — заметила я.
— Должно быть, это часть его экспериментов, — предположил Слейд, — хотя их цель мне неясна. Не вижу никаких свидетельств того, что он работал над созданием какого-то оружия.
В столовой мы нашли механические приспособления — похожие на детские вертушки вентиляторы, приводимые в действие с помощью кривошипов, и кузнечные мехи, соединенные с велосипедом. Когда Слейд объезжал комнату на велосипеде, мехи качали воздух.
— Мне начинает казаться, что Кавана — мошенник, — сказала я. — Вероятно, он пытался заставить британское правительство поверить в то, что он создает новое оружие, а на самом деле ничего подобного не делал. Может, он и Вильгельма Штайбера водит за нос?
— У меня такое же ощущение, — согласился Слейд, — но я не готов поверить, что гонялся за оружием, которого не существует.
Он вышел из комнаты. Хоть следовало испытать облегчение, узнав, что Британии не грозит новое неведомое оружие, я не могла не думать о том, что Катерину из-за него убили. Штайбер верил, что оружие существует, и, вероятно, не ошибался. Поиски необходимо было продолжать.
Кухня оказалась единственным помещением, куда был подведен газ. Слейд зажег масляную лампу, которую нашел там же, а я тем временем погасила газовые фонари. Освещая себе путь этой лампой, мы стали подниматься по широкой лестнице. Все комнаты на втором этаже были пусты, за исключением одной, находившейся в круглой башне. Здесь-то и жил Найал Кавана. Неубранная кровать с грязными простынями стояла посреди разбросанной по полу испачканной одежды и пустых винных бутылок, здесь же находился ночной горшок с застоявшейся мочой и засохшими фекалиями. На столике рядом с кроватью в грязных тарелках лежали огрызки окаменевшего сыра и зачерствевшие хлебные корки.
Думаю, излишне описывать наполнявшую комнату вонь.
Слейд распахнул окно. Мы осмотрели книжный шкаф, забитый научными текстами, потом письменный стол, на котором были навалены ручки, чернильницы, тетради и бумаги. Бумаги были испещрены рисунками и записями Найала Кавана. Я перебирала их, пока Слейд листал тетрадь, однако никак не могла избавиться от ощущения его близости. Взглянув на него, я увидела, что и он смотрит на меня, но он быстро отвел взгляд. Несмотря на тот факт, что мы просто работали вместе и ничего более, нас связывали невидимые узы любви, в которой он мне признался. Моя же любовь оставалась необъявленной и запретной.
Слейд передал мне тетрадь.
— Я не могу читать это вслух. Такие слова в присутствии дамы не произносят, — сказал он.
Пришлось мне прочесть самой:
«Я нашел шлюху, которая больна гонореей. Заплатил ей за то, чтобы она позволила взять у нее соскобы из влагалища. Приготовил питательную субстанцию, смешав овечью кровь и бараний бульон и прокипятив эту смесь вместе с лошадиными копытами; разлил полученную жидкость в плоские склянки и дал отстояться. Затем нанес на поверхность этой питательной субстанции слизь из влагалища, поместил склянки под стеклянные колпаки и зажег под ними свечи, которые выжгли воздух. Выращивание продолжалось три дня, и я получил культуру, состоящую из бурно разросшейся плесени, слизи и пены. Разделив составные этой культуры, я повторил процедуру и получил относительно чистый биологический материал. Теперь мне нужно найти здоровых женщин, чтобы испытать его на них».
— Это объясняет склянки в кладовой и овец в амбаре, но что все-таки задумал Кавана? — Слейд с отвращением покачал головой. — Я не дока в науках, но знаю: то, что он описал, не является общепринятой практикой.
Я едва слушала Слейда, потому что была потрясена, вспомнив тетрадь из уайтчепелского подвала.
— Он их нашел, — сказала я.
— Что?
— Здоровых женщин. — Я поведала Слейду о тетради, пересказала записи из нее и поделилась своими соображениями: — Кавана последовательно подцепил на уайтчепелских улицах Мэри Чэндлер, Кэтрин Медоуз и Джейн Андерсен, осмотрел их, чтобы убедиться, что они здоровы, а затем заразил своей «культурой». — Я представила себе, как он наносит плесень на интимные органы этих женщин, и желчь подступила у меня к горлу. — Через несколько недель он снова осмотрел их, убедился, что они заразились, и убил, чтобы провести вскрытие. — От ужаса мой голос звучал сдавленно. — Он даже сделал соответствующие рисунки.
Слейд неотрывно смотрел на меня.
— Так вы это нашли в уайтчепелском доме?
— Да, — подтвердила я. — Найал Кавана — уайтчепелский Потрошитель. Жертвы были объектами его экспериментов.
— Боже милостивый! — Слейд был потрясен правдой о Кавана, которую мне удалось разузнать. — Кавана не изобретает оружие, он выращивает возбудителей болезней, биологическую культуру, которую можно получить от больного человека, вырастить в лаборатории и распространить на других людей!
Слейд пролистал тетрадь; хмурясь, прочел неразборчивые и неопрятные записи.
— Наверное, он был пьян, когда писал это. Посмотрите: на бумаге остались винные пятна.
«Голландские ученые изучили образцы воды, почвы, овощей и тканей животных под микроскопом и обнаружили крошечные организмы, копошащиеся внутри. Я повторил их опыты и сам увидел эти микроорганизмы. — Он оставил в тетради их изображения, имевшие сферическую, яйцевидную или червеобразную форму. — Согласно моей теории, именно отдельные разновидности таких простейших организмов и являются возбудителями всех заразных заболеваний».
— Мой друг доктор Форбз упоминал о теории Кавана, — припомнила я. — Он сказал, что ее подвергли осмеянию и она явилась одной из причин его исключения из Королевского общества.
— Кавана это заслужил, — сказал Слейд. — Его теория противоречит веками накопленному научному опыту, мнению лучших в мире умов и просто здравому смыслу. Если Кавана в это верит, то он не только мошенник, но и просто сумасшедший!
— Сумасшедший или нет, но он очень опасен. Даже если он не способен действительно помочь России победить в войне против Англии, он — убийца. — Меня вдруг осенило: — А может, мы неправильно поняли смысл работы Кавана? Может, он и впрямь изобрел оружие?
— О чем это вы?
Пока я говорила, идея окончательно оформилась у меня в голове:
— Мы считали, что оружие — это какое-то устройство. Но что, если это совершенно новое средство истребления людей? — Слейд выглядел озадаченным, и я поспешно продолжила: — Не важно, что его теорию осмеяли. Найал Кавана доказал, что может выращивать биологическую культуру, способную возбуждать болезни, и с ее помощью заражать людей. Вероятно, он изобрел и средство, позволяющее делать это в крупных масштабах, то есть одновременно заражать многих людей.
— В ходе войны невозможно применять эти организмы выборочно, пострадают обе стороны. К тому же болезнь, которой он заразил тех женщин, не смертельна.
— Но есть ведь и другие болезни, — возразила я, не сомневаясь в собственной логике. — Разные лихорадки, холера, тиф, туберкулез — они унесли тысячи жизней. Что, если Кавана изобрел какой-то особый способ распылять биокультуры, порождающие такие болезни?
— Это абсурдно. Вы слишком долго имели дело с художественным вымыслом, сочиняя свои произведения, и в конце концов начали сами в него верить… — Слейд вдруг запнулся, видимо, что-то припомнив, и его осенило: — Вентиляторы. Велосипед, соединенный с кузнечными мехами. Вот для чего они — чтобы распространять болезни воздушным путем. Проклятие! Вы правы. — Его глаза наполнились ужасом. — Если Найалу Кавана удалось создать подобное средство массового уничтожения, он может вызвать эпидемию чумы!
Это было страшно даже себе представить.
— Что же нам делать? — воскликнула я.
— Нам ничего делать не надо. Вы отправитесь домой, а я… — Слейд неожиданно замолчал.
— Что?
Он приложил палец к губам. Теперь и я услышала звук шагов, приближавшихся к дому. Заскрипели ворота. Слейд погасил лампу. Мы подбежали к окну и увидели далеко внизу трех мужчин, направлявшихся ко входу.
— Кто это, черт возьми? — пробормотал Слейд.
Мужчины несли фонари, но их лиц мы не видели. Они поднялись по ступенькам и скрылись под крышей портика. Спустя мгновение раздался громкий стук в дверь.
— Кавана! — закричал один из мужчин. — Если вы здесь, открывайте!
— Это лорд Истбурн, — прошептала я. — Я узнаю его голос.
— Лорд Истбурн?! — На лице Слейда, освещенном луной, отразилось недоумение. — Что он здесь делает?
Настала пора поделиться со Слейдом последней информацией, добытой мною в Уайтчепеле. Я рассказала ему о письме, написанном рукой лорда Истбурна.
— Это он оснастил лабораторию для Кавана. Доктор Кавана работает на него.
