Антон Леонтьев - Ночь всех святых
Предводитель сектантов поднес кинжал к ручке младенца и провел по ней острием лезвия. Послышался плач ребенка, и на страницы книги упало несколько капель крови. Внезапно страницы стали чернеть, как будто невидимый художник залил их черной краской. Светлане даже показалось, что это и не страницы книги вовсе, а некое подобие окна или колодца. Прямиком ведущего в ад. Вожак тем временем положил ребенка на алтарь и сам встал на колени.
Сектанты легли на плиты, в экстазе выкрикивая слова своей то ли песни, то ли молитвы. Девушка убедилась в том, что на алтарь никто не смотрит, быстро подбежала к нему и схватила ребенка. А затем, прижав к себе малыша, бросилась к выходу. Все, на этом ее миссия завершена. Потому что надо срочно вызывать группу особого назначения – сектантов немедленно надо повязать!
Малыш, которого Светлана прижала к груди, вдруг пронзительно вскрикнул, и предводитель сатанистов поднял голову. Капюшон соскользнул с его головы. Да, это был Лев Лоскутин.
Он издал зычный крик, и прочие сектанты подняли головы. И устремили взгляды на Светлану, которая стояла посреди зала, крепко держа малыша. Сразу несколько человек кинулись к ней и… И тут же отпрянули назад. Девушка видела, что они пятятся от нее, как от прокаженной. До нее донеслось странное шуршание – создавалось впечатление, что по плитам ползет большая змея.
Света обернулась – и потеряла дар речи. С алтаря… вернее, со страниц книги… нет, прямо из книги к ней тянулось щупальце. Светлана вскрикнула. Щупальце все приближалось и приближалось. Оно было розового цвета, с присосками, покрытое переливающейся синевато-зеленой слизью.
По пути щупальце наткнулось на одеяльце и простыни, которые в спешке уронила девушка, схватило их и втянулось обратно в книгу. А через несколько мгновений из книги – нет, из жерла колодца – послышался злобный рев, будто там, внутри, находилось какое-то очень большое и явно опасное животное.
– Хозяин, простите нас! – раздался дрожащий голос Лоскутина. – Жертва готова! Даже две! Ребенок и взрослый! Через три минуты вы сможете утолить голод!
Снова раздался рев: нечто, казалось, выражало свое согласие.
Лоскутин топнул ногой, и при этом его глаза стали красными. Нет, не налились кровью, а именно стали красными – словно в них полыхнуло пламя. Но Светлана уже ничему не удивлялась.
На нее со всех сторон ринулись сектанты. Женщина и не пыталась сопротивляться, понимая, что это не имеет смысла – их было не меньше сорока человек! Она прижимала к себе ребенка, боясь, что именно ему причинят вред. Но сектанты повалили ее на каменный пол, вырвали из рук малыша, снова принявшегося плакать, а затем сорвали с нее балахон.
– Света? – раздался изумленный голос Альберта Георгиевича.
Одна из фигур в черном бросилась к Лоскутину, который положил младенца около книги. Это был Юргенс, и он попытался что-то объяснить. Даже повысил голос, и Светлана разобрала:
– Но ведь можно сделать исключение! Потому что хозяину не требуется вторая жертва!
Лоскутин только хмыкнул, и адвоката оттеснили прислужники. А Светлану уже подхватили другие сектанты и поволокли к алтарю. Над ней склонился предводитель и, сорвав с нее одежду, пророкотал:
– Ты проникла на нашу мессу и поплатишься за это! Потому что чужаку здесь не место! Но тебе уготована небывалая честь – ты будешь принесена в жертву самому хозяину!
Извивающуюся Светлану привязали за руки и за ноги к металлическим кольцам, укрепленным в каменных плитах пола. Один из сектантов отделился от толпы и кинулся к ней. Девушка узнала Альберта Георгиевича. Он хотел что-то сказать, но его грубо отпихнули в сторону. А Лоскутин прогрохотал:
– Ты хочешь разделить ее участь? Ты и так вывел ее на наш след! Она пыталась заснять наш ритуал на камеру! Как ты думаешь, с какой целью? Она же работает на наших врагов! За это ты понесешь наказание, но потом!
Светлана повернула голову и увидела, как Альберта Георгиевича увели прислужники. Что же, он был сатанистом. Он был каннибалом. Он был глубоко порочной и насквозь преступной личностью. Но он, кажется, на свой лад любил ее. И даже пытался спасти. Только все равно его попытка успехом не увенчалась. И Светлана знала, что ее ожидает смерть!
Сектанты снова затянули песнь, и послышалось знакомое шуршание. Из книги-колодца опять вынырнуло щупальце. Оно подползло к плачущему младенцу, обвило его и потащило к книге, но потом замерло. Оставило ребенка в покое. Плюхнулось вниз, на плиты. И зашуршало по направлению к Светлане.
Девушка ощутила, как щупальце вдруг схватило ее за ногу. И послышался властный голос Лоскутина:
– Отвяжите ее от колец!
Прислужники торопливо выполнили приказание. А щупальце обхватило грудь Светланы. В глазах у нее потемнело, она не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Но, наверное, в сложившейся ситуации это было предпочтительным вариантом. Она не думала о том, куда утащит ее щупальце. И что за животное ждет ее там, в колодце, проход в который открывался при помощи сатанинской книги…
И вдруг раздался взрыв, зал заволокло сизым дымом. А вслед за тем щупальце вдруг отпустило Светлану. Девушка вздохнула полной грудью – и потеряла сознание.
В себя она пришла от того, что кто-то поднес к ее лицу пропитанную нашатырем ватку. Девушка приоткрыла глаза и увидела, что над ней склонился бородатый мужчина. Светлана вскрикнула от ужаса, попыталась подняться, но не смогла – тело болело, горело, зудело.
– Не шевелись! – приказал мужчина хрипло. – Вроде бы, ничего не сломано, тебе крайне повезло. Только ожоги. Но это и понятно, все же щупальце «слезами луны» покрыто.
Светлана не понимала ничего из того, что он говорил. Осторожно повернула голову и заметила, что находится в фургоне. И почувствовала, как тот на повороте изрядно тряхнуло.
– Ребенок! – крикнула Светлана, и бородач нагнулся к ней.
– Что ты шепчешь? Я тебя не слышу!
Разве она шепчет? Она же заорала во все горло! Или ей показалось?
Света попыталась повторить то, что только что сказала, но у нее ничего не получилось. Глаза закрылись сами собой, и она снова провалилась в беспамятство.
Наконец пришла в себя окончательно. И обнаружила, что лежит на кровати, застеленной белоснежным, чистым бельем. Светлана потянулась и попыталась понять, где находится. Комната была незнакомая, заставленная добротной, хотя и старой мебелью. Вдруг вспомнилось – сатанисты в подвале, освещенном факелами и свечами, несчастный, надрывно кричащий малыш, дьявольская книга, из которой вылезает щупальце… Нет, надо же такому присниться! Потому что, вне всяких сомнений, ей привиделся кошмар. Иного объяснения попросту не было. Однако где же она все-таки находится?
Она откинула было одеяло, но, поняв, что абсолютно нага, испуганно накрылась. Потом почувствовала боль в локте и колене. А все тело было покрыто ожогами, ссадинами и синяками, намазанными каким-то гелем.
Щупальце! Оно схватило ее и чуть не убило! Выходит, это был не кошмарный сон, а самая что ни на есть ужасная реальность?
За дверью Светлана услышала приглушенные голоса. Потом раздались осторожные шаги, сопровождавшиеся скрипом половиц. Девушка немедленно прикинулась спящей, наблюдая, однако, сквозь полуприкрытые веки за тем, что происходит.
На пороге возник тот бородач, которого она видела в фургоне. Его сопровождала невысокая, седая, одетая в спортивный костюм женщина.
– Не пришла еще в себя, – произнесла негромко та. А бородач заметил:
– Неудивительно, ведь такое пережить пришлось! Нам-то не привыкать, а вот ей…
Они потоптались в комнате, женщина поправила одеяло, поплотнее накрывая Светлану, которая еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Эти люди не внушали ей доверия. Наверняка сатанисты!
– Марина с минуты на минуту будет здесь, – сказал мужчина. – Она ведь в провинции была, там эта история с городом зомби приключилась. Власти, конечно, пытаются представить ее как эпидемию неизвестной болезни, но мы-то знаем, что к чему.[5]
– Ты думаешь, Марина будет рада видеть девочку? – спросила женщина с легким вздохом. – Боюсь, она отнесется к ней излишне сурово. Но она ведь не виновата в том, что является дочерью полиморфа!
Полиморф? Что за странная фамилия… Или это кличка? И что за Марина? Какая-нибудь заместительница Льва Лоскутина. Или его жена.
Бородач и женщина удалились, и Светлана тотчас открыла глаза. Быстро поднялась с кровати и, не обращая внимания на зудевшие раны, опустила ноги на пол. В углу заметила платяной шкаф, подошла к нему, открыла дверцу – раздался мерзкий скрип. Она похолодела.
Но никто в комнату не вошел, видимо, бородач и его спутница скрипа не услышали.
Света быстро оглядела содержимое шкафа и сняла с вешалки старое, несколько облезлое пальто с объеденным молью рыжим лисьим воротником. Пальто было коротковато и широковато, но выбирать не приходилось. Не разгуливать же ей по городу голой!
