Джеймс Чейз - Он свое получит
Он побрился, принял душ и переоделся в черный костюм. Затем отправился в ресторан, захватив с собой одолженные у плотника инструменты, которые тщательно завернул в салфетку. На тот случай, если Борг все еще следит за ним. Пообедав, зашел в контору и забрал у управляющего сумочку. Потом направился к дому.
Стемнело. Было уже половина десятого. Он запер дверь, включил свет и опустил шторы. Внизу живота внезапно похолодело, и он ощутил легкую тошноту. До этого момента он старался не думать, что предстоит ему через два часа. Но сейчас, глядя на револьвер в коробке, во всех подробностях представил себе эту картину. Он поедет на пляж один, совсем один, а там уже будет ждать Борг. Одному из них суждено остаться в живых, другому – умереть. У Борга все преимущества. Он профессиональный убийца. Единственное его, Гарри, преимущество – этот «сюрприз» в коробке и расчет, что Борг не станет его убивать, пока не убедится, что он принес деньги.
Гарри налил виски и выпил, что немного помогло снять нервное напряжение. Взяв вечернюю газету, которую принес с собой, разорвал ее пополам и соорудил из этих кусков два плотных сверточка. Уложил их в коробку. Затем достал из сумочки пачку стодолларовых купюр. Отделив одну из них, просунул ее между дулом пистолета и отверстием в коробке, замаскировав таким образом дула. Остальные положил в коробку сверху и закрепил резинкой. Потом отошел немного и критически осмотрел коробку. Действительно, создавалось впечатление, что она доверху набита стодолларовыми купюрами. Именно этого он и добивался. Револьвера видно не было. Подняв коробку со стола, еще раз убедился, что его палец свободно проходит в отверстие на дне и ложится на спусковой крючок.
Он снова поставил коробку на стол и закрыл сумочку. Неплохо было бы прихватить ее с собой, но если план не сработает и Борг прикончит его, деньги не должны достаться Боргу. Неизвестно, наблюдает сейчас за ним толстяк или нет. Во всяком случае, рискованно нести деньги управляющему на хранение. Борг тут же догадается, что Гарри замыслил обман.
Он приподнял край матраца на кровати, сунул под него сумочку и расправил покрывало. Пора идти. Надел шляпу, закурил, взял коробку и вышел из коттеджа, заперев за собой дверь.
Он положил коробку рядом, на переднее сиденье, и быстро поехал по Бей-Шор-Драйв к 27-й магистрали.
Ко времени, когда он добрался до канала Тамайами, уже совсем стемнело. Движение на широком шоссе было довольно оживленное – цепочка машин двигалась в строну Майами. Казалось, только он один стремится уехать из города. Его то и дело ослепляли фары встречных автомобилей, и Гарри это раздражало.
Светящиеся стрелки автомобильных часов показывали двадцать минут десятого, когда он проехал, наконец, лес, возле которого останавливались они тогда с Глорией и ссорились и где водитель бензовоза спрашивал дорогу к автозаправочной станции.
Гарри снова подумал о Глории. Теперь он понимал – не надо было бросать ее. Она – его породы, в то время как Джоан слишком надменна, слишком аристократична. Какой бы поступок он ни совершил, Глория бы от него не отвернулась. И сейчас, будь она в живых, она пошла бы вместе с ним на встречу с Боргом. Она ни за что не оставила бы его в беде, не допустила, чтобы он ехал в это страшное место один.
Доехав до перекрестка, от которого начиналась дорога на Колльер-Сити, он свернул налево. Было без пяти десять. Сердце у Гарри бешено колотилось, а руки похолодели и стали липкими от пота. Еще минут через пять фары высветили ракушечные горы, выросшие по обе стороны дороги. Он прибавил скорость, стремясь как можно быстрее вырваться из этого тоннеля. Потом резко затормозил, выключил фары и с минуту сидел неподвижно, разглядывая через ветровое стекло мутно белеющий пляж и море, поблескивающее в лунном свете.
Луна прилипла к безоблачному небу, яркая и блестящая, словно начищенная серебряная монетка. В жестком белом ее свете все предметы отбрасывали четкие тени, а пляж был освещен так хорошо, что Гарри различал каждый камешек, каждую дюну и даже мелкие складки на песке, образованные ветром, словно кто-то высвечивал их прожектором.
Борга видно не было.
Гарри вышел из машины, взял коробку и, сунув ее под мышку, медленно пошел по дорожке к морю, пока она не оборвалась в песке и перед ним не предстал во всю ширь совершенно пустынный пляж. Он вдруг увидел кучку водорослей, маскирующую могилу Глории. По спине его пробежал холодок, он передернулся и отвернулся.
Внезапно ему почудился какой-то слабый звук, настолько слабый, что в следующую секунду он усомнился, что слышал его вообще. Гарри застыл как вкопанный. Затем медленно обернулся и посмотрел направо.
Там был Борг. Он стоял в десяти ярдах от Гарри, прислонившись спиной к дереву – огромная, бесформенная черная тень.
– Ну что, притащил бабки, приятель? – хрипловатым шепотом спросил Борг.
– Деньги со мной.
Борг поднял правую руку и, шагнув вперед, вышел из тени. Лунный свет упал на кольт 38-го калибра, которым он целился прямо в голову Гарри.
– Ты это видел? Так что гляди у меня, без фокусов. Сперва покажи бабки.
«Пожалуй, сработает, – подумал Гарри. Губы его пересохли, а сердце колотилось так часто, что больно было дышать. – Расчет оказался верным. Борг не убьет меня, пока не убедится, что деньги на месте».
– Вот они, здесь, – хрипло пробормотал Гарри и переложил коробку в правую руку. Указательный палец скользнул в отверстие и лег на спусковой крючок.
Внезапно Борг включил мощный карманный фонарик, который неведомо каким образом оказался в его левой руке. Луч света ослепил Гарри, однако, сощурившись, он различал силуэт Борга и видел, как тот передвинулся немного влево.
– Давай, поглядим, – сказал Борг.
Гарри тоже переместился, так что теперь они стояли лицом к лицу. Гарри инстинктивно почувствовал: Борг понял, что дело нечисто. Он понимал – у него остается какая-то доля секунды, прежде чем Борг нажмет на спусковой крючок.
И Гарри выстрелил. Выстрелил, и тут же револьвер Борга плюнул огнем. Два выстрела прогремели почти одновременно.
Пуля дум-дум вошла в грудь Боргу чуть ниже сердца. Он рухнул на песок, как зарубленный топором бык. Его кольт еще раз плюнул огнем, потом еще, но пули со свистом ушли в звездное ночное небо.
Через какую-то долю секунды после первого выстрела Борга Гарри ощутил острую боль в бицепсе правой руки. Коробка выпала из онемевших пальцев, и он покачнулся, зажимая рану левой рукой.
Все же ему удалось устоять на ногах. Он взглянул на тушу Борга, неподвижно распростертую на песке. Затем медленно, неуверенно двинулся к нему, подобрал фонарик и осветил мертвое лицо.
Он стоял, глядя вниз, на Борга, а с кончиков пальцев быстро и бесшумно капала на песок кровь. Затем, убедившись, что противник мертв, отошел, все еще придерживая раненую руку и чувствуя, что рукав пиджака густо пропитан кровью. Голова стала пустой и легкой.
Гарри понимал – первым делом надо остановить кровотечение. Вспомнился Джой Фрэнкс – как ему прострелили руку и как он истекал кровью.
С большим трудом удалось стащить с себя пиджак. От усилий, затраченных на это, затошнило и он почувствовал такую слабость, что сел на песок. Кое-как закатал рукав рубашки. Пуля попала в мякоть, чуть ниже плеча, и рана сильно кровоточила. Он обмотал руку платком и туго завязал его, зажав один конец зубами. Потом несколько минут переводил дух, склонив голову на левое плечо.
«Итак, я одержал над Боргом верх, – думал он. – Все висело на волоске, но я одолел его. Интересно, захватил ли он с собой ключ? Надо проверить…» Он медленно поднялся, взял фонарик. Подошел к Боргу и, опустившись на колени, обшарил всю его одежду, но ключа не нашел. Прихватив с собой коробку с пистолетом, он поплелся в лес. Через несколько минут обнаружил машину Борга, но ключа не оказалось и там.
«Может, Борг оставил его в мотеле? А вдруг отправил в полицию? Нет, скорее всего оставил в мотеле…»
Нетвердой походкой он направился к дороге. На секунду приостановился – взглянуть на то место, где он похоронил Глорию.
– Прощай, Глори, – сказал он. – Мне страшно не хочется оставлять тебя здесь совсем одну, но что поделаешь…
Затем повернулся и снова зашагал к машине.
IIIВозвращение в город, в мотель на Бискейн-Авеню, оказалось чистым кошмаром.
Как только выехал на шоссе, руку стало жечь словно раскаленными углями. Он ехал совсем медленно, стараясь превозмочь боль, голова кружилась. И твердил про себя: надо поспеть в мотель прежде, чем тело Борга обнаружат. Он должен отыскать этот чертов гаечный ключ, будь он трижды проклят, должен! Только эта мысль и заставляла его двигаться дальше.
Не выходил из головы Джой Фрэнкс – как, должно быть, мучился, бедняга! Гарри передернулся, вспомнив, как он бросил его в пустыне, раненого, оставил истекать кровью.
Движение на шоссе приводило его в ужас. Он боялся, что машина слетит с дорожного полотна, если будет ехать со скоростью свыше двадцати миль. Другие машины все время проносились мимо, бешено гудя. Этот постоянный шум, гудки, слепящий свет фар автомобилей, настигающих его сзади, отраженный в зеркальце, совершенно сбивали с толку, и он вел машину неуверенно, петляя по дороге.
