Б. Седов - Друг
– Да из како…
– Не перебивай, Леха! – раздражаясь, сказал Таранов. – Гранатомет будет. Производишь пару выстрелов, затем даешь несколько картечных залпов. Все или почти все наличные силы бросаются на отражение «атаки» со стороны колючки. И тогда я начинаю бойню у них в тылу.
– Классно! – сказал Лешка. Таранов ничего не сказал.
* * *День прошел в подготовке к ночной операции. Лешка тренировался с обрезом, а Таранов вспоминал подзабытые уже навыки в метании ножа и топорика. Потом сшил для Лешки черный мешок с прорезью для глаз – ночную маску. В камуфляже, с обрезом в руках и черном мешке на голове Лешка выглядел весьма зловеще.
Таранов посмотрел на него, вздохнул и сказал:
– Бред.
– Почему это бред? – спросил Лешка из-под маски. Голос звучал глухо.
– Потому что тебе, дядя, учиться надо, а не по лесам с обрезом шастать.
Лешка снял мешок, из голливудского убийцы превратился в обычного пацана и сказал:
– А у меня дед, между прочим, в пятнадцать лет уже партизанил… а?
– Ага. Ну что же, брат, давай-ка займемся артиллерией. Давай сюда свою «лупару», тащи патроны, бензин и тюк, что лежит за палаткой.
Лешка вскочил, через минуту принес все, что требовалось. Таранов довольно ловко «присобачил», по его собственному выражению, к цевью обреза сошки из прочных березовых веток. Приклад стал третьей точкой опоры, стволы «гранатомета» на сошках смотрели вверх под углом градусов тридцать.
– Классно, – оценил Лешка. – А гранаты?
– Будут тебе и гранаты, – ответил Таранов. У него уже были заготовлены несколько прямых еловых стволиков, примерно соответствующих внутреннему диаметру ружейного ствола. На одном конце елового стволика он закрепил шурупом пустую консервную банку. Банку частично наполнил ветошью, а сверху вставил бутылку, на три четверти наполненную водой.
Горлышко бутылки он заткнул пробкой из той же ветоши, но обильно смоченной в бензине. Затем выпотрошил из нескольких патронов картечь, оставив в гильзе порох и пыж. Холостой патрон зарядил в патронник, а еловый стволик с «гранатой» на конце загнал в ствол с дульной части.
Оценил свою работу со стороны и сказал:
– Сам я из такой «установки» не стрелял, но видел их в деле. Метров на сто кидает гостинец… Сделаешь еще пяток «гранат» – пойдем проводить пристрелку.
Пристрелку провели, используя в качестве мишени огромный валун. Таранов поставил «установку» на землю метрах в тридцати от цели, поджег фитиль и нажал на спусковой крючок. «Гранатомет» бабахнул, «граната» с воем ушла в небо – перелет. Таранов перезарядил обрез и отодвинул сошки, уменьшив угол. Кивнул Лешке: давай… Второй выстрел тоже дал перелет. А вот третий дал четкое попадание в середину. Бутылка брызнула алмазной россыпью. Довольный Таранов зафиксировал угол, связав перекладину сошек с прикладом куском веревки.
Произвели еще три выстрела, убедились, что «система» работает надежно, «снаряды» кладет кучно. Таранов, глядя на мокрую каменную глыбу, сказал:
– Потренировались? Пойдем делать напалм… коктейль Молотова.
Он ждал, что Лешка удивится: напалм? Но Лешка уже ничему не удивлялся – он верил Таранову, как папуас верит колдуну.
… В пустые бутылки Таранов на треть наливал машинное масло, взятое в Славкином гараже. Доливал доверху бензином и затыкал пробкой-фитилем. К каждой бутылке прибинтовывал скотчем по две-три охотничьих спички. Попутно инструктировал Лешку:
– Работать будем в сумерках. Внимательно смотри под ноги – сунешь ногу куда ни попадя – сломаешь. Да еще и нашумишь. Площадку для стрельбы выбирай ровную. На таком же приблизительно расстоянии, как пристреливали «пушку». Учти, что в сумерки, в туман, дождь, предметы кажутся более удаленными, чем на самом деле… ну, да в нашем случае ошибка не превысит метров пяти. А это несущественно – мимо сторожки не промажешь. Спички и зажигалку держи в разных карманах. Если по каким-то причинам не сработает зажигалка, пользуйся спичками. Чиркнул коробком прямо по тем, что уже прибинтованы к «гранате», – стреляй. Они даже в ливень не погаснут… Все запомнил? – Лешка кивнул. – Повтори.
Когда Лешка повторил, Таранов продолжил:
– Делаешь два выстрела «гранатами». Только два!
– А если промахнусь?
– Хрен с ним. Твоя задача – шухер навести… Делаешь только два выстрела – специально тебе даю всего две «гранаты» – потом быстро меняешь позицию и даешь несколько выстрелов картечью.
– Далеко, – возразил Лешка. – Надо поближе подобраться, на край просеки.
– Я тебе подберусь! Далеко ему, видите ли… Сиди в укрытии и пали в белый свет, как в копеечку. Это называется беспокоящий огонь. Мне же не важно, зацепишь ты кого или нет. Мне важно, чтобы у них мимо ушей картечь свистела, чтобы они запсиховали… понял?
– Понял, не дурак. Давай я еще пару «гранат» прихвачу.
– Это, Леша, в тебе дедовы гены, – усмехнулся Таранов. – Но этот номер не катит. Я сказал: две, значит – две.
Таранов закончил работу и протянул Лешке две гранаты. Себе оставил пять… Лешка угрюмо привинчивал к еловому стволику банку из-под сгущенки – по диаметру она служила идеальным контейнером для пивной бутылки.
– Иван, – сказал вдруг Лешка. – А ведь «учебные гранаты» ты наливал не полные.
– И что? – с интересом спросил Таранов.
– А эти, боевые, полные. Значит – разница в весе. Значит, «граната» полетит по другой траектории.
– У тебя что по физике было в школе?
– Э-э… неважно. Круто я про траекторию просек?
– Я вижу, что «э-э… неважно». Про траекторию просек круто. А про вес, извини, намудрил. Удельный вес масла и бензина процентов на двадцать-двадцать пять ниже, чем у воды… так-то. Просек, физик?
Лешка почесал в затылке. Потом сказал:
– А зачем масло?
– Масло добавляется в качестве загустителя. В войну бензин загущали специальным порошком, но нам его взять негде. Мы – маслом, а за неимением масла можно использовать сахарный песок. Горит почти как напалм. Водой, во всяком случае, не потушить… все ясно?
– А взрывчатку ты можешь сделать?
– Могу… было бы только время.
– А из чего?
– Все компоненты продаются в хозяйственных магазинах… вот только времени нужно много. Ты не отвлекайся – работай.
– А вот скажи…
– Хватит болтовни, – оборвал Таранов. Но Лешка сказал:
– У меня серьезный вопрос.
– Ну?
– Запах, Ваня, запах. От нас за версту будет вонять бензином. Унюхают нас собаки, внезапной атаки не получится.
Таранов одобрительно ухмыльнулся.
– Правильно мыслишь, Алексей. Но, во-первых, мы все упакуем герметично. А во-вторых, собачки нас не унюхают.
– Почему?
– Заболели собачки, не до нас им. Так что об этом не беспокойся – фактор внезапности на нашей стороне.
Таранов, разумеется, был прав – собаки отравлены и уже не опасны. Он не знал другого… он не знал, что в «колхозе» есть охранник по прозвищу Придурок.
* * *Придурок свое прозвище получил не зря – ума он был не шибко большого. Всю свою энергию и свободное время он тратил на то, чтобы качать мышцы. И преуспел в этом деле изрядно. Второй страстью Придурка были американские боевики… ну, из них-то, известное дело, мудрости наберешься.
Придурок сильно разозлился на охранников второй смены, которые, по его разумению, отравили собак. И стал думать, какую бы подлянку им сделать… Думал долго. Выдвинул и сам же отверг несколько вариантов, потому что все они были почерпнуты из тех самых боевиков и даже туповатый Придурок понимал, что все они от жизни весьма далеки.
Но после длительных мысленных усилий, он придумал, как можно сделать гадость врагам из второй смены. И самому поразвлечься. Не откладывая дела в долгий ящик, он наметил свою шутку на сегодняшнюю ночь.
* * *Оружие было заряжено, «гранаты» обернуты в ткань и упакованы в полиэтилен. Все дополнительное снаряжение проверено, разложено по карманам рюкзаков, сами рюкзаки спрятаны в гермоупаковки.
До выхода на операцию осталось три часа. Таранов прочитал Лешке окончательную инструкцию, заставил повторить и основной и запасной варианты, а потом отправился спать… Лешка уснуть не мог. Он сидел у костра мрачный и полный решимости. Когда Таранов тихонечко засопел в палатке, Лешка «распатронил» еще две гильзы и аккуратненько изготовил еще две «гранаты».
Над озером Тиллиярви стояла непроглядная ночь, стелились плотные дождевые, грозовые облака. Изредка в разрывах показывалась половинка луны, и тогда озеро озарялось желтым гепатитным светом. Через несколько секунд луна скрывалась, и снова становилось непроглядно темно. Только на далеком мысу светились окна и маленькие светлячки фонарей вокруг дома. В том доме был человек, который убил Иришку…
