Даниил Корецкий - Настоящее имя
Уоллес отодвинул тарелку и промокнул губы салфеткой. Официант немедленно забрал прибор и почтительно осведомился:
- Голуби готовы, мсье, прожарка средняя. Можно подавать?
Американец кивнул. И дождавшись, пока официант отойдет, продолжил беседу.
- Сентиментальность вредит нашей работе, Рон. Поэтому я попытаюсь вас от неё излечить.
- Вот как? - Пиркс саркастически усмехнулся. Но Уоллес не обратил на это внимания.
- В Лондоне ваш сын встречался с русским резидентом. Сотрудники резидентуры следили за вашей машиной с момента выезда из тюрьмы... Не исключено, что они уже знают, где вас искать.
Усмешка сошла с лица Пиркса.
- Так что сын попросту исполнял задание родины - так, кажется, у вас говорится? И если ваши бывшие начальники решат ликвидировать предателя, то... Не исключаю, что именно ему и поручат эту акцию. Так он сможет смыть позор родительской измены и доказать свою лояльность властям...
- Не может быть, - сказал побледневший Пиркс и осекся. Столь детские заявления недопустимы для профессионала. Уж он-то хорошо знал, что в этом мире может быть решительно все.
Принесли жареных голубей и Уоллес с прежним аппетитом принялся за еду. Излеченный от сентиментальности Пиркс тоже взялся за свое блюдо. И тут же подумал, что это ошибка - ни француз, ни англичанин не станут есть вконец остывшего барашка. Это типично русская манера. Уоллес придает большое внимание деталям и сейчас наверняка сделает замечание за демаскирующий жест. И действительно, американец поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Но сказал не то, чего ожидал Пиркс.
- И все же - почему именно сейчас? - задумчиво спросил он.
* * *
В разведке ничего не делается случайно. Проверять Птиц, провалившихся двадцать восемь лет назад, никто бы не стал, если бы давние события не были напрямую связаны с сегодняшним днем. С операцией "Доверие" - обеспечением возможностями внешней разведки получения Россией кредита от Международного валютного фонда.
- Таким образом, факт перехода Томпсонов на сторону главного противника можно считать стопроцентно установленным, - сидя на краешке "гостевого" кресла докладывал генерал Золотарев.
Новый Директор Службы внешней разведки, в отличие от своего предшественника, был не политиком, а разведчиком, поэтому его фамилию не знали журналисты, его фото не публиковалось в газетах, он никогда не давал интервью. Недавно ему присвоили звание генерал-полковника, но восторженные сообщения об этом так и не попали в прессу. Он откинулся в высоком вертящемся кресле и внимательно слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Кроме Поликарпова и начальника Управления "С" в просторном кабинете никого не было, что подчеркивало исключительную конфиденциальность обсуждаемого вопроса.
- И анализ поведения Бена после провала Птиц показал, что он тоже стал работать под контролем американцев. Как это все сказалось на его молодом секретаре, сказать трудно, но с большой долей вероятности можно предположить, что он разделял симпатии и антипатии своего патрона, продолжал Золотарев.
Он был совершенно спокоен, потому что не нес ответственности за события начала семидесятых. Более того, он-то и вытащил их из глубин времени, очистил от маскировочной паутины легендированной лжи и умелых имитаций, и преподносит своему руководству в истинном виде.
- Какие отношения были у Бена с Линсеем? - спросил, наконец, Директор.
Он не выглядел на свои пятьдесят два года - скорей всего потому, что не разъелся и не обрюзг, как другие генералы, особенно многозвездные. Те становятся жертвами специфического образа жизни: в эпоху, когда карьера определяется не личными качествами, а полезными связями, досуг обладателям лампасов приходится проводить в "тусовке" себе подобных, где интересы сводятся не к обсуждению книг, кинофильмов или проблем зарождения цивилизации, а к жратве и пьянке. Не будешь пить и жрать - карьере конец, будешь - разжиреешь и обрюзгнешь. Обычно выбирают второй путь, даже если здоровье подталкивает к первому: гипотетическая возможность смерти пугает меньше, чем реальная отставка.
Поликарпов в баньки и на охоты не ездил, к тому же практически не пил, но он был опытным разведчиком, хорошим психологом и прекрасным аналитиком, именно он в свое время добыл чертежи космического челнока "Шаттл" и имел три боевых ордена за работу "в поле". Поэтому его нестандартный предшественник - политик и интеллектуал, поставил его во главе Службы. И не ошибся: ни один жирный генерал не придумал бы операцию "Доверие".
- Он заменил молодому человеку отца, - ответил Золотарев.
Сам он, хотя и был сторонником здорового образа жизни, "поддерживал отношения" с нужными людьми, а потому, несмотря на утренние пробежки, в поясном ремне пришлось пробить уже вторую дырку. Поликарпову он немного завидовал, причем не столько фигуре, сколько умственным способностям. Ведь его недавнее торжество над Яскевичем было достигнуто благодаря этому худощавому аскету: именно он раскопал цепочку "Птицы - Бен - Линсей", он нашел и личное дело Карданова. Благодаря ему Золотарев единственный раз в жизни ощутил радость интеллектуального превосходства.
- Лорд Колдуэлл дал Линсею образование, ввел в высшее общество и оказывал протекцию вплоть до своей кончины.
- А что насчет этого... - Поликарпов постукал полусогнутыми пальцами большим и указательным.
Золотарев покачал головой.
- Сведения об их интимной связи подтверждения не нашли. Есть лишь сообщение Томпсона, да и то не в категорической форме: так, предположения, подозрения... Во всяком случае, прямыми доказательствами мы не располагаем. Хотя с другой стороны, степень вероятности велика: эта английская система закрытых мужских школ делает гомосексуализм достаточно распространенным, отношение к нему довольно терпимое... Вполне допустимый спутник патронажа...
- Справка психологической характеристики объекта готова?
- Да. Характер ровный, спокойный. Замкнут, круг общения ограничен. Расширять его не любит. Выраженных интересов и пристрастий не отмечено. Не женат. Элементы сентиментальности. Любит собак. Живет уединенно в загородном доме, пятнадцать километров от Лондона. В последнее время усилил охрану усадьбы. Год назад лечился от невроза. По праздникам навещает мать в Ноттингеме. Раз в год посещает могилу отца. Три-четыре раза - могилу лорда Колдуэлла.
В прозрачных глазах руководителя СВР мелькнуло удовлетворение. Операция "Доверие" строилась на психологии. Комплексы, чувство признательности, сентиментальность, - это как раз то, что нужно. Но выражение лица начальника Управления "С" вызывало сомнение в том, что он способен разбираться в тончайших движениях души.
- Как вы считаете возможным использовать эти качества объекта для нейтрализации возможного влияния американцев? И, главное, для решения нужным образом интересующей нас проблемы?
- Ну... Гм...
Золотарев ненавидел такие минуты и тех, кто заставлял его почувствовать свою интеллектуальную неполноценность. К счастью, это происходило нечасто: обычно уровень поставленных задач оказывался вполне доступным. Потому что те, кто их ставили, так же не отличались особой высоколобостью.
- Путем направления к нему Карданова и проведения вербовочной беседы...
Поликарпов поморщился.
- Вот так в лоб? Тогда можно послать кого угодно. Только английский джентльмен в подобной ситуации поступит однозначно - вызовет полицию!
Начальник Управления "С" вспотел. Ошибиться было нельзя - слишком высоки ставки. Потому что объектом операции "Доверие" являлся Линсей Джонсон - ведущий экономический эксперт МВФ, от которого зависело - получит ли Россия крайне необходимые ей кредиты.
- Разрешите подумать, товарищ генерал-полковник?
- Думайте, - ещё раз поморщился Директор. Он не любил солдафонства.
- А мне пришлите подполковника Яскевича.
- Есть! - сказал Золотарев и встал. Он чувствовал себя так, будто только что получил звонкую оплеуху.
* * *
- Странно, - задумчиво сказал Алексей Иванович, вертя пустую фляжку с овальным отверстием под содранным лоскутом кожи. - Почему же она не прошла насквозь?
Они сидели в комнате у Макса, за столом, в тарелках краснели обглоданные кости грилевой курицы, на донышке бутылки ещё оставалось около ста граммов водки.
- Ну-ка дай! - протянул руку Спец и внимательно осмотрел пробоину. Потом встряхнул фляжку, услышав звук болтающегося внутри предмета, усмехнулся, отвинтил крышку и вытряхнул на ладонь небольшую, никелево блестящую пулю с косыми черными вмятинами от нарезов.
- Фляжка была полной, - не то спросил, не то сообщил Спец.
Макс кивнул.
- А выстрел глухой, с огнем и дымом.
Макс кивнул ещё раз.
- Откуда вы знаете?
Спец улыбнулся ещё шире. Ему было приятно это удивление. В конце концов, он был учителем, а Макс учеником.
