Возьми моё сердце - Нина Стожкова
«С этого места давай поподробнее».
«Наши ребята волонтерами заделались. Работают в собачьем приюте. Им теперь некогда с нациками воевать».
«Ты что, издеваешься? – написал Неизвестный и принялся строчить следующие послания с бешеной скоростью. – Какой еще собачий приют? За это лишних палок никто не нарисует, значит, звездочки в ближайшее время мне не светят. Мы же с тобой четко договорились: я должен дать ход делу о запрещенной организации! Кончай ваньку валять! Пишешь чушь какую-то. Уж не стал ли ты опять травкой баловаться?».
«С травкой давно покончено, – написал Димка. – У меня и без нее проблем в жизни хватает. К тому же, после дозы мне еще хуже делается. Короче, я давно решил завязать, и я завязал. По-моему, всё ясно. Впрочем, вы и сами это знаете».
«Ладно, проехали. Запоминай вводные. Завтра в семь утра опять встречаемся в кофейне, где были в прошлый раз. Знаю, что ты обычно по ночам работаешь. Ничего, разок встанешь пораньше, чай не олигарх. Надеюсь, при личной встрече ты мне все четко и ясно расскажешь, без соплей».
«Боюсь, не получится, мне с утра в поликлинику надо, анализы сдавать».
Димка врал вдохновенно, хотя понимал, что толку от вранья не будет. Этот чертов мент вцепился в него, как клещ. Не успокоится, пока всю кровь не высосет.
«Никаких анализов, все отмени и перенеси. Я тоже по ночам работаю, а не в бирюльки играю. Сегодня как раз дежурю, освобожусь к открытию кофейни. Ты понял меня? Чтобы завтра был с утра на нашем месте, как штык. До скорого».
Димка выключил комп и в ярости стукнул три раза головой о клавиатуру:
– Блин! Блин! Блин!
На экране появились произвольные сочетания букв, похожие на шифровку.
Сила против слова
– Что значит – не могу?
Серега изо всех сил прислушивался к разговору в зале кофейни, но до него долетали лишь отдельные слова. Джобс, как и в прошлый раз, прошмыгнул в зал и сел за дальний столик, надвинув на нос капюшон от худи. Он не смотрел по сторонам, видимо, был сосредоточен на серьезной беседе со своим куратором. Впрочем, и Серый изо всех сил старался не попасться ему на глаза. Разговор тем временем шел жесткий, как можно было догадаться по лицам обоих собеседников. Наконец полицейский повысил голос, и Серый смог хоть что-то расслышать.
– Решил соскочить, крысеныш?
Джобс молчал. Наверное, покраснел от гнева, но лица в тени капюшона было не разглядеть. Прошло несколько секунд, и он подал голос:
– Не считаю себя вправе подставлять ни в чем не повинных ребят, к тому же, моих друзей.
Димка говорил глухо, но твердо, как партизан на допросе в гестапо.
– «Не считаю себя вправе» … Да что ты знаешь о жизни и о правах, студентик хренов! Живешь в бабкиной квартирке, родители денежки подбрасывают, учишься на бюджете. Впереди светит нехилая работенка, наверное, айтишником в приличной компании, зачётная тачка и клевая зарплата. Короче, всё у тебя тип-топ. У меня – ровно наоборот, то есть всё хреново. Бесконечные ночные дежурства, ночлег в общаге с тараканами, клизмы от начальства – за дело и просто так, для профилактики. Оно, начальство, в последнее время словно с цепи сорвалось. Слышал небось, что наверху сейчас сплошные разборки и посадки? «Ковровые бомбардировки», иначе события в полиции не назовешь. Выбивают из пищевой цепочки всех подряд, не смотря на должности и заслуги. Видать, самый главный приказал провести чистку рядов. Там, наверху, уже не знают, чего делать и чего от нас, рядовых, требовать. Начальство мечется в истерике, а на нас отыгрывается, унижает по-черному. Между прочим, я не виноват, что не в столице, как ты, родился. Что же, теперь до пенсии в лейтенантах ходить? Вылизывать начальству жопу и нужным людям кланяться?! Обойдутся! У меня на собственную жизнь другой сценарий. Сначала получить звездочки капитана. Потом майора. Ну а дальше – как пойдет. Там уже не от меня будет зависеть, а от движухи наверху и разных подводных течений. Как у нас обычно говорят: «Награды сгорели в верхних слоях атмосферы».
– А если я откажусь? – тихо спросил Димка.
– Ну тогда, парень, тебе капец. Сухари суши. Дадим ход старому делу о наркоте. Сопротивление полиции предъявим – и привет… Ты ничего не докажешь. За это знаешь, какие сейчас срока дают? Но даже это не главное. Главное, что ты ни черта в жизни не понимаешь.
– В смысле?
– Ты с бандитами из диаспор лично общался?
– Я? Нет.
– В этом-то все и дело. Ты думаешь, что все мигранты– ангелы? Что все они белые и пушистые, с крылышками?
– Я этого не говорил. Все люди разные. От национальности не зависит, хороший человек или плохой.
– А ты хоть раз ездил по вызову на драки чеченов или азеров с нашими?
– Ну это не моя, а ваша профессия, диаспоры разнимать. За это вам государство зарплату платит. Я-то за компом сутками сижу, на себя работаю и сам зарабатываю.
– Тогда не рассуждай о том, чего не знаешь. Эти гастарбайтеры, они… Они, блин, такие… Девчонок русских насилуют, а наших парней избивают, иногда до смерти. В школах драки устраивают. Они же все единоборствами занимаются! Кандидаты в мастера! Ну, а ты что? Тебя, Димон, соплей перешибешь! Не дай бог тебе зарубиться с кавказцами. Любой из них тебя пришлепнет, как комара, а потом свои же юристы его отмажут. А твои друганы ничего сделать не смогут. Они шустрые только по задворкам бегать и плакатики срывать.
– Вот пускай полиция и суд с этнической преступностью и разбираются, а не сомнительные организации типа псевдо-казаков и бородатых «патриотов», а точнее хулиганов, крышует! – тихо сказал Джобс.
Серега даже в кладовке, за стенкой почувствовал, как Димка тяжело дышит. Наверное, лоб его покрылся испариной, а руки задрожали. Так случалось всегда, когда Джобс сильно волновался. Однако сейчас он говорил твёрдо и уверенно.
Виталий тем временем гнул свою линию:
– Пока дело до суда дойдет, эти даги и хачики много чего наворотить успеют. Правильно Сталин их в Сибирь и в Казахстан высылал!
– Вы считаете, высылать целые народы – норм? Вместе со старухами и детьми отправлять их в теплушках в те края, где условия для жизни немыслимые, почти смертельные. А что евреи? Они-то единоборствами не занимаются, массовые драки не устраивают, в институтах учатся. Нацики просто завидуют всем, кто богаче и успешнее их. Это и страшно. Сегодня они свастику рисуют, а завтра потребуют тех,
