Пусть она уйдет - Никола Сандерс

– Пожалуй.

– Теперь ты понимаешь, почему я не нужна ему живой? После того, как он убьет тебя и Эви, он убьет и меня. А потом снова смоется в Амстердам и вернется через несколько дней, чтобы обнаружить, что я убила всю его семью – снова, – но в этот раз еще и себя. Или что-то в этом роде. – Она вздыхает. – Поверь мне. Я уже это проходила.

Кажется, меня сейчас стошнит.

– Думала, ты его обожаешь, – говорю я.

Но потом вспоминаю тот случай на кухне, когда Ричард кормил Эви, и полный незамутненной ненависти взгляд Хлои. Я считала, он предназначался Эви, но выходит, что Ричарду.

– Мне нельзя было позволить ему догадаться о своих подлинных чувствах, а то бы он понял, зачем я приехала. Понял, что я что-то замышляю. Мне нужно было заставить его поверить, что я отчаянно жажду снова стать частью его жизни. Много лет назад мне удалось убедить его, что я поверила в собственную ошибку по поводу незнакомца в доме той ночью. То есть я знала, что это он, слышала его ссору с мамой. Боялась его, поэтому и сказала, что в доме был незнакомец. Я хотела, чтобы полиция сама до всего докопалась, но этого так и не произошло.

Я не могу даже представить, каково это: знать, что твой отец убил твою мать, но не иметь никакой возможности что-то с этим сделать.

– Мне так жаль, Хлоя.

– Да ладно. – Она хватает меня за руку. – Джоанн, смотри.

Ричард просовывает ногу в дыру в двери и перешагивает на другую сторону.

– О господи. Он выбрался.

Я переключаю приложение на камеру в коридоре. Мы в ужасе наблюдаем, как темная фигура Ричарда медленно движется вперед, открывая по пути каждую дверь.

– Джоанн! Милая! Ответь мне!

Я едва могу дышать.

– Слушай, Джо, я не злюсь, слышишь? Просто хочу, чтобы ты была в безопасности. А ты не будешь в безопасности, пока находишься рядом с ней, понимаешь? Так что просто выходи из своего укрытия, милая. Вспомни, какая Хлоя сумасшедшая лгунья. Нельзя верить ни одному ее слову. Это моя вина, знаю. Ты была права все это время. Она не в себе, а я не хотел этого видеть. Я люблю тебя, Джоанн. Так сильно тебя люблю.

В темноте почти ничего не видно, но с каждым его шагом я слышу странный звук, похожий на шлепок. Прищурившись, я рассматриваю темную фигуру, и когда понимаю, в чем дело, ахаю и прикрываю рот руками. Ричард похлопывает плоской стороной лезвия по ладони, будто взвешивая, насколько мощным будет удар топора. В тот же самый момент рассказывая, как сильно он меня любит.

– Меня сейчас стошнит.

– Нет, это отлично. У тебя есть камеры внизу? Мы сможем увидеть, когда он выйдет наружу?

– Есть одна в гостиной. И еще одна на столике в прихожей.

Ричард уже спустился и продолжает звать нас. Видимость стала немного лучше, потому что на первый этаж проникает больше лунного света. Мы наблюдаем, как он заходит в свой кабинет. А когда выходит, топора у него в руках уже нет. Он держит что-то другое. Я всматриваюсь в зернистое изображение.

– Что это? – спрашиваю я.

– Ружье.

– О господи, нет.

– Выходи, Хлоя. Ты, злобная маленькая психопатка! Рано или поздно я все равно тебя найду.

– Почему он так тебя называет? – шепчу я.

– А как ты думаешь? Он пытается убедить тебя, что психопатка тут я.

– Ну да. Логично. Все еще думаешь, что нам лучше оставаться здесь?

– Да. Я так думаю. Это самый лучший вариант.

Мы видим, что Ричард снова возвращается наверх, по очереди заходит в комнаты, выкрикивает наши имена, зовет то меня, то Хлою, то Эви. В какой-то момент камера выхватывает его лицо, и оно выглядит безумным – глаза вытаращены, рот перекошен.

А потом Ричард поднимается по лестнице на следующий этаж, и мы его больше не видим. Некоторое время мы сидим молча, прикованные к экрану в ожидании его возвращения. Все, что я слышу, – это биение собственного сердца.

– Мне показалось, я видела, как ты однажды ночью сидишь на полу в комнате Эви.

Она резко поднимает голову.

– Я делала это каждую ночь. Как только вошла в ваш дом, то поняла: он будет упирать на тот факт, что я приехала сюда убить вас обоих, и попытается повесить все на меня. Должна тебе сказать, я испытала сильное облегчение, когда ты стала забирать Эви спать с тобой. Это правда. Тем более пару раз ты меня чуть не поймала.

– А «Калпол»?

Какое-то время она молчит.

– Я тогда только приехала, и ты попросила папу захватить его в аптеке, помнишь? Я боялась, что он добавит туда яд. Может, это было слишком с моей стороны, но я серьезно была уверена, что он сделает это, пока я здесь. Так что я съездила на твоем велосипеде за другой баночкой, но такого же объема в местной аптеке не было, так что пришлось купить побольше и перелить содержимое.

Не могу поверить, как я ошибалась все это время. Я думала, она приехала навредить нам. А на самом деле Хлоя пыталась нас спасти.

– Журналисту, который писал о произошедшем с твоей матерью, тогда показалось, что Ричард тебя боится.

– Единственное, чего боится отец, – это что я знаю правду о произошедшем и расскажу о ней. – Она пожимает плечами. – Но это не имеет значения. Я пыталась, никто мне не поверил.

– Но почему ты решила уехать? Ты сказала, что на следующей неделе возвращаешься в Лондон.

– Мне надоело ждать, когда он сделает свой ход. Но я узнала, что он собирается в деловую поездку, и это прозвучало до боли знакомо. Так что я сказала об отъезде, чтобы посмотреть, насколько это повлияет на него. Папа не хотел меня отпускать. Ему надо было, чтобы я осталась, потому что он уже все спланировал. И в этот момент я поняла, что это и есть первый ход.

– Он возвращается, – хватаю ее за руку я.

Ричард быстро спускается по лестнице, почти бегом. Мы слышим, как он бормочет себе под нос: «Хренова сука. Мелкая хренова сука!» Только непонятно, говорит он про меня или про Хлою. На самом деле это как смотреть фильм ужасов. Я и раньше видела, как Ричард выходит из себя, но не так. Так – никогда. Это ужасно. Он пробегает очередной пролет, и я переключаюсь на камеру в гостиной.

И тут – звук открывающейся входной двери.

Хлоя хватает меня за руку.

– Он выходит. Пошли.

Глава 41

Мы бежим к выходу – хотя в моем случае это быстрая ходьба, потому что нельзя будить Эви. Внезапно мне становится наплевать на паутину – хоть я и врезаюсь лицом прямо в нее. Хлоя обгоняет меня, она взлетает по лестнице и открывает дверь. Мы бежим по плиточному полу прихожей.

Входная дверь открыта настежь. Я уже хочу выбежать, но Хлоя придерживает меня одной рукой.

– Подожди.

Она выглядывает за дверь, очень медленно. Я понимаю. Возможно, это ловушка. И если так – то хорошая.

Я прижимаюсь спиной к стене у двери и задерживаю дыхание. Каким-то чудом Эви не просыпается. Хлоя делает жест рукой. Я тоже выглядываю наружу.

Ричард стоит рядом с моей машиной, ружье мирно покоится на его плече.

Мне хочется расплакаться.

– Давай просто подождем здесь, – шепчу я. – В какой-то момент он уйдет. И тогда мы побежим.

Она качает головой.

– Мы никак не успеем добежать до машины и взять ключи. Он пристрелит нас, как только мы выйдем за дверь.

– Как он сможет объяснить это полиции?

– Он скажет, что я застрелила тебя и Эви, а он выхватил у меня ружье и застрелил меня.

– Вау, ты правда все учитываешь, да?

– Просто предполагаю худшее, Джоанн. Вот и все.

Она оглядывается вокруг. Ищет место, где спрятаться?

– Там есть гардероб.

– У меня идея, – говорит Хлоя.

Ричард обходит дом по кругу, по крайней мере, по звуку похоже на то.

– Выходи, Хлоя! Выходи, детка, где бы ты ни пряталась, хренова мелкая ПСИХОПАТКА!

Эви ворочается. Мы ныряем в гардероб и садимся на пол, оставив дверь приоткрытой: сквозь щель слегка пробивается тоненькая полоска лунного света. Мне кажется,