Колодец и бабочка - Елена Ивановна Михалкова
Бабкин подумал, что в случае Мирона бабочка полетела криво и убилась об стену. Бяк – и всё. Но Илюшин кивал с глубокомысленным видом.
– Мирон задавал какие-то вопросы? – уточнил он.
– Ммм… Нет, но чуть позже он включился в наше обсуждение детали как функционального элемента текста. Из этого я сделала вывод, что он все слышал. – Она пригладила волосы на висках с задумчивым видом. – Сейчас, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что он придвинулся поближе, услышав про кота. В тот момент я не заострила на этом свое внимание. Возможно, я ошибаюсь. Фантазер во мне иногда побеждает человека. Простите мне эту слабость! Боюсь, она делает из меня никудышного свидетеля…
– Но прекрасного писателя, – галантно заметил Макар. – Если не секрет, над чем вы сейчас трудитесь?
– У меня несколько сюжетов в разработке. Но основное мое время занято преподаванием.
– А когда вышла ваша последняя книга?
– Крайняя, – резко поправила Любовь Андреевна. – Еще года не прошло. Возможно, вас больше заинтересует… – Она встала, распахнула дверцы книжного шкафа и повела пальцем по корешкам. – Нет, не эта… Где же она… А, вот!
Она положила перед сыщиками книгу. На обложке была фотография заснеженной горы, перед которой стоял человечек в красном комбинезоне. Книга называлась «Покоряя вершины».
– Не знаю, бывали ли вы в горах. Это удивительные переживания…
Было понятно, что сейчас Яровая примется рассказывать о переживаниях.
– Спасибо за книгу, вы ее подпишете? – скороговоркой спросил Макар.
– Ну конечно же!
В машине Бабкин открыл форзац с дарственной надписью. Очень разборчивым, учительским почерком было выведено: «Людям, которые ищут правду, – от человека, который её нашел».
– Будешь читать мне вслух, – сказал он, бросив книгу на колени Илюшину. – Хоть отвлекусь от проклятого кота.
Они выехали с подземной парковки.
– Предисловие, – начал Макар. – «Как бы вы ни относились к сказкам, я обязана сказать, что кое в чем они говорят правду. На нашей планете существует Добро и Зло. Свет борется с Тьмой, и происходит это ежедневно – и в жизни всех людей, и в наших сердцах, и в наших душах. Я говорю это потому, что горы дают нам невероятную возможность: проверить себя и заглянуть в свое сердце. Впервые увидев Эверест, я осознала, что весь мой долгий путь сюда был проложен самой Судьбой. Белоснежная вершина вздымалась передо мной, над ней распростерлись незыблемо голубые небеса. Разноцветные палатки – словно бусины, рассыпанные у основания. Мудрые и добрые лица наших проводников – шерпов – были исполнены достоинства. Шерпы – дети гор. Пока мы тратим бесценное время в погоне за новой машиной или должностью, они живут насыщенной духовной жизнью. Ангелы-хранители альпинистов, посланники небес. Если человек любит горы, значит, в его душе живет Красота. Внутренняя красота неизбежно отразится на лице. Сколько я повидала этих лиц! Сколько лучистых улыбок, веселых морщинок возле глаз! Тот, кто любит горы, не позволит себе ни подлости, ни лжи. Зло и Тьма не выдерживают ослепляющего сияния горных снегов и уползают в свои норы, освобождая в наших душах место для великих свершений».
– Давай уже ближе к делу, – попросил Сергей. – Меня вот интересует, как они там ссут.
– Ты бабуин, – сообщил Илюшин. – Нет, про отправление естественных надобностей пока не вижу. Вот она описывает, как они мерзнут: «Ветер дает мне сногсшибательную оплеуху, толкает в грудь; он бросает мне вызов: смогу ли я, осмелюсь ли преодолеть себя? Холод пробирается под комбинезон. Я чувствую себя так, будто кожу мне раздирают озлобленные снежные кошки…»
– Очень высокохудожественно! – заметил Сергей. – А почему кошки, а не крысы?
– Потому что снежная кошка – это барс, а снежная крыса – это плод твоего скудного воображения. «Невозможно передать, что ты чувствуешь, стоя на вершине Эвереста. Вышло солнце, дробясь на миллионы отражений в снежной коре, и великая гора засверкала серебром; вспыхнули искры, пронзая наши глаза и сердца, и радужная россыпь сияния ослепила нас». Да, очень красиво.
– А что насчет высокогорного сортира? – настаивал Бабкин.
– «Нет ничего прекраснее гор, – с чувством прочел Макар. – На подъеме всех объединяет страстная любовь к восхождению, на каком бы языке мы ни говорили. Через тернии – к звездам! Вот наш девиз! Гид командует общий сбор, и, позавтракав, мы выдвигаемся на плато». Интересно было бы узнать бытовые подробности: что они едят на завтрак, кто им готовит, как устроены ночевки… Но она мало об этом пишет.
Он поправил наушник, набирая телефонный номер.
– Не могу дозвониться ни до Стряпухиной, ни до ее помощницы.
– Хочешь снова записаться на прием?
– Ага. Уточнить насчет лакун. Черт, десятый раз звоню – никто не отвечает. Никакой клиентоориентированности! Может, заедем к ней? – Он взглянул на Сергея. – Хочу закрыть этот вопрос и больше к нему не возвращаться.
Бабкин свернул к обочине, проверил в навигаторе пробки. Он не вполне понимал, зачем Илюшин так рвется к Стряпухиной, но они могли доехать за полчаса, и он решил не спорить.
Сыщики долго звонили в дверь. Минут пять никто не открывал. Макар уже собирался уйти, но Сергей задержал его. Ему скорее почудилось, чем послышалось какое-то шуршание за дверью. Не обращая внимания на взгляды редких прохожих, он побарабанил в дверь кулаком. От его ударов содрогнулось даже крыльцо.
– Нас сейчас в полицию загребут, – флегматично сказал Илюшин. – Пошли, пока тебя не скрутили.
И тут замок щелкнул.
Дверь приоткрылась, и давешняя женщина в платке испуганно уставилась на детективов. Она стояла молча и неподвижно, и выражение лица у нее было такое, словно она ожидала, что ее вот-вот арестуют.
– Где Олеся? – спросил Макар. – В смысле, Мирослава.
– Не знаю! – Она попыталась захлопнуть дверь, но Бабкин без труда отодвинул ее и вошел.
Поведение помощницы выглядело странным. Не обращая внимания на ее протестующие возгласы, он быстро осмотрел помещение. Комнат внутри было не две, а четыре, одна из которых – кабинет для отдыха: кушетка, душевая кабина, стол с ноутбуком. Он заглянул и в кабину, и в туалет. В конце коридора обнаружилась вторая дверь, выходившая во двор.
Сергей вернулся к Илюшину, коротко мотнул головой: никого.
– Уходите, – несмело сказала женщина. – Я полицию позову…
– Полицию обязательно надо позвать. Вы позволите, я присяду? – Не дождавшись ответа, Макар опустился на диван и изобразил озабоченность. – Как давно исчезла Олеся?
Он
