Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
Хирургическое отделение встретило Глеба шумом голосов в коридоре. Только что завершился обход врачей в палатах, и пациенты высыпали из них. Кто-то из выздоравливающих сразу направился на улицу; кто-то, менее подвижный, в бинтах и гипсе, застрял в коридоре, разминался как мог; кто-то двинулся к шахматному столику, где группировались любители шахмат. В коридоре было светло, но душновато. В открытые окна с улицы проникал слабый теплый ветерок, не принося прохлады. Наоборот, он заметал внутрь солнечную жару. Корозов с двумя охранниками в наброшенных на плечи белых халатах медленно двигался по коридору, приближаясь к палате Игоря. Он уже несколько раз переварил в себе все сомнения, не единожды связывая, развязывая и перевязывая разные кончики событий в одну логическую цепочку. И выстроил, как ему казалось, самый правдоподобный вариант, хоть и беспочвенный и без железных доказательств. Причем некоторые умозаключения в этой версии были неожиданными и поразили его самого. А сейчас, идя по больничному коридору, он думал, что против логики не попрешь, что логика его рассуждений должна прижать Флебникова к стенке. Дверь палаты, мимо которой проходил Глеб, резко открылась, и из нее в коридор выступил врач в белом халате и медицинской шапочке, опираясь на тросточку. А за ним выбежала медсестра с журналом в руках, что-то говоря ему в затылок. Врач мимоходом задумчиво глянул на Глеба, кивнул, только непонятно кому: то ли Корозову, то ли в ответ на слова медсестры. И, прихрамывая, с помощью трости быстро зашагал в противоположную сторону коридора. Глеб приостановился, хотел спросить о самочувствии Флебникова, но, видя, как заспешил врач, не стал окликать его, молчком глянул ему в спину, шагнул дальше к двери, возле которой маячили два охранника Игоря. Оставив свою охрану с охранниками Игоря, Корозов вошел в палату. Флебников в бинтах, голый по пояс, стоял спиной к раскрытому окну и смотрел, как Зоя в белом халате застилала его постель. Повернувшись на скрип, и даже не на скрип, а на мышиный писк двери, воскликнул с напыщенным видом:
— Легок на помине! Я недавно вспоминал о тебе! Говорят, слухи пустили по городу, что меня серьезно резанули в ресторане и что в больнице я испустил дух! Как тебе это нравится? Живьем готовы закопать! Вот твари! Но, как видишь, я жив, здоров! И выгляжу гораздо лучше, чем тогда, когда ты был у меня первый раз! Так что слухи о моей кончине сильно преувеличены! Не дождутся!
На столе, на большом белом с фасонными краями блюде горкой лежали разные фрукты, рядом на салфетке — столовые приборы. В центре стола стояли стеклянный графин на цветной подложке и два стеклянных стакана с рисованными цветочками на боках.
— Да, в общем-то, слухи были совершенно другими, — поприветствовав кивком головы, отозвался в ответ Корозов, — что ты живуч, как рыжий таракан! — И следом спросил: — А кто, кстати, не дождется твоей кончины, ты узнал?
В ответ Флебников хитро улыбался, отчего небольшие рыжие усы ощетинились, а руки, не находя себе места, беспрерывно задвигались: то ощупывая бинты, то скользя по телу, то взлетая и опять падая вниз. Как будто жили самостоятельной жизнью, отдельно от тела. Игорь, опережая следующие вопросы Корозова, вкрадчиво промурлыкал:
— Это я так, к слову! А ты по делу ко мне или от нечего делать?
— Для ничегонеделания у меня нет времени! — нахмурился Глеб. Не так близко они знакомы, чтобы он заглядывал к нему просто так. Прошлое посещение не оправдало его ожиданий, но на этот раз он надеялся подтвердить свои догадки.
Чуть отступив от окна, Игорь усмехнулся:
— Мы с тобой из одного теста, вернее, одного поля ягодки. Давай, говори, не лей воду попусту. Может быть, решил принять мое предложение и объединить наши усилия в один бизнес?
Выразительно глянув в сторону Зои — мол, разговор будет не для ее ушей и лучше было бы, если б она вышла, — Корозов чуть подождал. Но взгляд Флебникова в ответ определенно показал, что Зоя здесь не лишняя, что от нее Игорь ничего не скрывает. Глеб повел головой — дескать, ну смотри, тебе же хуже, скидки на ее присутствие никакой не будет.
— Слушаю тебя! — поторопил Флебников, снова беспорядочно зашевелив руками. Впрочем, в этой беспорядочности, видимо, была своя логика. Руки как будто отвлекали или рассеивали внимание собеседника, что давало возможность Игорю выигрывать время, а возможно, не только время, но и сбивать с толку своего визави.
— Есть подозрение, Игорь, — без обиняков начал Корозов, остановившись в двух шагах от двери и заложив руки за спину, — что ты мутишь воду!
— Выражайся яснее! — проговорил тот. Всегда улыбающийся и, казалось, всегда довольный жизнью, Флебников убрал с губ улыбку и переглянулся с Зоей.
Присев на край кровати, прижавшись к ее спинке, девушка притихла. Качнувшись на ногах и чуть наклонившись вперед, Глеб твердо продолжил:
— Сегодня всё сходится на том, что ты каким-то концом связан с убийством Ротёмкина. Как тебе такой расклад?
Отступив назад к окну, Игорь прижался плечом к ребру оконного проема, на его лице появилось выражение недоумения, которое стазу же сменилось ухмылкой — дескать, мели, Емеля, твоя неделя. Между тем вслух ничего не сказал, лишь подслеповато прищурился, ожидая, что скажет Корозов дальше. Продолжая неподвижно стоять на месте, Глеб решительно выдал:
— На свет пролилось то, чего ты наверняка не хотел бы. Стали известны подробности твоей драчки с Ротёмкиным из-за Инги. Ваши страсти привели к тому, что ты решил убрать Ротёмкина. Есть свидетели ваших споров, в которых ты угрожал ему! Он требовал, чтобы
