Эндрю Тейлор - Анатомия призраков
Добравшись до ивы, Холдсворт обнаружил, что Фрэнк изучает плоскодонку. Она была намного грубее сработана и тяжелее, чем те, которые Джон мельком видел на реке в Кембридже. Всего лишь тяжелый прямоугольный ящик из грубых досок. На взгляд — не более герметичный, чем дуршлаг.
— Сейчас поплывем, — сказал Фрэнк. — Беритесь за эту сторону, а я возьмусь за другую. Сперва положим набок, пускай вода выльется. Затем столкнем в реку.
— Но у нас нет шеста.
— А для чего тогда эти ветки? — Фрэнк кивнул на две измазанные илом палки, прислоненные к стволу дерева. — Ну, что, поможете мне?
Холдсворт неохотно повиновался. Они перевернули плоскодонку набок, вылили б о льшую часть воды. Затем медленно потащили ее вниз по илистому склону. Плоскодонка сползла в воду, где подозрительно закачалась. Кот наблюдал с безопасного расстояния.
— Вода прибывает, — сказал Холдсворт. — Лодка течет. Плыть на ней небезопасно.
— Чепуха. Эти старые плоскодонки всегда текут. Бояться нечего. Быть может, вы слегка промочите ноги, но эти старые корыта никогда не тонут. Мы снимем обувь и носки, и дело с концом.
На мгновение Джону захотелось утвердить свою власть и настоять на том, чтобы остаться на суше. Однако он сдержался, и не в последнюю очередь потому, что не был полностью уверен, что сможет заставить Олдершоу повиноваться. Были и другие причины. Несмотря на упрямство, Фрэнк вел себя вполне рационально, или, по крайней мере, как и следовало ожидать от человека его возраста и положения. Другими словами, ему становилось лучше, и это, несомненно, следовало поощрить. Кроме того, сам Холдсворт постыдно боялся воды. Разве возможно справиться с чужими демонами, не справившись со своими?
Фрэнк закинул ветки в лодку и забрался следом. Он притянул плоскодонку к берегу, ухватившись за корень ивы.
— Вперед, приятель, — объявил он. — Садитесь на том конце.
После смерти жены и сына Холдсворт избегал лодок всех мастей, даже тех, которые просто-напросто перевозили через Темзу. Он забрался на борт, и плоскодонка закачалась под его весом. Фрэнк схватил одну из веток и резко оттолкнулся. Лодка скользнула в поток. Через мгновение до берега было уже не достать.
— Да вы весь белый, как привидение, — заметил Фрэнк и указал на берег импровизированным шестом. — Смотрите, киса наблюдает за нами. Кря.
Рыжий кот мрачно смотрел на лодку.
— Сидите тихо и скоро придете в себя, — посоветовал Фрэнк. — Вы казались таким цельным типом; я думал, вас ничто на свете не может расстроить.
Холдсворт схватился за борт лодки, сжимая грубые доски, пока они не впились ему в кожу. Боль пронзила его грудь. Он заставил себя дышать.
— Неудивительно, сэр. Я не умею плавать.
— Это легко поправить. Не беда. Я вас научу.
Фрэнк бросил шест и встал. Плоскодонка закачалась.
— Пожалуйста, сядьте, мистер Олдершоу… будьте осторожны… так и перевернуться недолго.
Плоскодонка опасно накренилась. Фрэнк засмеялся. Под звуки его смеха последовало смазанное движение, громкий всплеск и дождь брызг. Волна перекатилась через борт, намочив бриджи Холдсворта. Тот закричал, без слов, одновременно протестуя и умоляя. А еще кричал от страха.
Фрэнк плавал в реке, его белые призрачные руки так и мелькали под поверхностью воды.
— Ух, как бодрит! Видите, все просто! Наши тела — как надутые свиные пузыри, потому мы и плаваем, — он подплыл к плоскодонке и схватился за борт обеими руками. — Если вы спрыгнете с другой стороны и схватитесь за борт таким же манером, то обнаружите, что это совершенно безопасно. Через мгновение-другое вы привыкнете к тому, как тело движется в воде. Заверяю вас, это чудесно, хотя поначалу и капельку холодно. Тело становится таким легким… Наверное, ангелы так же летают по небу.
Мария. Джорджи. Утонули на Козьей пристани. Джон посмотрел в улыбающееся лицо Олдершоу и увидел за ним их лица: бледные, мокрые и восковые в смерти.
— Отвезите меня назад, — прошептал он. — Умоляю, сэр, отвезите меня назад.
Фрэнк принялся раскачивать лодку.
— У меня есть два условия.
— Что?
— Во-первых, вы позволите научить вас плавать, когда мы вернемся на мельницу. Не сразу, если хотите, а позже, когда вы несколько привыкнете к этой мысли, и у самого берега, где вы сможете чувствовать дно под ногами.
— Отвезите меня назад.
— Обещайте.
— Нет.
— И второе условие: вы расскажете, почему разбудили нас утром.
— Я не знаю.
Лодка снова закачалась.
— Ради всего святого, мистер Олдершоу…
— Ну конечно, вы знаете. Дурные сны не так просто забыть.
О да, подумал Холдсворт, мальчишка прав.
Фрэнк засмеялся, но беззлобно.
— Ладно, сэр, я принимаю ваше молчание за согласие. Вы расскажете позже. Вот видите — мы уже почти вернулись на terra firma [30].
Холдсворт повернул голову. В последние несколько минут горе и опасения заключили его в тесном коконе из плоскодонки, Фрэнка и участка воды непосредственно вокруг лодки. Только сейчас он осознал, что течение реки постепенно увлекало их вниз. Они достигли мелководного изгиба, и плоскодонка находилась всего в паре ярдов от берега.
Фрэнк внезапно встал. Вода была ему чуть выше талии. Он подтолкнул лодку к берегу. Холдсворт слепо ухватился за борт, чтобы хоть за что-нибудь держаться. Он вцепился в пучок травы, и тот остался у него в руках. Борт лодки заскреб о наклонное дно. Холдсворт бросился через него и тяжело приземлился на твердую землю. Трава вокруг была полна чертополоха и коровьих лепешек. Коровы, укрывшиеся в тени дуба в углу поля, одна за другой повернули головы, чтобы взглянуть на него. Он лежал на берегу, дрожащий, мокрый и задыхающийся, и прижимался щекой к сухой земле.
Фрэнк выбрался из воды и сел. Он весь перемазался илом. Откинул мокрые волосы с лица и повернулся к Джону.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — Мне не следовало так вас дразнить. Это было крайне некрасиво с моей стороны.
Холдсворт сел и попытался замедлить учащенное дыхание усилием воли. Учитывая обстоятельства, извинение показалось равно неожиданным и великодушным. Оно также было в своем роде совершенно разумным жестом. Холдсворт не впервые задумался об истинной природе безумия Фрэнка.
— Вы не знали, — тихо сказал он.
— Чего я не знал?
Холдсворт пожал плечами:
— Что я… что я питаю такое глубоко укоренившееся отвращение к воде.
— Я думаю, это не все.
Мгновение оба молчали. Холдсворт размышлял, до чего все-таки странно, что он сидит рядом с внуком графа на коровьем пастбище у илистой реки. Его собственная жизнь, казалось, окончательно утратила всякий смысл, словно саму вселенную с ее законами и регуляторными механизмами настиг приступ безумия.
— Вы не умеете плавать, — мягко сказал Фрэнк. — Но этого недостаточно, чтобы бояться воды. Следовательно, есть особая причина.
Холдсворт подумал, что безумие мира трансформировалось и стало новым способом рационального мышления. Казалось вполне естественным, что он должен поверить свои горести и ночные кошмары юному сумасшедшему, помогать которому его наняли. В конце концов, кому, как не скорбящему, помочь печальному? Кому, как не умалишенному, понять бред сумасшедшего?
— Я много лет жил у Темзы, и это меня совершенно не беспокоило, — сказал Джон. — Я часто плавал на лодке. Но потом мой маленький сын утонул в реке, а чуть позже и моя жена. Вот почему я боюсь воды. Вот почему мне снятся дурные сны.
— Я не единственный, кто видит призраков.
Холдсворт повернул голову и посмотрел прямо на Фрэнка.
— Я принял ваше второе условие. И я приму ваше первое. Вы научите меня плавать?
27
— Надеюсь, вы отобедаете с нами? — спросил мистер Ричардсон. — Право слово, мы сто лет не видели вас в колледже.
Уичкот поклонился и ответил, что ничто не доставит ему большего удовольствия. Мужчины случайно встретились на Церковном дворе. Уичкот отправил Огастеса разнюхать, где сейчас находится Фрэнк, а сам не мог ничего поделать, пока пребывал в неведении. Но кто знает, что может быть сказано в профессорской или за высоким столом? Какие обрывки сведений могут всплыть на поверхность? Карбери несомненно в курсе, где Фрэнк, и Ричардсон тоже, почти наверняка; а может, и другие знают либо догадываются. Кроме того, Уичкот проголодался, а его собственная кухарка, по мере приближения увольнения, становилась все более склонной к пренебрежению своими обязанностями.
Обед должен был начаться только через двадцать минут. Ричардсон предложил прогуляться, чтобы раззадорить аппетит. Мужчины вышли через галерею часовни в сады колледжа и пересекли тень восточного платана. Уичкот улыбнулся, чтобы показать: его ничто не тревожит, хотя совсем рядом место, где нашли тело его жены и где якобы явился ее призрак. Однако он счел непростительной оплошностью то, что мистер Ричардсон вообще предложил прогуляться сюда. Старательной учебой он приобрел манеры джентльмена, но, по мнению Уичкота, это был лишь поверхностный лоск.
