Боб Гарсиа - Завещание Шерлока Холмса
Более прагматичный Корнелиус Хазелвуд обратился за помощью к Шерлоку Холмсу… с некоторым опозданием. Профессор вновь публично покаялся и признал, что ошибся, доверив это дело Лестрейду. Я по-прежнему не знал, на чьей стороне этот человек.
Любопытство возобладало над злобой. Мой друг снова откликнулся на просьбу профессора, и мы тотчас отправились к судье.
Там царило невероятное волнение. Лестрейд был измотан последними событиями и, казалось, вовсе потерял надежду. Он был похож на муху, отчаянно барахтающуюся в паутине. Дом наполняла разношерстная толпа. Сделав несколько шагов, я споткнулся о человека, растянувшегося на полу.
Наконец Лестрейд нас заметил.
– А, Холмс, вот и вы. Проверьте планки паркета одну за другой.
– Я? – удивился мой друг.
– Нет, не вы, он, – полицейский указал на мужчину в серой рубахе, который, лежа на животе, исследовал пол сантиметр за сантиметром.
– Должно же оно где-то быть, – продолжал Лестрейд.
– Что?
– Тело младенца. Не могло же оно испариться в воздухе.
Холмс перешагнул через ползающего по полу полицейского.
– Где находится комната, в которой произошло убийство?
– Следуйте за мной.
Мы поднялись на второй этаж. Маленькая комнатка была битком набита полицейскими, журналистами и верующими. Было впечатление, что весь Лондон пришел сюда, чтобы взглянуть на последнее модное шоу.
Шерлок Холмс попросил всех освободить помещение. Вышли все, кроме Лестрейда, полагавшего, что без его присутствия нам не обойтись.
Следуя своей привычке, мой друг осмотрел каждый сантиметр помещения через лупу. Его лицо было напряженным и раздосадованным.
– Что вы там рассматривали? – спросил полицейский.
– Ничего. Все улики целенаправленно уничтожены.
– Вы хотите сказать, что кто-то стер все следы?
– Да. И я даже могу сказать вам кто.
– Ну говорите, мы схватим виновного. Только у убийцы был мотив сделать это.
Холмс скорчил гримасу отвращения и развернулся на пятках, собираясь покинуть комнату без всякого объяснения. Полицейский крикнул ему в спину:
– Холмс, прекратите это детское скрытничанье! Назовите же мне имя виновного!
Мой друг обернулся и карающим перстом указал на грудь полицейского.
– Это вы, Лестрейд!
– Что? Вы обвиняете меня в совершении этого преступления?
– Хуже. Я обвиняю вас в том, что вы стерли драгоценнейшие улики с помощью вашей чудовищной ряженой толпы.
Лестрейд стал заикаться, всхлипывать и чуть не задохнулся – это его состояние сложно передать словами. Он побагровел и надул щеки, как жаба на свадебном параде.
Мы уже собирались выйти, как буквально столкнулись со знаменитым трио: Эрик Вайсс, он же Гарри Гудини, за которым следовали, как тени, Анна Эва Фэй и его жена Бесс.
– Какой прием! – воскликнул волшебник. Он немного ошибся в цели нашего присутствия.
– Как кстати! – метко ответил мой друг. Лестрейд поспешил навстречу посетителям.
– Спасибо, что пришли так быстро, мистер Гудини.
– Не хотелось упускать такого случая, – объявил волшебник.
– Такого случая?
Гудини спохватился.
– Возможности сотрудничать с английской полицией.
– Ах да, конечно. Надеюсь, что король перемен принесет нам больше ответов, чем король детективов.
Сыщик мрачно посмотрел на нас.
– Я вас не задерживаю. У нас много работы.
– Если это вам не помешает, – вмешался Гудини, – мне бы хотелось, чтобы мистер Холмс и мистер Ватсон остались ненадолго, чтобы мы могли сравнить наши заключения.
Полицейский издал невнятное бурчание, которое мы поспешили интерпретировать как согласие.
Итак, мы присутствовали при очень занятном спектакле. Анна Эва Фэй села в позу лотоса в углу комнаты. Маг поставил стул на стол и взобрался на это импровизированное строение, будто собираясь представить нашему вниманию эквилибристический номер. Затем он тщательно изучил каждый сантиметр стены и потолка с внимательностью врача, осматривающего больного.
Бесс Гудини сосредоточила внимание на окнах и дверях, на камине и на нижней части стен. В конце этого долгого и кропотливого исследования супруги Гудини обменялись несколькими словами и вернулись к нам.
– Здесь не было установлено никакого механизма для создания иллюзии, – объявил Гудини.
Взглянув на раздосадованное лицо полицейского, маг поспешил добавить:
– Я говорю вам мнение профессионала. Насколько вам известно, мои иллюзии фальшивы. Для их создания необходима сложная аппаратура, разбросанная понемногу повсюду. Такие аппараты оставляют следы. В данном случае таких следов нет. Никто, кроме няни и ребенка, не входил и не выходил из этой комнаты. Что думаете вы, Холмс?
Лицо моего друга выражало сомнение.
– Но как же убийца сделал это? – воскликнул Лестрейд.
– Не знаю, – признался Гудини.
– Можно найти другое решение, – сказала Бесс Гудини низким голосом, – гипноз…
Маг бросил на супругу сверкающий взгляд.
– Гипноз? – подхватил Холмс.
Бесс Гудини заломила в отчаянии руки и с мольбой посмотрела на мужа, будто извиняясь за произнесенные слова.
– Я… я не знаю. Это неопределенная идея, лишенная всякого основания.
Холмс повернулся к магу.
– Разве вы не специалист по гипнозу, мистер Гудини?
– Да, я применяю его иногда, но только во время спектаклей. Я лишь скромный любитель.
– А мог ли скромный любитель усыпить охранника, войти в эту комнату, совершить злодеяние и выйти, не оставив ни малейшего следа?
Гудини неуверенным жестом отогнал это замечание.
– Полицейский, который стоял на часах, был очень внимательным. Почти невозможно усыпить человека, который настороже.
– Как Ватсона во время вашего спектакля? – осторожно заметил Холмс.
– Вы же не думаете, что… – начал Гудини. Эту дискуссию прервал приглушенный крик из угла комнаты. Анна Эва Фэй вышла из медитации и, вздрогнув, проснулась. Она продолжала сидеть в позе лотоса, внимательно разглядывая что-то вдалеке.
– Я видела его лицо, – сказала она.
– О ком вы говорите? – спросил Лестрейд, которому было явно тяжело следить за ходом наших рассуждений.
– Об убийце!
Гудини, обрадованный, что разговор прервался, воспользовался этим и бросился в противоположный угол комнаты. Лестрейд неожиданно вынул из кармана небольшой блокнот.
– Приметы подозреваемого, – приказал он властным голосом опытного ищейки во время допроса.
– Приметы? – повторила Анна Эва Фэй, устремив глаза в бесконечность.
Лестрейд в нетерпении топнул ногой.
– Да. На кого похож убийца?
– Это мужчина, – заявила медиум.
Ищейка принялся записывать.
– Нет, женщина! – поправилась она. Полицейский был явно раздражен.
– Неплохо было бы знать.
– Мужчина или женщина, я не знаю… а может, оба… – пробормотала Анна Эва Фэй.
– Вы ничего определенного не видели?
– Видела. Он был вне себя от ярости. Он мстил.
– А потом?
Но спиритка смотрела в бесконечность – она погрузилась в странную медитацию. Лестрейд раздосадованно положил блокнот обратно в карман.
Госпожа Фэй поднялась как автомат и направилась к выходу. Гарри Гудини пошел за ней, когда жена схватила его за рукав.
– Разве ты не хотел сообщить о положении звезд мистеру Лестрейду?
Гудини ударил себя ладонью в лоб.
– Я совсем забыл.
Он достал из кармана свернутый лист бумаги, перевязанный тесемкой.
– Что это? – спросил полицейский.
– Положение звезд Марка Дьюэна. Вы попросили это у Анны Эвы.
Холмс наблюдал за сценой, скрестив руки на груди, насмешливая улыбка играла в уголках его губ. Лестрейд нервным движением запихнул бумагу в карман.
– Так, так. Полиция стала проявлять интерес к оккультным наукам, – усмехнулся мой друг.
– Нельзя пренебрегать никакими данными, – заявил ищейка, покраснев от смущения. – Я прочту это на свежую голову.
– Почему не сейчас? – настаивал Холмс.
Гудини решил воспользоваться этим, чтобы реабилитироваться.
– Я могу пересказать вам, если хотите. Холмс кивнул.
– Анна Эва Фэй изучила положение звезд для Марка Дьюэна, – начал маг, – и наложила его на солнечную конфигурацию в момент различных убийств. То, что она узнала, необыкновенно. Дьюэн… – он заколебался, ища подходящее слово, – вошел в резонанс со звездами, что могло сказаться на его поведении. По мнению Анны, преступления прекратятся, когда звезды передвинутся определенным образом. Дьюэн станет самим собой и наверняка придет в полицию, если не покончит с собой… Но все это – всего лишь гипотеза, чтобы ее подтвердить, нужно тщательно изучить звезды Дьюэна.
– Каково ваше заключение? – резко спросил Холмс.
– На данный момент его нет.
Холмс хищно улыбнулся Лестрейду.
– Прочтите это потом еще раз на свежую голову.
43
Шли дни, мрачные, лишенные всякой надежды. Мой друг мало говорил и почти не спал. Дни, свободные от слежки за Гудини, он проводил в непонятных походах по министерствам. Периоды взрывной энергии перемежались с моментами полнейшего отчаяния. Тогда он уходил к Алистеру Кроули или оставался на Бейкер-стрит и искал вдохновения в кокаине, но не находил в нем ничего, кроме беспокойства и сомнений.
