Николай Новиков - Тень убитого банкира
- Настя Зозулина... возможно, у нее другая фамилия и дру-гое имя...
- Возможно. А кто она такая, эта Настя?
- Ты не знаешь? Она просила меня позвонить тебе, если возникнуть сложности.
- Возникли?
- Какой смысл продолжать разговор, если ты не знаешь ее.
- А ты знаешь?
- Знаю. Могу сказать больше - я люблю ее. Ну ладно, там еще одна бутылка пива, возьми ее и извини за беспокойство. Попробую сам что-нибудь придумать.
- Люблю! Какие слова!- презрительно хмыкнул Борисенко.- Я уж думал, умный человек такое не скажет другому... умному че-ловеку.
- Дурак я, дурак,- раздраженно сказал Чекмарев, направля-ясь к двери.Вчера ночью мне уже говорили об этом.
- Уж не Квочкин ли?- послышалось вдогонку.
Чекмарев остановился, медленно обернулся. Кто он такой, этот Борисенко? Мелькнула страшная мысль - а вдруг муж Насти? Пусть даже бывший, она ушла от него, но все же...
- Квочкин. Так ты что-то знаешь об этом?
Борисенко махнул рукой в сторону свободной табуретки.
- Садись. И не дергайся, на обиженных воду возят, знаешь? Ну вот так. Гениальный был человек, ничего не скажешь. Все по-лучается, как он задумал. Если б еще знать, на хрена ему это нужно было?
Чекмарев вернулся к столу, осторожно сел на расшатанную табуретку.
- Кто гениальный человек? Квочкин?
- Да при чем тут он? Я говорю об Олежке Троицком.
- Что-то помнится... Это первый зампред "Расцвет-банка", его убили в начале прошлой осени?
- Первый зампред? Это для дураков, вроде тебя, журналист Чекмарев. Олежка был основателем и главным стратегом банка, его мозгом. А Квочкин занимался в основном связями с верхами. Нужными, кто ж спорит? Но без Олежки он и со связями ни хрена бы не сделал.
Чекмарев нетерпеливо подался вперед. Ему хотелось схва-тить этого болтливого гиганта за грудки, тряхнуть, как следу-ет, и сказать: хватит нести всякую чушь, говори, где Настя, что ты знаешь о ней! Тряхнуть-то можно, да потом разбитым но-сом вряд ли отделаешься. Борисенко - не Квочкин, ему не нужны холуи, которые держат противника, когда он бьет.
- Спасибо за информацию, но мне это совсем не интересно. Я хочу знать, где сейчас Настя.
- Любовь, да? Наверное ты прав... Если можешь такие слова говорить говори. Олежкина пассия заслуживает их, у него был отличный вкус. Правда, сам Олежка был импотентом, но эта баба немного растормошила его. И свела в могилу. Тебе повезло, жи-вой пока что,- видя, что Чекмарев собирается возразить, пре-достерегающе поднял руку.- Спокойно... Серега, да? Спокойно, Серега. Давай, расскажи все, что случилось. Без паники, без истерики, чувствуй себя мужиком.
- Хорошо,- тряхнул головой Чекмарев.
Он коротко пересказал Борисенко события последних дней, упомянув о рукописи и и том, какую роль играла во всем этом Настя. И замер, напряженно глядя на хозяина, который откупорил вторую бутылку "Очаковского", но не выхлебал ее сразу, а сма-ковал пиво.
- Гениальный человек,- повторил Борисенко.- Первый и единственный раз признал в женщине человека, равного себе, и не ошибся. Вообще-то, он и среди мужиков не видел равных. Она все-таки отомстила Квочкину. Хоть бы посмотреть на эту герои-ню... нашего времени. Мне почему-то такие никогда не попада-лись. А вот гениальному импотенту - пожалуйста. Тебе, Серега, тоже не попадались. Она сама нашла тебя, ей нужен был журна-лист, она и нашла его. Лихая баба! Теперь всю жизнь буду жа-леть, что в журналисты не подался, черт возьми!
- Где она сейчас? Да, кстати... забыл, как тебя зовут.
- Как Чапаева. Василий Иванович. Где она, я не знаю, и вообще, видел ее только на фотографии, когда издательскую кси-ву подделывал.
- Значит, удостоверение было фальшивым?
- Конечно.
- Так значит... Ее не Настей зовут?
- Не совсем. Настя Зозулина - ее бывшая подруга, укатила в Данию, а ксиву оставила на память. Олежка попросил меня пе-реклеить фотографию и продлить срок действия. Я сделал. Но они с подругой были тезки, так что твоя - точно Настя.
- Не понимаю, почему она оставила мне твой телефон? Если ты не знаком с нею...
- Потому что Троицкий так сказал,- перебил Борисенко.- Ей дал мой телефон, а мне намекнул, что может прийти человек от Насти, и не исключено, что фамилия его будет - Чекмарев. Вот я и говорю, гениальный был парень. Похоже, все рассчитал.
- Еще прошлой осенью знал, что меня схватят, потом выпус-тят? А про то, что разобьют нос он не говорил?- язвительно спросил Чекмарев.
- Давай посмотрим,- сказал Борисенко.
Он легко снял кухонную полку, поставил ее на стол. Чекма-рев молча наблюдал, как Борисенко отодрал пластиковую папку для бумаг, прикрепленную скотчем к задней стенке полки, вынул из папки один из двух почтовых конвертов.
- Приказано вскрыть, ежели появится кто-то от Насти,- объяснил он, разрывая конверт.- Так-так... Это чек на предъ-явителя, сто тысяч. Не знал, что я такой богатый.
- Долларов?
- Ну не рублей же. Выходит, оплатил мою работу, спасибо, Олежек, не поскупился. Что тут еще есть? Адрес. Улица Рылее-ва... Она все-таки Настя, Анастасия Казакова. Вот и поедем к ней в гости. Ты на колесах, журналист?
- На колесах, Чапаев. А ты уверен, что она дома?
- Я уверен, что там нужно побывать, а потом будем посмот-реть, как говорил один мой дружок. Твою свободу можно объяс-нить двумя причинами: или они уже нашли девку, ты им не нужен, или надеются, что ты приведешь их к ней. Адрес мы сожжем, а в дороге посмотрим, есть за нами "хвост" или нет.
- А второй конверт? Может быть, в нем тоже есть сведения о Насте?
- Второй велено вскрыть, когда все закончится. Он просил сделать именно так, и я обещал.
Почти час колесил по Москве Чекмарев, повинуясь приказа-ниями своего пассажира, и все это время Борисенко рассказывал о том, каким гениальным человеком был погибший в сентябре прошлого года Олег Троицкий. Чекмарев узнал, что родители бан-кира дипломаты, работают в российском посольстве в Таиланде, что сам Борисенко является двоюродным братом отца банкира, Олега знал с детских лет, присматривал за ним, когда родители отъезжали за границу, они в то время работали в МИДе... Но в последние годы они встречались редко, потому что Олег стал со-вершенно невыносимым человеком. Высокомерным, наглым, прямо, кулаки чесались, когда он раскрывал рот. Даже если деньги предлагал - все равно хотелось в морду дать. Ладно бы, только с ним, бывшим опером, а потом - сотрудником частной охранной фирмы, так нет. Его водитель и телохранитель Саня рассказывал, что он со всеми говорит таким тоном. Как будто хотел всех настроить против себя, и настроил. Убили парня.
Хотя Чекмарев никогда не виделся и не разговаривал с Тро-ицким, у него тоже чесались кулаки во время нескончаемого, ка-залось, монолога Борисенко. Обидно было слышать, что Настя жи-ла с каким-то странным типом, импотентом, а еще обиднее пони-мать, что когда она твердила о любви, на самом деле думала о том, как отомстить за гибель своего бывшего... любовника? Не знаешь даже, как назвать его! Черт знает, что! Отомстить, подставив его, Сергея Чекмарева... Неужели и вправду нельзя верить женщинам? А как же надпись на зеркале в ванной?
В конце-концов Борисенко убедился, что "хвоста" за ними нет, а Чекмарев к тому времени пришел к выводу, что Настя лю-била его, любит, просто... ошиблась. Нужно поскорее найти ее, и все будет хорошо. А кто там у нее раньше был - его это не касается.
У серого шестиэтажного дома они вышли из машины, подня-лись на третий этаж, и долго, но безрезультатно звонили в квартиру, номер которой был указан в первом конверте. Чекмарев даже крикнул несколько раз: Настя, это я, открой! На шум отво-рилась дверь соседней квартиры, и старичок с профессорской бо-родкой объяснил, что Ирина Васильевна сейчас на работе, она директор продуктового магазина на Остоженке, а про Настю он ничего не знает.
Пришлось ехать на Остоженку. Ирина Васильевна оказалась невысокой, полной женщиной лет пятидесяти с крашенными волоса-ми и зелеными глазами. Чекмарев и Борисенко явно не понрави-лись ей, оно и не удивительно: один с похмелья, у другого сса-дина на носу.
- Какое издательство?- холодно спросила она после того, как Чекмарев представился заместителем главного редактора.- Настя не имела никаких дел с издательствами.
- Раньше не имела,- нашелся Борисенко.- А теперь имеет. Она со своим другом-журналистом написала роман и принесла его нам. Очень интересная рукопись, мы хотим издать ее, но не мо-жем дозвониться до Насти Казаковой. Приехали домой, но ваш со-сед направил нас сюда. Извините, что отрываем от работы.
- Верно, жених у нее работает журналистом. Написала ро-ман? Первый раз об этом слышу.
- Писал, наверное, он, а Настя помогала ему. Но принесла рукопись в издательство она, и адрес оставила свой, и теле-фон,- терпеливо объяснял Борисенко.- Нужно решать вопрос, а она куда-то исчезла. Вы не скажете, где сейчас Настя?
- Она же сейчас в отпуске за свой счет. Вчера во второй половине дня прибежала сюда, сказала, что идет к своему жени-ху, он из командировки вроде бы вернулся. Наверное, осталась у него, она последнее время больше там живет. Что же она вам его адрес не дала?
