Карина Тихонова - Я и мое отражение
«Наверное, мальчик любит читать детективы», – подумала я. А благоразумие добавило:
– Ну, и слава богу! По крайней мере, не бросился вызывать психушку!
В общем, я рассказала все, от начала и до конца. Не утаила наш с дядюшкой последний разговор, указала местонахождение пузырька с ядом….
В общем, все.
Мальчик выслушал меня, как Шехерезаду. После того, как я закончила, он снял фуражку, вытер вспотевший лоб ладонью и спросил:
– Все?
– А вам мало? – разозлилась я.
– Нет, мне хватит, – заверил слушатель.
Надел фуражку и сказал казенным голосом:
– Документы предъявите.
Я подавилась. После короткого замешательства пришлось признать:
– Документов нет.
– Как это нет? – удивился милиционер.
– Вот так! Нет, и все! Тетушка спрятала… То есть Елена Борисовна, – поправилась я.
– Ага, – просек ситуацию милиционер. – Ну, хорошо, одни спрятала, другие-то должны остаться!
– Какие другие?
– Ну, предположим, она спрятала ваши документы на имя…
Сержант пощелкал пальцами.
– Аргуновой Валерии Васильевны, – поспешно подсказала я.
– Ну, да. Эти документы Елена Борисовна спрятала, а вторые где? На имя Борщевской?
– Да я их в глаза не видела! – ответила я.
Минуту мы смотрели друг на друга, как креветки. То есть выпучив глаза.
– Не видели, – повторил милиционер и многозначительно кашлянул.
– Конечно, нет! Она мне их не показывала!
– А прилетели вы сюда из Москвы?
– Из Москвы…
– Билет брали на чье имя?
– На…
Я снова поперхнулась. Билет покупала тетушка, я в него даже не заглянула.
– Не знаю…
– А контроль проходили?
– Проходили.
– Там нужно документы предъявлять.
– Мы предъявляли! То есть…
Я задумалась. А ведь правда, я свой паспорт из сумки даже не вытаскивала! Документы предъявляла моя новоявленная тетушка!
– Документы предъявляла Елена Борисовна, – сказала я пристыжено. – Я как-то об этом не подумала.
– Значит, в списке пассажиров значится Борщевская Евгения Борисовна? – уточнил сержант.
– Она, – подтвердила я мрачно.
Сержант поскреб уголок рта.
– Вот смотрите, что получается. В городе все знают, что вы…
Он поперхнулся.
– То есть, что Евгения Борисовна отдыхала в подмосковном санатории. А потом вместе с тетей вернулась назад. Так?
– Так, – пришлось согласиться мне.
– Вот документы это и подтверждают!
Я обдумала ситуацию.
– Хорошо. Но существую еще и я! Аргунова Валерия Васильевна! Понимаете? У меня нет документов, зато есть квартира в Москве, могу назвать адрес!
– А родственники у вас есть?
– Нет, я живу одна.
Сержант надул щеки и медленно выпустил воздух.
– Да, – констатировал он. – Просто мексиканский сериал.
– Меня убьют, – сказала я горько. – После этого проклятого дня рождения я проживу максимум месяц. Если вообще его проживу.
Милиционер нерешительно кашлянул.
– Я не понял, зачем Елене Борисовне вас убивать?
– А зачем она меня сюда привезла? – огрызнулась я. – Из-за наследства, разумеется! Поймите, это огромные деньги!
Сержант вздохнул. Перевел взгляд за окно и забарабанил пальцами по массажному столу.
– Сделайте что-нибудь, – попросила я с отчаянием.
– Даже не знаю, – пробормотал он. – Не знаю…
Он посмотрел на меня и спросил:
– А деньги у вас, значит, не украли?
– Не украли.
– А зачем…
– Да чтобы милицию вызвать! – застонала я. – Поймите наконец, я не могла к вам приехать сама!
– Почему?
– Потому!
Я вытянула руку и указала за окно.
– Охранников моих видели?
– Видел, – подтвердил милиционер.
– Они все знают, – сказала я. – Ну, что я Лера, а не Женя… Как думаете, они бы мне позволили приехать в милицию?
– Наверное, нет, – серьезно ответил милиционер.
– Вот!
Я обрадовалась.
– Поняли, да?
– Думаю, понял, – подтвердил сержант.
Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел представительный пожилой человек в форменной милицейской одежде. Не разбираюсь в погонах, но по тому, как подскочил мой собеседник, я поняла, что чин у вошедшего не маленький.
– Вольно, – добродушно разрешил начальник.
– Товарищ подполковник, я был вызван на место предполагаемой кражи, – начал рапортовать сержант.
– Знаю, знаю, – оборвал его начальник. – Вы свободны.
– Слушаюсь! – обрадовался милиционер. Бросил на меня смущенный взгляд и тихо пояснил:
– По-моему, ей нужен врач…
– В холле дожидается, – ответил начальник. Посмотрел на меня и мягко сказал:
– Пойдем, детка. Не бойся, ничего плохого с тобой не произойдет.
– Не пойду, – сказала я и попятилась назад. – Ни за что не пойду!
– Ну, ну!
Подполковник укоризненно качнул головой.
– Ты меня не узнаешь? – спросил он.
– Я вас не знаю, – прошептала я.
Он только вздохнул. Открыл дверь и крикнул, адресуясь кому-то в коридоре:
– Заходите!
Отступил в сторону, пропуская целую делегацию во главе с тетушкой.
Увидев Елену Борисовну, я быстро отступила за массажный стол.
– Не подходите! – предупредила я.
– Женечка, детка…
– Я не Женечка! – закричала я в исступлении. – Господи, ну почему мне никто не верит?! Я Аргунова Валерия Васильевна! Проверьте! Есть же паспортный стол в Москве!
Из-за спины тетушки выдвинулся врач, которого я уже видела во время своей болезни. Анатолий… отчество не помню.
– Детка, не нервничай, – начал он.
– И вы не подходите!
– Не буду, не буду, – забормотал он. – Только успокойся!
– А почему вы руки за спиной держите? – спросила я. – Шприц прячете?
Врач немедленно поднял обе руки вверх, словно собрался сдаваться.
– Видишь? Нет ничего!
Я быстро оглянулась. За моей спиной окно. Оно закрыто. Выскочить наружу я, конечно, не успею…
Эх, была не была!
Я схватила стул и, размахнувшись, с силой шарахнула по окну. Оно взорвалось стеклянной бомбой, во все стороны полетели колючие мелкие брызги.
– Держи!
Я не поняла, кто это крикнул. Но через секунду мои руки оказались заведенными за спину. Я оглянулась. Один из моих охранников выкручивал мне руки, второй быстро раскрывал докторский саквояж.
– Укол!
Я снова не поняла, кто это сказал. Дверь в коридор открылась, в кабинет заглядывали испуганные лица работников и клиенток салона.
– Помогите! – закричала я.
Все шарахнулись от меня, как от чумной. Второй охранник наконец раскрыл докторский саквояж и сунул его под нос врачу.
– Быстро!
Тот сильно вздрогнул, выхватил пластиковую ампулу, покрутил ее в дрожащих пальцах, читая название. Охранник подошел к двери, оттолкнул любопытных и плотно ее прикрыл.
Действующие лица остались в избранном составе: подполковник, врач, тетушка, тюремщики и я.
Если меня, конечно, можно назвать действующим лицом.
Руки мои были плотно скручены за спиной, оторванный рукав блузки болтался и свисал с плеча.
Врач подошел ко мне. Пряча глаза, быстро смазал предплечье проспиртованной ваткой и всадил в него иглу.
– Наркотик? – спросила я с усмешкой.
Он не ответил. Выпустил под кожу все содержимое шприца, после чего отошел в сторону и принялся перетряхивать свой саквояж.
Внезапно наступила тишина. Все смотрели на меня, как смотрят на главную героиню какой-нибудь пьесы. Интересно, чего они ждут? Какой еще бенефис я должна устроить?
И вдруг свет в комнате начал медленно тускнеть. Я удивилась: с чего бы это? До вечера еще довольно далеко!
Стало трудно дышать. Я с усилием втянула в себя воздух носом, раскрыла рот и попыталась вдохнуть поглубже. Но в легких образовался затор, и воздух натолкнулся на невидимую преграду.
Это конец.
Я хотела сказать, что умираю, но не смогла выдавить из себя ни звука. Губы беспомощно шевельнулись, и я перестала их чувствовать. Я вообще перестала что-либо чувствовать.
Неужели и вправду конец?..
Я еще раз беспомощно встрепенулась и медленно съехала на пол.
Меня утащил за собой мутный водоворот.
Водоворот оказался глубоким и темным. В нем не было призраков, не было сновидений, не было галлюцинаций… Ничего не было.
Я оказалась в полной и абсолютной темноте, в космическом пространстве, свободном от жизни.
Очень неуютное место, скажу вам прямо.
Но через какое-то время, темнота начала прорываться непонятными цветовыми пятнами. Сначала это были бесформенные клочья, похожие на лоскутки рваного пестрого сарафана. Потом цветовые пятна начали обретать форму.
Так, особенно яркое пятно оказалось окном, полуприкрытым плотной шторой. За окном светило солнце, рассеянные лучи проникали в комнату и падали на ковер.
Я осознала, что лежу с открытыми глазами на кровати в своей комнате.
Значит, я еще жива. Интересно, надолго ли?
Я попыталась шевельнуть правой рукой. Движения не почувствовала, зато неожиданно увидела перед глазами собственную дрожащую ладонь.
