Наталья Солнцева - Натюрморт с серебряной вазой
Незваный гость шагнул внутрь комнаты, закрыл за собой дверь и поставил на пол рюкзак. Пробормотал:
– Вот, принес…
– Я же отдала его тебе, – недоумевала Смолякова. – Дешевый тряпичный мешок! Мне он без надобности.
Ее охватило беспричинное волнение. Она уставилась на рюкзак, который был чем-то наполнен.
– Ты не поняла, – глубоко вздохнул Стас. – Я вазу принес. Забирай. Ты была права, она твоя.
Руслана не верила своему счастью. Дайвер сам отказался от находки и вернул ей сосуд. Но почему?
– Забирай, – повторил он, глядя на свои пыльные сандалии. – У меня от нее мурашки по коже… А ты хотела.
Руслана продолжала сидеть на диване и смотреть на рюкзак с драгоценным содержимым. Она облизнула сухие губы и спросила:
– Ты меня не дуришь?
– На кой мне тебя дурить? – без обиды вымолвил Стас. – Берешь или нет?
Он был поникшим и бледным. Руслана только сейчас заметила, что его загар приобрел пепельный оттенок.
– Беру, беру…
Она встала, приблизилась к рюкзаку и присела на корточки.
– Тут она, тут, не сомневайся, – скривился, как от зубной боли, Муромов. – Гляди! – Он развязал шнур и показал ей серебристое горло вазы с блестящими ручками. – Убедилась?
– Ага… Ой, Стасик! А с чего вдруг такая милость?
– Милость? – отвел глаза дайвер. – Ну, не знаю…
– Что с тобой? – удивилась блондинка. – Бледный, руки дрожат… перепил вчера?
– У меня душа дрожит! Чертова штуковина едва не утопила меня на «ночном сафари»!
– Что ты несешь?
– Не веришь? Зря. Я под водой чуть инфаркт не получил. Как всплыл, не помню. До сих пор не считал себя трусом…
– А теперь считаешь?
– Слушай, я не обязан перед тобой распинаться! – разозлился Стас. – Скажу одно: после «ночной охоты» я едва жив остался… в себя прийти не могу.
– Да ты проходи, садись… чего у порога топтаться? Хочешь выпить?
Руслана видела, что дайверу нужно выговориться, но он боится быть непонятым и осмеянным. Она взяла со столика початую бутылку коньяка и плеснула в стаканы ему и себе. Дрему как рукой сняло, на смену пришло нервное возбуждение.
Смолякова лихорадочно соображала, какие намерения у Стаса. Они выпили. Спиртное подействовало быстро. У гостя начал заплетаться язык, зато он разоткровенничался. Поведал о своем подводном приключении. Оказывается, из расщелины в рифе торчал кусок резины в виде ленты, которую он принял за морскую змею. Страху натерпелся – на всю оставшуюся жизнь хватит.
– Морские змеи вообще существуют в природе? – удивилась блондинка.
– Черт их знает… Я слышал от некоторых про чудовище, которое живет вблизи Кара-Дага. Была когда-нибудь в Коктебеле?
– Года три назад, на джазовом фестивале. Значит, ты испугался резиновой ленты? Подумал, что на тебя напал монстр? – захихикала она.
– В темноте и не такое может почудиться. Конечно, морской змей – зверюга огромных размеров, и я о нем не подумал. Я тогда ни о чем не думал. Жутко испугался. Меня просто захлестнула паника. Короче, я чуть не утонул. Со мной такое впервые…
– Больше не будешь погружаться ночью?
– В ближайшее время вряд ли.
– Ты решил, что это произошло с тобой из-за вазы?
– У тебя есть другая версия?
– У страха глаза велики, – улыбнулась Руслана. – Ну ладно, оставляй вазу мне. Только никому ни слова. Идет?
– Заметано, – согласился Стас.
У нее сладко заныло под ложечкой при мысли о сосуде, который теперь принадлежит ей, как будто речь шла о бриллиантовой диадеме Виндзоров или последней модели «Порше».
– Убери ее с глаз подальше, – попросил гость. – Она на меня действует.
Блондинка без лишних слов спрятала рюкзак с вазой в платяной шкаф и плотно прикрыла дверцы.
Вернувшись к столу, она щедро плеснула дайверу коньяка. Тот выпил и попросил еще:
– Добавь-ка мне. Что-то на душе тошно.
Они оба хватили лишку. Стаса совсем развезло. Ему показалось, что Руслана пристально на него смотрит, и у него от этого немеет все тело. А вместо волос на ее голове шевелятся ядовитые эфы.
– Я з-знаю… ч-что мне д-делать… – в ужасе выдавил он. – Н-надо отрубить т-тебе… г-голову…
Глава 30
Погода установилась ясная, жаркая. На море был бриз. Лавров бродил вдоль берега, любуясь игрой солнечных зайчиков на воде.
Глория полулежала в матерчатом кресле, подставив тело утренним лучам, и размышляла о своих снах. Что они предвещали ей и чего она не поняла? Колесо… символ непрерывности, когда движение вверх и вниз происходит одновременно. Какие-то вещи проясняются, а какие-то тонут во тьме. Всегда ли события подвластны человеку? И что делать стороннему наблюдателю? Вмешаться или позволить колесу совершать свой очередной оборот?
Глория поправила шляпу и закрыла глаза, отдавшись на волю воображения. Перед ней расстилались безбрежные пески… вдруг на горизонте появилась темная точка. Она приближалась, росла, и вскоре уже можно было различить в ней фигуру странника с посохом.
– Отшельник… – прошептала Глория.
– Я? – отозвался Лавров.
Он неслышно приблизился и подумал, что это относится к нему. Отшельник… Хм! Звучит заманчиво.
– Напугал! – выглянула из-под шляпы Глория. – Что за привычка подкрадываться!
– Почему ты назвала меня отшельником?
– Не тебя.
– А кого же?
Она вдруг поняла, что Агафон, в сущности, был похож на одинокого странника в пустыне. И что ее ждет такое же испытание.
– Пойдем купаться… – с этими словами она вскочила и побежала к воде.
Они плыли вдоль берега, плескаясь и ныряя. В небе парили чайки. По безлюдному пляжу бродили дети, выискивая выброшенные прибоем ракушки.
Глория подумала, что порой необходимо отстраниться от ситуации, чтобы разгадать смысл происходящего. Возможно, ответ лежит в иной плоскости.
Казалось бы, какое ей дело до чужих смертей? Ее никто не просил о помощи. Она сама всюду сует нос и подвергает опасности не только себя, но и Лаврова.
– Я еще поплаваю, – сказал он.
Она пошла к берегу, выжимая волосы. Плечи успели подгореть, их пощипывало от соленой воды. Не стыдясь своей наготы, Глория сняла мокрый купальник и завернулась в парео. Усевшись в кресло, она достала из сумки сотовый телефон. Он тут же зазвонил, словно от ее прикосновения.
Голос Русланы в трубке прерывался.
– Он кинулся на меня с ножом! – задыхаясь, выпалила блондинка. – Хотел зарезать! Он псих!
– Кто?
– Стас! Приперся ни свет ни заря… напился и давай дебоширить!
Глория искала глазами голову Лаврова в слепящей синеве моря. Если крикнуть, он не услышит.
– Я его боюсь! – вопила Руслана. – Он совершенно невменяемый!
– Где он сейчас?
– Мы закрыли его в комнате… я и сын хозяев, у которых я снимаю жилье. Паренек прибежал на мои крики. Стас пьян в стельку… он свалился на пол, и я успела выскочить.
– Полицию вызвали?
– Нет. Опять поднимется скандал вокруг моего имени… – стенала телеведущая. – Меня опять будут допрашивать. Я этого не вынесу! Еще и Стаса запишут в мои любовники, обольют меня грязью…
Она ни словом не обмолвилась о вазе.
– Успокойтесь, – как можно тверже произнесла Глория. – Мы скоро приедем.
Она встала и помахала рукой Лаврову, который наслаждался плаванием. Тот не спешил к берегу. Его достали все эти бестолковые метания. Неужели нельзя хоть раз искупаться в свое удовольствие?
Глория размахивала шляпой. Он понял, что надо возвращаться. О, как ему надоела пустая беготня! Небось снова придется куда-то ехать, в чем-то разбираться, кого-то спасать. А надо ли?..
* * *– Я здесь больше ни дня не останусь, – твердила испуганная блондинка. – Я хочу в Москву. Когда вы едете? Нельзя ли выехать сегодня?
От нее за версту несло коньяком и духами. Стас Муромов бесчувственным бревном лежал на полу ее комнаты, сжимая в руке перочинный нож.
– Я-то думал, у него тесак для разделки мяса, – злился Лавров. – Этим ножичком он бы вам голову не отрезал, дорогая Руслана. Зря вы шухер подняли!
– А вам тесак подавай, да? – взвилась та. – Изуродованный труп и море крови? На другое вы не согласны?
– Зачем вы его напоили?
– Я не знала, что его так развезет…
Сама Смолякова мигом протрезвела, завидев в руках дайвера нож. Короткое лезвие со страху показалось ей как минимум саблей, а безобидный Стас – свирепым янычаром.
– Как он сюда попал? – допытывался Лавров. – Вы его сами впустили?
– Ну да… он поговорить пришел…
– О чем?
– Да так… о жизни. Похоже, у него наступило умопомрачение от алкоголя. Белочка!
– Он злоупотребляет спиртным?
– На яхте я за ним такого не замечала…
Глория, предоставленная самой себе, искала взглядом вазу. Похоже, Смолякова ее надежно припрятала. Интересно, куда? Под кровать? В платяной шкаф? Ведь Муромов пришел сюда неспроста. Он принес вазу с собой… в этой комнате витала ее тень. Ах, вот она…
Силуэт сосуда с двумя ручками отчетливо проступил сквозь дверцы шкафа. Глория решила не вмешиваться в ход событий, но продолжать наблюдение.
