Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести

Лора промолчала.

— Я принес тебе фотографии ключей. Выбери подходящую. Нам осталось найти квартиру, к которой эти ключики подойдут, и тогда вопрос будет закрыт.

— Обязательно.

— Я еще зайду. А что в рулоне?

— Ерунда. Не стоит внимания.

Как только Вольнов вышел, Олег схватил со стола рулон, открыл дверь подсобки, где проходила труба мусоропровода, откинул крышку и выбросил картину.

— Что ты сделал, идиот!

— Избавился от улики. Меня хотят подставить?

— А блондинка сахарная? Ее нет и не было? Она растаяла! Так?

— Блондинка была, но между нами ничего…

— Это с твоим-то темпераментом? Ты на каждую юбку оглядываешься.

— Если она сшита со вкусом. Лора заплакала:

— У тебя нет сердца.

— Не преувеличивай, дома лежат рентгеновские снимки.

— Бабник!

— Отложим скандал на сутки. Почему ты не в Париже?

— Я тебя не дождалась в аэропорту и поехала на дачу. Сегодня решила вернуться и в электричке купила твою газету.

— Вот именно. Мою. И ты думаешь, я сам на себя строчил донос? Потому и вернулся, чтобы остановить произвол.

— Остановил?

— Машина запущена на полный ход. Одному мне не справиться. Дверь была открыта, когда ты вернулась домой?

— Заперта.

— Значит, ключи уже кто-то примерил, теперь не отвертишься.

— Ты можешь изъясняться по-человечески?

— Нет.

Зазвонил мобильный телефон.

— Вербицкий на связи. Дело твое дрянь, Олег.

— Ты таксиста видел?

— Да. Он привез меня к тебе домой, но дверь заперта.

— Ломай! Диск должен иметь важное значение, если не ключевое.

— Не беспокойся, откроем. Вопрос на засыпку: у женщины, по всем описаниям, был рубиновый гарнитур, мы нашли только серьги. Где остальное?

— Кроме Цимбала, взять никто не мог. У меня есть веская улика, но она одна против сотни. Вся надежда на диск. Постарайся, Илюша, меня обложили со всех сторон!

— Делаю, что могу. Вербицкий положил трубку.

В кабинет вошла секретарша. Не замечая Лору, она доложила:

— Вечерний выпуск готов. Нужны снимки. Олег кивнул на стол, где лежали фотографии.

— Отберите сами.

— Описание мы пустим в утреннем выпуске.

— Описание чего?

— Его и ее одежды, в деталях. На нем был темно-синий костюм в полоску, белая сорочка и яркий галстук в три крупные полосы — синяя, ярко-красная и белая. Полосы с наклоном вправо.

— Да. Потерпит до утра. Секретарша вышла.

— Твой костюм и галстук висят на стуле в комнате. Эксперты смогут определить, что костюм отмывали от пятен, — обреченно произнесла Лора.

— Пятен крови, к примеру. Лора вздрогнула:

— Пятно от кофе.

— Они найдут то, что им надо.

В кабинет вошел Цимбал в сопровождении художника Кальпицкого.

— Вот, Валерий, познакомьтесь. Это наш главный редактор уголовной хроники. Можете приступать к работе. Как закончите, секретарша выдаст вам конверт с гонораром. Но помните, за три тысячи мы требуем от вас фотографического сходства. Ваши рисунки будут опубликованы на первой полосе утреннего выпуска, не ударьте в грязь лицом.

Художник, как ни странно, и бровью не повел. Его не интересовал редактор, он смотрел на свою картину, висящую на стене.

Цимбал наблюдал за его реакцией и ухмылялся.

— Подпиши выпуск, Олег, и до шести утра ты свободен. Всем удачи!

С кривой усмешкой Цимбал вышел.

— Добрый вечер, Валерий. Будете рисовать с натуры или по памяти? Вам предлагают хорошие деньги.

— Не все деньгами меряется. Вы же мой поклонник, а у меня их не очень много. Вы покупаете время от времени мои работы. Приятно.

— И что же делать?

— Женщина получится такой, какой я ее видел. Но после вас заходил еще один мужчина вашего возраста, я его хорошо запомнил.

— Решать вам.

Художник положил свой планшет на кресло.

— Идем, Лора, — сказал Олег, — нам дали тайм-аут. В дверях они столкнулись с Заикиным.

— Ну что? — спросил запыхавшийся репортер.

— Я буду в баре «Престиж», в случае чего найдешь меня там.

— Понял. Они готовят какую-то провокацию.

— Рано меня топить.

— Им нужно еще три выпуска. Дневной станет бомбой.

— Черт!

— Иди познакомься с художником. Нормальный мужик, и картины его мне нравятся.

Вербицкий и двое работников прокуратуры сидели в квартире Громова и слушали диск. Голосов они не знали, но смысл беседы их очень заинтересовал.

«— Сейф на седьмом этаже в этой комнате. Схема сигнализации прилагается. Никакой ювелирной работы не требуется. Можете взламывать ломом. Соберете всю наличность в мешки и принесете сюда. Акция вам зачтется, в ближайший год к вам никто цепляться не станет, оставайтесь «вольными каменщиками». Главное — обойдитесь без мокрухи. Всю картинку испортите.

— Послушай, Костя, речь идет об офисе главного дилера «Ниссан». Они поднимут на уши всех силовиков города. Нами займутся в первую очередь.

— Кого-либо поднять на уши можем только мы. У милиции есть свои претензии к дилерам, и они им на помощь не придут. Вас с мешками денег даже среди ночи дорожный патруль не задержит. Все согласовано на всех уровнях.

— Мы вам верим, не первый год в одной упряжке ходим.

— Вот-вот, и я о том же».

— Кто такой Костя? — спросил один из помощников Вербицкого.

— Очевидно, Цимбал. Его манера. И если учесть, что запись производила сотрудница холдинга, то сомнений не остается.

— За что и поплатилась жизнью.

— Это надо еще доказать.

Раздался телефонный звонок. Вербицкий достал мобильный телефон.

— Это я, Илья. Меня отправили на отдых. И я знаю почему. Сегодня ночью взломают сейф в фармацевтической фирме «Лисянский и К°». Сейф на втором этаже в комнате номер восемь. Лисянский выдвигается на пост мэра в этом году, хотят подмочить его репутацию. Ну а грабителем окажусь я. У них ключи от моей квартиры. Сперли какую-нибудь безделушку и опять подбросят к сейфу. Их надо поймать за руку, не то отбрыкаются.

— Я тебя понял. Находись в людном месте, так, чтобы тебя все запомнили.

— Ночной бар «Престиж».

— Годится.

Лисянский был человеком деловым и серьезным. Открыв дверь, он не удивился предъявленному удостоверению прокуратуры.

— Пришли с обыском? Милости просим. Я привык к провокациям.

В квартиру вошел один Вербицкий.

— Нам необходима ваша помощь.

— Моя? В чем?

— Мы вместе с вами поедем в ваш офис. Нам нужно оставаться незамеченными и установить видеонаблюдение за сейфом в восьмой комнате. Его этой ночью обчистят.

— Там установлены видеокамеры.

— Их отключат. Мы поставим свои, на автономном питании. Охрана примет сторону налетчиков, ей доверять нельзя. Вам придется работать скрытно в собственном кабинете.

— Мы зайдем с другого хода.

— Надо поторопиться, иначе репортеры не успеют сдать материал к двум часам ночи. Репортаж должен попасть в утренний выпуск.

Стрелки часов в кабинете Лисянского показывали половину первого ночи. Двое мужчин без всяких масок в сопровождении охранника прошли к восьмой комнате. Свет в коридоре погас, включились фонари. Охранника стукнули по голове, но не очень сильно. Мужчины зашли в комнату и варварски начали калечить сейф.

Вербицкий, его помощник и Лисянский наблюдали за происходящим по монитору.

— Будем брать?

— Ни в коем случае. Они уедут, охранники вызовут милицию, потом приедут репортеры, все отснимут. Зачем портить очередной репортаж?

— Они же уйдут с деньгами.

— Очень хорошо. Мы им мешать не будем.

— Ночью за ними не проследить.

— Я знаю, куда они повезут добычу, слежка не понадобится. Сейф был вскрыт. Деньги переложили в спортивную сумку. Перед уходом бросили на пол какой-то предмет.

Вербицкий скомандовал по мобильному телефону:

— Приготовьтесь к съемке, они выходят.

— Ждем.

— Ну вот и все. Минут через пять охранник с поцарапанным лбом начнет бить во все колокола. Спасибо вам, господин Лисянский, можете тихо возвращаться домой. А у нас начинается главная работа.

Распоясавшийся Громов после пятой рюмки швырнул бокал в безобидного посетителя, но промахнулся, и хрупкий сосуд разбился о стену.

— Ладно, приятель, — возмутился посетитель, — сейчас с тобой разговаривать бессмысленно, но я тебя запомнил. Поговорим в другом месте.

— Проваливай!

Лора не реагировала на выходки своего дружка, а флиртовала с каким-то симпатягой.

Бармен в скандал не вмешивался. Он знал характер Олега — сейчас лучше промолчать, а завтра выставить дебоширу соответствующий счет с небольшим плюсом.

На место происшествия прибыл Заикин с тремя фотографами. Милиция пропустила их без вопросов.