Наталья Солнцева - Подручный смерти
– Наверное, ты много читала, – усмехнулся доктор, поглаживая ее грудь.
– Чтобы не сойти с ума в этой глуши, приходилось искать отдушину… Книги заменяли мне жизнь! Теперь я хочу жить, а не читать…
– Для ночного демона ты слишком хороша, – с этими словами он принялся медленно раздевать ее. – И голос у тебя слабоват. Я свидетель, что кричала не ты… Такого стрекача дала со страху, еле тебя догнал…
Мариша перестала понимать его шепот, у нее в крови разливалась любовная истома. Она ощущала только его руки, которые подчинили ее себе. Задохнувшись под его тяжестью, она чувствовала, как он проникает в нее все глубже и глубже…
* * *Чемагин кое-что понял. Боль в позвоночнике являлась тем грузом, который помогает ныряльщику опускаться на морское дно. Должно быть, в этом ее предназначение. Его подсознание хранило какую-то тайну, которую ему предстояло раскрыть.
Могила в Абакане, амулет, который он носит на шее, были частью этой тайны. Приступы – тоже часть тайны, так же, как и страх шагов за спиной. Он испробовал множество способов избавиться от болезни и страха. Пока ни один не сработал.
Страх накатывал, словно цунами, и противостоять ему было невозможно. Ничтожный повод, вызывающий такую реакцию, не поддавался никакой логике. Чемагину оставалось надеяться, что он вышибет клин клином.
Походы на пустырь и беседы с детективом Вольским развлекали его. Теперь к этому прибавилась жажда мести. Что ему сделал археолог Слепцов, он не задумывался. Лысый человек с четками не зря отправил его в дом номер семнадцать по улице Кирова.
Прохаживаясь мимо пустыря, Чемагин встретил сыщика, чему очень обрадовался.
– Ба! Какие люди!
– Вы? – удивился Вольский. – Поджидаете оборотня?
– Охочусь на маньяка, – хохотнул «дальнобойщик». – Возьмете меня в помощники?
– С удовольствием.
– Есть какие-то новости?
– Пока глухо. Клиент недоволен, я трачу время впустую. Не дай бог, опять случится убийство. Говорят, что в маленьких городках проще раскрыть преступление! Чушь собачья…
– Согласен, – кивнул Чемагин. – В этой Грибовке каждый третий сойдет за маньяка. Здесь полно алкашей, наркоманов, шпаны всякой. У любого из них в любой момент может сорвать крышу.
– Боюсь, все гораздо сложнее.
– В самом деле?
Он издевался над Вольским, а тот не понимал этого, либо не подавал виду. За разговором они не заметили, как углубились в заросли.
– Вот и бараки! – удивленно воскликнул детектив. – Вернее, то, что от них осталось. Жутковато тут…
– Скажите, что вы не нарочно привели меня сюда.
– Разумеется, нет. Ноги сами принесли. Не только убийцу, но и сыщика влечет на место преступления. По сути, мы играем в одну игру. – Вольский показал на примятую траву и добавил: – Тут лежали жертвы. Как маньяк заманивал их сюда?
Чемагин огляделся по сторонам и вздохнул. Место было непростое. Оно дышало смертью. Очевидно, здесь уже убивали раньше. Давно.
– Эти руины притягивают зло, – сказал он. – Я чувствую.
Детектив вспомнил свою засаду, призрачную стаю волков и чей-то холодный взгляд, от которого мурашки шли по коже.
– Кто тут кричит по ночам? Что за зверь?
– Зверь не может издавать таких звуков.
– Вам приходилось слышать?
– Я живу неподалеку, на улице Лесорубов, – объяснил Чемагин. – Вы уже навели справки обо мне?
– Не успел, – признался детектив. – Я поговорил с местным стариком-краеведом насчет пустыря. Когда строились бараки, рыли ямы под фундамент. Экскаватор наткнулся на старые бревна и ржавую утварь. Выходит, тут кто-то жил.
– И приносил жертвы?
– Вы очень догадливы, дружище. Надо было мне сразу обратиться к вам за помощью. Краевед обнаружил среди находок лезвие ритуального ножа. На нем был колдовской знак! Я полюбопытствовал…
– И что это за знак?
– Руна, вроде как буква древнескандинавского алфавита. Называется перт.
– Заковыристо, – покачал головой Чемагин и повторил: – Перт, значит.
– Ага. Только что с того? Ритуальный нож, руна… бревна какие-то… Неужели из-за этого люди гибнут? Молодые женщины!
– Не буди лихо, пока оно тихо.
Небо затянули тучи, повалил мокрый снег. На печных трубах, нахохлившись, сидели вороны. Вдруг они загалдели, взмыли в воздух и разлетелись.
– Жуткое место, – поежился детектив, пряча руки в карманы. – Еще эти крики по ночам!.. Что у маньяка на уме, как думаете?
– Боюсь, ум тут ни при чем, – нахмурился Чемагин. – Мания – это одержимость, когда человек себе не хозяин. Он будто осознает, что делает, а на самом деле им движет сила, уму неподвластная…
Глава 46
Слепцов так и не признался, что он обнаружил в расселине, кроме сейфа. Он разнервничался и замкнулся. Неудача в установлении телепатического контакта поставила Рената и Ларису в тупик. Мысли и воспоминания археолога путались, уводили в сторону. Отдельные картинки вспыхивали и гасли, подобно кадрам из кинофильма, которые беспорядочно сменяли друг друга. Гроза в горах, археологические раскопки, горячечный бред, обусловленный болезнью…
В доступе к информации были серьезные помехи. Ренат не уловил истинной причины плачевного состояния самого Слепцова, его родни и так называемого «полтергейста», терроризирующего эту семью.
Слово полтергейст употребил племянник археолога, пытаясь объяснить странные происшествия.
Лариса с Ренатом вернулись домой и решили обсудить дальнейшие шаги.
– Ты слишком давил на Слепцова, – заметила она.
– Он что-то скрывает.
– Допустим. Как заставить его говорить?
– Он не зря боится. Ему реально грозит опасность. Та давняя катастрофа и нынешние его проблемы имеют одну природу.
– Чемагин имел отношение к гибели самолета?
Ренат раскашлялся. Ему докучала боль в груди, которая усилились после визита к археологу.
– Не думаю, – выдавил он, переводя дыхание. – Судя по ангине, смерть летчика наступила в результате травмы шеи или горла. Похоже, его задушили.
– Кто? Чемагин?
– Тогда бы в кабине было два скелета, а там – один. Тот Чемагин похоронен как положено, в отличие от пилота. Значит, его тело нашли в другом месте.
– Резонно, – кивнула Лариса. – О чем же молчит Слепцов?
– Не могу понять, какую роль я сыграл в той темной истории…
– А что в сейфе? Неужели все-таки деньги?
– Вряд ли.
Ренат откинулся на спинку старого продавленного кресла, закрыл глаза и мысленно перенесся на дно расселины, о которой говорил археолог. Железный ящик находился под толстым слоем почвы и спрессованной хвои. Внутри… что же внутри…
– Денег там нет…
– А что есть? – допытывалась Лариса.
Ей мешала женщина в татуировках, которая отвлекала внимание на себя. Она «сходила» с ними к Слепцову и вернулась оттуда уже немного плотнее, чем была.
– Кажется… я вижу золото… Черт! Я чувствовал, что дело нечисто!
– Какое золото?
– Древнее… золотые бляшки, которые пришивают к одежде… еще какие-то украшения…
– Стало быть, Слепцов докопался до золота? Теперь ясно, почему он помалкивает. Ты бы на его месте тоже молчал.
– Про сейф он как раз сказал.
– Допустим, золото положили в сейф вместо денег, которые были выданы рабочим, – рассудила Лариса. – И что? Летчик решил присвоить все себе? Он убил проводника, потом охранника… или наоборот: сначала охранника, потом проводника…
– Сначала убили проводника, – мрачно изрек Ренат. – То бишь меня. И сделал это охранник! Очевидно, он хотел прикончить и пилота, но тот…
– …не стал дожидаться смерти и сбежал? Вместе с золотом? Рассчитывал, что его не найдут?
– Откуда вообще взялось это золото?
Вопрос Ларисы повис в воздухе. Рената скрутил кашель. Он заново переживал ожидание смерти, выстрел в грудь и охвативший его холод…
До него вдруг дошло, что он вплотную приблизился к причине своей болезни и, следовательно, к избавлению от нее.
– Золото… – кашляя, бормотал он. – Проклятое золото…
Лариса высказала сомнение, что чертовщина в доме провизорши связана с золотом.
– Вряд ли Слепцов рискнул бы таскать золото с собой в рюкзаке. Это опасно.
Она вспомнила осмотр чулана и погреба, который ничего не дал.
«Кто спускался туда последним?» – спросил Ренат.
«Мы с дядькой, – ответил парень. – Маму вытаскивали, когда ей плохо стало. Уложили ее, потом… кажется, дядька еще раз спускался… У мамы тапочек с ноги свалился, когда она поднималась по лестнице. Он лазал, доставал».
«Ничего ужасного с ним не произошло?»
«Нет, – мотнул вихрастой головой Пашка. – Достал тапочек, и все».
«Значит, не каждый раз в погребе случаются неприятности?»
«Раньше мы и чуланом, и погребом пользовались, и все нормально было. А теперь даже мне боязно! Вдруг я тоже куда-нибудь провалюсь?.. Вы не говорите никому! – взмолился Пашка. – А то ославите нас на весь город!»
