Гора Мертвецов - Мила Бачурова
– То есть…
– То есть я попросил тебя сфотографировать карту, чтобы убедиться, что Рыжов сказал неправду. Фотографии это подтвердили.
– Но почему он соврал?
– А вот это главный вопрос. Согласно материалам следствия, во время допроса Рыжов никаких духов не упоминал. В отличие от трёх своих вернувшихся из похода товарищей, у которых эти упоминания проскальзывают, несмотря на явные попытки следствия их утаить. Всё же на дворе – восемьдесят восьмой год, телевизор ещё не затопили экстрасенсы. Официальному следствию откровения прогрессивных комсомольцев о том, что их товарищей погубило проклятие горы, не нужны. За такие шутки и с погонами расстаться недолго, и из партии вылететь. И Рыжов тоже ни словом не поминает бабушку, которая якобы отговаривала его от похода. Распечатывает фотографии друзей – в том числе с идолами, – вешает на стену. Проходит одиннадцать лет…
– Одиннадцать? – вмешался Саша.
Тимофею замолчал. Потом, видимо, сделал над собой усилие и расширил внутренние настройки до возможности общения ещё и с Сашей.
– Да. Быстрицкий создал свой форум в девяносто девятом году.
– И именно тогда начал рассказывать о проклятии горы?
– Нет. Рассказывать начал раньше, с самой первой статьи в девяносто седьмом. Но широкое распространение пошло уже в эпоху интернета.
– И тогда же Рыжов убрал со стены фотографии с идолами, – вмешалась Вероника.
– Именно. История о бабушке, валявшейся в ногах, впервые появилась тогда же. Я проверил – Рыжов действительно жил с бабушкой, его родители работали вахтовым методом. Но к девяносто девятому бабушки три года как не было в живых.
– И, соответственно, некому было сказать, что Рыжов врёт?
– Да.
– А с чего он вообще начал врать? Чтобы подтвердить теорию проклятия горы? Добавить душераздирающих подробностей? Но зачем ему это – одиннадцать лет спустя?
– Вариантов несколько. Первый, самый безобидный – решил привлечь к себе внимание. На дворе девяносто девятый год, предприятие, на котором работал Рыжов, закрыли. В стране инфляция, сбережения обесцениваются раньше, чем успеваешь накопить, а у Рыжова – семья, которую надо содержать. И вдруг снова всплывает история лыковцев. Чем не способ напомнить миру о своём существовании?..
– Н-ну… Да. Возможно.
– Второй вариант, – продолжил Тимофей. – Произошло некое событие, взбудоражившее Рыжова. Настолько, что он срочно бросился взваливать вину за лыковскую трагедию на проклятие горы.
– Чтобы таким образом выгородить себя?
– Это самое простое, что приходит в голову.
– Но каким боком Рыжов мог быть в чём-то виноват? – вмешался Саша. – Он ведь не пошёл в поход. Проболел всю дорогу.
– Тем не менее, был не настолько болен, чтобы тридцатого января не дойти до поликлиники и не продлить больничный. Находился Рыжов в период с двадцать шестого по тридцатое января в Свердловске, или отсутствовал – не скажет сейчас никто, кроме него самого. Так же, как в период с тридцатого января по третье февраля, когда он пришёл в поликлинику повторно. В вузе каникулы, бабушка Рыжова давно мертва, родители появились в городе только в мае. И их, к слову, тоже уже нет в живых.
– Не представляю, что он такое может скрывать, – пробормотала Вероника.
– Рыжов – алкоголик. То есть, с большой долей вероятности, психика уже в юности была не стабильна. Психически уравновешенные люди алкоголиками и наркоманами не становятся. А следовательно, предполагать можно что угодно. Ну, и есть ещё третий вариант.
– Какой?
– Я пока не готов его озвучить. Предлагаю вам для начала пообщаться с самим Рыжовым.
054. Наши дни. Екатеринбург
После четвёртого звонка в дверь Рыжова из соседней двери выглянула раздраженная соседка. Сказала, что нужно стучать, на звонки «Мишка» сейчас не открывает. Что означает «сейчас», стало ясно, когда дверь всё-таки распахнулась.
– У-у-у, – протянул Саша. И придержал покачнувшегося Рыжова за плечо. Вероника невольно отшатнулась – из квартиры ударило таким перегаром, что глаза заслезились. – Слушай, отец. – Саша, продолжая удерживать Рыжова, шагнул вместе с ним в квартиру. Вероника скользнула следом, прикрыла дверь. Заметила, как вытягивает шею любопытная соседка. – Мы поговорить пришли. Никому ничего не скажем, обещаю. А тебе душу облегчить – на пользу пойдёт. Наконец-то спать начнёшь спокойно… Про то, что тебя тогда в поход не ходить бабушка упросила, ты ведь наврал?
В стеклянных глазах Рыжова прорезалась осмысленность. Лицо перекосила мучительная гримаса – как у человека, которому обещали, что он выздоровел, и вдруг назначили новый курс болезненных процедур. Рыжов уставился на Веронику и Сашу. Заорал:
– А ну, пошли вон! – и рванулся из Сашиных рук к двери.
Саша не позволил, удержал.
– Ответишь – уйдём. Ни секунды лишней не задержимся. О том, что ты соврал, мы знаем. Вопрос – зачем?
– Не твоё дело! – Рыжов снова дёрнулся. – Ты кто такой, вообще?! Я сейчас милицию…
– Не трудись. Милиция уже здесь. – Саша показал удостоверение. – Итак?
– Ничего я не скажу. – Теперь Рыжов дёрнулся назад, прислонился к стене. Сложил руки на груди. – И ничего ты не докажешь.
– Считай, что уже доказал. Есть свидетельница, готовая подтвердить, что за день до похода ты реально заболел.
– Ну и что? – Рыжов прищурился. Он как будто даже протрезвел. – И чем это мешало бабушке предупредить меня о проклятии горы?
– Вас ведь она воспитывала? – вмешалась Вероника. – Родители постоянно отсутствовали?
– Ну да. И что?
– Мне кажется, ей было бы очень неприятно узнать о том, что вы рассказываете неправду. Приписываете бабушке слова, которых она не говорила.
Рыжов побагровел.
– Да пошла ты! Что ты про неё знаешь, вообще?! Соплячка…
– Спокойно, уважаемый, – Саша снова ухватил его за плечо. – Ещё слово в таком тоне, и продолжать будем в отделении.
– Ну так продолжай. – Рыжов вдруг как-то сразу, резко успокоился. – Вызывай на допрос. С обвинением, с протоколом, что там ещё положено. Ордер показывай. Есть у тебя ордер?
– Когда появится ордер, будет поздно. Сейчас у нас просто доверительная беседа.
– А я с тобой детей не крестил, чтоб доверять! В отделение, так в отделение. Вызовут – приду. А на понт не возьмёшь, не надейся. Проваливай!
055. Наши дни. Екатеринбург
Они свернули в какой-то двор неподалеку от дома Рыжова, сели на лавку под облетевшими деревьями. Вероника набрала Тимофея. Включила запись.
