Лабиринт отражений - Анна Николаевна Ольховская
Так, стоп! Довольно! Хватит рефлексировать!
Оглянись вокруг: ты сидишь в крутом модном кафе, зашла сюда позавтракать — блинчики с куриным филе и грибами, яйцо-пашот, круассаны, раф-кофе. На парковке тебя ждет собственная тачка, новая, между прочим, не подержанное корыто. В стильной сумочке лежат ключи от твоей, только твоей квартиры, ты дорого и модно одета, после кафе едешь в салон красоты, тебе не надо больше работать в опостылевшем бутике, денег от отца и так хватает. Пока, во всяком случае, хватает. И ты готова все это потерять, потому что тебе стыдно перед сестрой?
Нет уж, дорогуша, побольше твердости, исключи саму возможность грызть твою душу, помести ее в камень — ведь камень не угрызешь, зубы обломаешь.
В конце концов, номер телефона, с которого звонила Алька, не определился, где ее искать — неизвестно. А матери, между прочим, сейчас лишние волнения ни к чему, она и так еле справляется. Подарить ей надежду, что Алька жива, но ничем это не подтвердить — жестоко.
Так что ради мамы надо забыть о звонке. Исключительно ради мамы. Ну а если Алька сможет все-таки еще раз дать о себе знать… Будем решать проблемы по мере их поступления.
Снежана с наслаждением доела блинчики и яйцо-пашот, похрустела свежайшим круассаном, жмурясь от удовольствия, выпила раф-кофе и сыто улыбнулась — а жизнь-то определенно удалась! Теперь — в салон красоты, перышки чистить.
Но встать из-за стола ей не позволили — за стол рядом с ней и напротив бесцеремонно уселись типичные «братки»: квадратные бритые затылки, квадратные шеи, квадратные… нет, все же круглые, но абсолютно пустые, холодные глаза рептилий.
Ничего себе! Центр города, дорогое заведение, а публика из окраинной пивнухи. Снежана презрительно сморщила носик:
— Ребята, вы меня явно с кем-то перепутали.
— Рот закрой и слушай, — равнодушно прогудел тот, что устроился напротив.
— Да что вы себе позволяете! — Снежана попыталась вскочить, но сидевший рядом квадрат бесцеремонно дернул ее за руку, заставив сесть на место.
Девушка беспомощно оглянулась в поисках поддержки, здесь ведь охранник есть, на входе, она сама видела! И администратор на зале, приятная такая дама, она хотя бы должна полицию вызвать.
Но ни охранника, ни администратора видно не было. Остальные редкие утренние посетители не обращали (или делали вид, что не обращали) внимания на происходящее.
Бред какой-то…
— Что вам нужно? — жалобно прохныкала Снежана, растирая руку.
— Тебе сестра звонила? — тип напротив по-прежнему не проявлял никаких эмоций.
Во что же ты вляпалась, Алька? И меня за собой утянуть собралась? Нет уж, сама справляйся, дорогая сестричка.
— Какая еще сестра? Никто мне не звонил, а моя сестра умерла.
— Правильный ответ, — гыгыкнул квадрат сбоку, — сообразительная телка. И ничего такая!
Снежана почувствовал, как потная лапа поползла вверх по ноге, под юбку. Девушка вздрогнула и попыталась сбросить ползущую гадость, но безрезультатно. Впрочем, результат все же был, но не тот, на который рассчитывала Снежана — бугай рядом возбужденно засопел.
Это заметил его коллега и лениво отреагировал:
— Дыня, угомонись. Тебе на работе девок мало?
— Там таких, как эта, нет.
— Угомонись, сказал!
— Ладно, ладно, не психуй.
Лапа переместилась на стол, то, что было к лапе прицеплено, скучающе уставилось в окно, предоставив вести беседу напарнику. Напарник продолжил:
— Сделаешь все правильно — получишь штуку баксов.
— А что от меня требуется?
— Ты должна убедить сестру не возвращаться домой.
Глава 28
Какое оно, счастье?
В юности Ираида была уверена, что счастье — это что-то искрящееся, яркое, наполненное радостью, наслаждением, восторгом. Когда эмоции переполняют, кровь пузырится в венах, как шампанское, и хочется плакать от невозможности выразить все это словами.
Сейчас ничего подобного с ней не происходило, но Ираида была счастлива. Ее счастье оказалось тихим, спокойным, для кого-то, возможно, блеклым и скучным, но это было ее счастье. Можно сказать, выстраданное, скорее всего — временное, но оно было.
И это главное.
Она рядом с любимым мужчиной, она стала ему необходима, незаменима, они сблизились, стали друзьями.
Да, всего лишь друзьями, но этого Ираиде было достаточно. Они с Димитрисом теперь вместе обедали, а иногда — и ужинали. Вместе ходили на презентации, на выставки, пару раз сгоняли развеяться в горы. Смеялись, подшучивали друг над другом, вместе им было легко и свободно.
И родители Димитриса относились к Ираиде очень дружелюбно. Возможно, Атанасия и понимала, какие чувства испытывает на самом деле ассистентка сына, но вида не подавала, общалась со сдержанным теплом.
Постоянной девушки у Димитриса не имелось, он явно не был пока готов к серьезным отношениям, поэтому и появлялся повсюду с помощницей. В каком-то смысле с дамой, и в то же время — нет.
Когда-нибудь Димитрис встретит, конечно же, свою любовь, все изменится, но здесь и сейчас Ираида была счастлива.
Они как раз закончили ужинать в уютном рыбном ресторанчике на побережье, Димитрис просматривал на планшете составленное Ираидой расписание встреч и мероприятий на завтра, а она… она просто смотрела на него и наслаждалась моментом.
Димитрис вернул помощнице планшет и шутливо проворчал:
— Ирис, ты моей смерти хочешь.
— Ни в коем случае, где же я еще такое теплое местечко найду!
— Тогда зачем на завтра столько запланировала? Ни минуты отдыха бедному боссу не выделила! Ты же знаешь, что делают с загнанными лошадями?
— Пристреливают, — деловито кивнула Ираида, убирая планшет в сумку. — Но тебе это не грозит, не кокетничай. Ты у нас сильный, ты справишься.
— Злая ты, нечуткая совсем, — тяжело вздохнул Димитрис, пряча в принесенный официантом счет несколько купюр. — Ну что ж, тогда по домам, мне надо выспаться перед завтрашней нагроможденной тобой кучей дел.
— И вовсе куча не нагромождена, она очень упорядочена, — рассмеялась Ираида, вставая из-за стола.
Потом они вместе дошли до парковки, попрощались до завтра, сели каждый в свой автомобиль и разъехались
