Ключи покойника - Михаил Александрович Кудрявцев

Мы заказали водку, пиво и одну пиццу. Есть я не хотел и не мог, внутри щеки, казалось, была огромная яма, куда буквально проваливался язык и откуда постоянно сочилась кровь, которую мне приходилось регулярно сглатывать. Кроме того, уже стала сильно болеть голова, и ныло все тело.

– Какой-то очень непростой день. Давай выпьем, – сказал Дмитрий. – Ну рассказывай, что случилось.

– Началось то, что я ожидал и о чем предупреждал тебя утром. В туалете на бензоколонке на меня напал какой-то огромный ужасный мужик. Как ты видел, у него был напарник. Они нас каким-то образом выследили. Представления не имею, как и кто они такие. Мобильные телефоны отслеживать, несомненно, можно, но очень непросто и дорого. Я думаю, более вероятно, что идентифицировав меня или нас обоих, они сумели где-то поставить на мою машину или на чемодан жучок, по которому нас потом и вели. Я периодически пытался контролировать слежку, но ничего не замечал. Значит, они держались на расстоянии, а когда увидели, что мы остановились на заправке, где было вначале очень мало народу, решили напасть. Мне кажется, что во многом это был экспромт, а последним толчком стало то, что я один пошел в уборную. Вообще-то, все очень странно. Я тебе хочу сказать, что этот инцидент никому не выгоден. Зачем надо сейчас меня бить, портить внешний вид? Как я теперь пойду в банк? Не складывается в моей голове все произошедшее.

– Ну не местные же мафиози это были, – улыбнулся Дмитрий.

– Конечно нет. Потом, местные мафиози не матерятся так виртуозно по-русски, – пошутил я в ответ. – Это были чеченцы, только откуда они появились в нашей истории, мне пока непонятно.

– Чеченцы? Отец никогда не имел с ними дел.

– Я тоже не думаю, что содержимое ячейки принадлежит им. Галина всегда говорила, что наша цель очень весома, а тут мы столкнулись с такими действиями, будто мы задолжали сто тысяч долларов и с нас их хотят вытрясти… Нет, это точно были не конечные бенефициары. Истинных владельцев денег мы узнаем только при выходе из банка или еще позже. Там все будет более изысканно, но так же, как и сейчас, очень вредно для здоровья, – я засмеялся.

– То есть теперь есть и другие охотники за нашими головами? – сделав несколько глотков пива, спросил Дмитрий.

– Возможно, где-то узнали, как развивается наша ситуация, и решили, что все должно быть передано в очередной фонд их главнокомандующего. При этом я уверен, что он сам-то про нашу тему ничего не знает. Будут ли они дальше нас пасти или нет, зависит хотя бы от того, смогут ли они нас теперь найти. Даже при всей миниатюрности Люксембурга это не так уж и просто… К сожалению, я теперь вижу намного большую проблему, чем эти идиоты. А именно, французская и итальянская полиции. Если верзила умер, это очень плохо, и шансов остаться на свободе у меня практически нет. Там была куча камер видеонаблюдения. Если он остался жив, они сами уберутся прочь еще до приезда полиции.

– А ты его мог убить? – с неподдельным ужасом спросил Дмитрий.

– Знаешь, дорогой мой, когда Кинг-Конг прыгает на тебя ни с того ни с сего, как-то не думаешь о правилах этикета и приличия. Я со страху засадил ему нож в ногу, а потом, кажется, раза три или четыре ударил им сбоку в его горло. Но мужик просто огромный, и шея у него бычья. Хотя, конечно, зафигачил я ему, к сожалению, очень сильно. По машине меня, несомненно, вычислят быстро, черт возьми. Нужно молиться, чтобы он не сдох, а также следует уповать на общее нежелание итальяшек работать, что в полной мере относится и к их полицейским. Ох, как же сейчас болит все тело! Черт возьми, у меня в принципе нет никаких мыслей на тот счет, каким образом в нашей ситуации появился этот чеченский след.

В этот момент по телевизору, который стоял на полке за барной стойкой, начали показывать сюжет о сегодняшнем убийстве в Palais de la Méditerranée в Ницце. Понять было ничего не возможно, так как говорили на итальянском, но постоянно повторяющееся слово «руссо» давало, в общем, исчерпывающую картину.

Дмитрий закрыл глаза, и по его лицу опять потекли слезы.

Он допил пиво и сказал тихим голосом:

– С тобой даже не получается нормально горевать. Да уж, любопытный ты тип. Жаль, что мы не общались раньше, когда было все иначе.

– Ну то, что тебе переживать некогда, это вообще-то неплохо. Отец тебя видит сейчас. Совершенно не думать о нем ты не можешь, это понятно. Однако я тебе уже говорил: сосредоточься на себе, пока ты еще жив, и закончи наше дело.

– Понимаю, что ты прав. Я постараюсь. Что теперь мы делаем?

– Честно говоря, не имею ни малейшего представления. Ты умеешь угонять машины? Я не представляю, на чем нам ехать дальше. Сейчас уже вечер, мы в какой-то дыре. Пока нет никаких идей. А лицо у меня уже совсем ужасное?

– Ага, с каждой минутой все кривее и кривее. На лбу уже здоровая шишка вскочила, а левая щека почти в два раза больше правой, и процесс отека, по всей видимости, только начинается, – он улыбнулся. – К сожалению, я так же, как и ты, не умею угонять машины. Ты хоть людей резать можешь.

– Несмешно, – сказал я, – нам надо побыстрее добраться до Люксембурга. Я планировал доехать за два дня, а сегодня переночевать в Милане или где-нибудь в Швейцарии. И точно не ожидал встретить закат в деревне, не отъехав и ста километров от Монако. Слушай, а тут же не очень далеко до Генуи. У тебя есть наличка?

– Да, есть, наверно, порядка пятисот евро.

– Попроси, пожалуйста, у него код Wi-Fi, – я указал рукой на официанта. – Теперь тебе придется мне суфлировать. И еще сто грамм водки, а то у меня кровь во рту так и хлещет. Такими темпами, да еще и без еды, я скоро ни одного слова связать не смогу. Надо прекращать пить. Я чувствую, что уже пьяный. Попроси у него заодно счет, и пусть вызовет нам такси. Мы в Геную поедем, там переночуем. Знаешь, что еще надо сделать? Как доберемся до отеля, я отдам тебе договор на аренду машины, которую мы оставили у железнодорожной станции. Там есть номера телефонов. Позвони им, пожалуйста,