Закон парных случаев - Инна Юрьевна Бачинская
– Держи крепче! Покажешь? Люблю красный цвет.
И еще всякие смешные и глупые слова и фразы, которые имеют смысл только для двоих. Казалось, будто плотина, разделяющая их, рухнула и слова, чувства, желания вырвались наружу…
– Я знала, что ты придешь, честное слово! Чувствовала. Ты ушел утром, а я поехала в город… Жалела, что не задержала тебя, можно было поехать на речку или по пешеходному мосту на ту сторону… Сто лет там не была. Я нигде не была! Пойдем?
– Сейчас?
– Нет! Завтра! Я найду купальник… Ты умеешь плавать? Я не умею. Хочу лежать в траве на лугу и загорать! Или на песке, но на пляже полно людей, их видно с нашей стороны. А на лугу – никого. Там есть озеро и нудистский пляж, я однажды видела их издалека. Они совсем раздетые, представляешь?
Она говорила горячо и возбужденно, и он закрыл ей рот поцелуем.
…Потом она заплакала. Лежала неподвижно, закрыв глаза, и плакала. Слезы скатывались по вискам и пропадали в волосах.
– Тебе плохо? Лина, что? – Шибаев привстал на локте, заглядывая ей в лицо.
– Мне хорошо! Ты даже не представляешь, как мне хорошо! Спасибо!
– За что? – изумился он.
– Я живая, понимаешь? Я хочу тебя! Ты… ты…
Он сгреб ее и прижал к себе. Она вскрикнула и рассмеялась. Лицо ее было мокро от слез. Они целовались, он чувствовал ее зубы и горячий язык, ощущал, как от желания, бешено, по нарастающей бьющего в сердце, в живот, в легкие, от ее поцелуев, все более неистовых, пересыхает во рту, как нарастает боль от ее ногтей, впившихся ему в плечи…
…Тяжело дыша, влажные от пота, прислушиваясь, как замирают внутри последние всплески взрыва и уравновешивается биение сердца, они лежали, не касаясь друг дружки, молча, обессиленно…
– Я сейчас умру… – простонала девушка.
– Только попробуй!
– Я не знала, что так бывает… У тебя кто-то есть?
– Нет.
– Ты не уйдешь?
– Нет.
– Ты останешься?
– Да.
Они встала:
– Я принесу вина!
– Помочь?
– Нет, я сама. Лежи! Я сейчас!
Они пили красное вино, холодное и терпкое. Снова целовались. Пили вино и целовались. И любили друг друга.
– Я больше не могу… – Она отодвинулась от него, глядя на него в упор потемневшими сумасшедшими глазами, улыбаясь уголками рта и проводя языком по губам. – Ты меня выпил до дна, у меня больше нет сил…
– Спи.
– До завтра?
– До завтра…
…Шибаеву приснился сон. Он лежал, а она сидела рядом, по-турецки, полуприкрытая простыней, и пристально смотрела на него, неподвижная, как статуэтка – ему были видны ее острые коленки. Рассматривала в упор. Иногда улыбалась кончиками губ…
А потом было утро. Шибаев проснулся от громкого щебета какой-то пичуги. В спальне стояли ранние утренние сумерки, через открытое окно лился холодный влажный воздух. Он повернулся, не сразу сообразив, где находится. Лина спала рядом, полуприкрытая кремовой махровой простыней. Он лежал, рассматривая ее – синеву под глазами, подрагивающие длинные ресницы, их зубчатую тень на щеках, припухшие губы. Она вдруг открыла глаза и взглянула на него в упор, серьезно, без улыбки – как в том сне, что он видел ночью. Сцепившись взглядами, они замерли, понимая, что произойдет через минуту, все еще медля, растягивая секунды до бесконечности, предвкушая сладкую и желанную близость, чувствуя, как нарастает, пульсирует и готов взорваться горячий комок внутри…
Потом они долго завтракали в кухне. Она сияла чистотой, и Шибаев с досадой вспомнил, что забыл взять у Алика адрес домработницы. Но, похоже, Лина справилась сама. Чувство голода было чистым и незамутненным – кофе, тосты и копченое мясо благоухали, вызывая спазмы в желудке и затрудняя дыхание.
– Хочешь вина? – спросила Лина.
– Вечером. Сейчас только кофе. – Он потер затылок, голова была тяжелой, в висках бил пульс. – Как ты спала?
Она кивнула, улыбаясь:
– Хорошо. Идем за реку? Ты не занят сегодня?
– Идем. Не занят. – Ему стало неловко, он вспомнил Алика и визит к Судовкину. Но, боже мой, как это сейчас было от него далеко!
– Я ничего о тебе не знаю, – Лина смотрела на него серьезно и, как ему показалось, настороженно. – Чем занимается частный детектив? У тебя есть пистолет? Ты часто дерешься? Ты убил кого-нибудь?
– Чем занимается частный детектив? – повторил Шибаев. – Розыском в основном. Скучная рутина, в романах живее. Дерусь не часто. Пистолет имеется.
– А твоя семья?
– Бывшая супруга и сын Павлик.
– И больше никого?
– Друг Алик Дрючин, адвокат по бракоразводным делам.
– Я имела в виду женщину.
– Женщины нет.
– Почему? Не встретил той единственной? – В ее тоне ему почудилась насмешка.
– Не всем везет, как тебе. – Ему захотелось уколоть ее.
– Ты сердишься? Я хочу все про тебя знать! Я же все про себя рассказала. И если ты будешь моим телохранителем…
– Я не буду твоим телохранителем, мы это уже обсуждали.
– Почему?
– Не мой профиль, как говорит Алик Дрючин.
– Но мы встречаемся?
Они смотрели друг дружке в глаза. Лина положила ладонь на его руку. Он медлил с ответом, не зная, что сказать.
– Извини, больше не буду. Я боюсь отношений, я невезучая. Не хочу ничего загадывать. Ты прав, пусть будет, как будет. На равных. Никто никому ничего не должен.
– То есть замуж ты меня не возьмешь? – неуклюже пошутил Шибаев.
– Ну… – протянула она лукаво. Ее ладонь была теплой, он поднес ее к губам. – Наверное, теперь я просто должна на тебе жениться… после всего, что произошло. – У нее была замечательная улыбка.
– Я подумаю, – ухмыльнулся он, целуя ей пальцы. Кажется, он начинал понимать Храмова…
– Прекрати! Мы идем за реку! – Она отняла руку…
… – А чем ты сейчас занимаешься? Или летние каникулы? – спросила Лина, когда они, перейдя по пешеходному мосту, миновали пляж и пошли по луговой тропинке к озерцу, облюбованному нудистами.
– По запросу одного немца ищу кого-нибудь из семьи Старицких. Это наш местный помещик и заводчик, его дальний родственник.
– Тебя даже в Германии знают? Как он тебя вычислил?
– Увидел мой сайт.
– Дай адрес, хочу посмотреть.
Шибаев вспомнил эпистолярные художества Алика и пробормотал:
– Дам… как-нибудь.
– Он богатый? Хочет завещать им состояние?
– Не знаю. Алик считает, что старик одинок, сентиментален, и для него настало время собирать камни.
– Ну, найдешь, и что дальше?
– Отправлю ему информацию.
– Он хорошо платит?
– Неплохо.
– Нашел уже кого-нибудь?
– Только могилы. Никого уже нет.
– Могилы?
– Знаешь старое кладбище в Бобровниках? Оно закрыто уже с полвека.
– Понятия не имею. Знаю только новое… – Она осеклась.
– Мы с Аликом разыскали усыпальницу Старицких, там похоронена его жена Каролина, из немецкой семьи. Он
