Фридрих Незнанский - Олимпийский чемпион
– Однако, – продолжал Дейнека, – как только мы отреклись от старого мира, Валеев со своим диссидентским имиджем быстро пошел в гору. Он организовал первую в крае правозащитную общественную организацию, стал депутатом Верховного Совета, общался с Сахаровым… В то время он собирал на стадионе тридцатитысячные митинги! Дважды до этого наш «Локомотив» видел такое столпотворение: когда приезжали Высоцкий и Филипп Киркоров… Ну как, в общих чертах портрет главного злодея вырисовывается?
Гордеев улыбнулся:
– В общих чертах – да… Хотя в частности трудно поверить. Валеев мне кажется грубым, тяжеловесным, слишком негибким для политика.
– Он монстр, – уточнил Дейнека. – Людоед. Даже на картинках в детских книжках людоеды выглядят тяжеловесными и негибкими.
– Хорошо. Готов поверить, что Валеев людоед. А с чего начались его трения с Васильевым?
– Непосредственно к Саше у Валеева личных претензий нет. Кроме того, что он главный соперник Валеева на выборах… Может быть, претензии есть у Титана. Повторяю, может быть, и то только в силу исключительной злопамятности Титаренко лично ко мне.
– Тогда почему Васильев?..
– Я уже говорил, Васильев – козел отпущения. Да, конечно, он потенциальный соперник Валеева на выборах – это раз. Каждому ясно, что Саша набрал бы гораздо большее количество голосов, чем Валеев. Я думаю, даже обошлось бы без второго тура. Но дело не только в этом. Не менее важно для них утопить меня. Власть – это для них еще не все. Деньги – вот что главное. Деньги обеспечивают власть и некоронованным королям. Валеев согласен потерять трон, но он не отдаст золотую жилу. А эта жила – медь.
Дейнека затушил сигарету и подлил себе и Гордееву коньяка.
– Пожалуйста, сейчас подробнее, – попросил Гордеев, быстро черкая что-то в блокноте. – В чем суть интриги с медью? Я знаю, что тут богатое месторождение. Но спорткомитет как с этим связан?
– Суть? В банальнейшем воровстве. Суть интриги в том, что деньги портят даже хороших людей. Если бы я мог фильм об этом снять, он бы получил Оскара. Суть в том, как незаметно обычнейший среднестатистический мелкий руководитель превращается в монстра, в людоеда по локоть в крови.
– Это Валеев?
– Валеев.
– А если без лирики? – спросил Гордеев.
Дейнека улыбнулся:
– Лирику не любишь, адвокат?.. Ладно, вернемся к грубой физике. Все началось восемь лет назад, в девяносто четвертом году. У Валеева талант: он умеет говорить людям именно то, что они хотят слышать. Как он предугадывает самые сокровенные мечты человека и выдает их за реальность? Одному Богу известно. Но факт: масса народа искренне считала Валеева оплотом демократии Сибирского региона.
Я знал людей, которые годами бесплатно работали на него. Он получал огромные средства, фактически под него писались миллионные проекты международных правозащитных фондов, люди их отрабатывали за спасибо, не имея с этого ни копейки, а он их потом вышвыривал из команды с позором, сваливая на них вину за разворованные средства.
Но тогда я всего этого еще не знал. То есть слухи ходили, но про кого не ходят слухи? Не стану же я опускаться до такой низости, как верить сплетням… Молодым идиотом был, романтиком.
Работал я в ту пору заместителем председателя областного спорткомитета.
– Звучит солидно, – заметил адвокат.
– А то как же! Особенно если учесть, что вся работа была на мне. Спортивные клубы курировал, детские секции, ведал распределением спортивного инвентаря. Организовывал какие-то спартакиады. Конечно, до настоящих дел, где фигурировали действительно крупные фонды, меня не допускали. Так, давали какую-то мелочовку, вот я и крутился. Получал свою ставку, мечтал купить норковую шубу жене и поехать на отдых за рубеж. Правда, в Варну мы с ней как-то все-таки вырвались.
А потом произошло убийство моего непосредственного начальника. Об этом ты знаешь…
Надо заметить, что с Валеевым я был давно знаком. Раньше, до его карьерного взлета, я дружил с его сыном и часто бывал у них, иногда даже вместе могли семьями выехать на дачу, на природу, на шашлычок или за грибами… Потом его дети – и сын, и дочь – переехали в Москву, и года три я Валеева не видел.
И вот он звонит мне на работу и приглашает встретиться с ним в его офисе.
Я приехал.
Скажу честно, меня сразу поразил его офис. Во-первых, он располагался в старинном особняке – доме бывшего сибирского генерал-губернатора. Под офис отводилось несколько комнат на втором этаже особняка. В комнатах евроремонт, стояли три компьютера, два ксерокса и масса другой техники.
Кабинет Валеева отделялся от секретарской стенкой из оргстекла, так что посетители в приемной видели, чем занимается начальник в своем кабинете. Это производило положительное впечатление, особенно в сравнении с советскими бюрократическими заведениями. Кстати, в кабинете Валеева, как и в приемной, толпился народ, что создавало в целом картину бурной деятельности.
Я с унынием вспомнил покрытые желто-коричневой краской стены собственного кабинета. Спорткомитету хоть и выделяли немалые фонды, деньги куда-то пропадали. Я, конечно, догадывался, куда именно, но ничего тогда сделать не мог.
Еще меня приятно удивило, что одну стену приемной занимала благотворительная выставка-продажа работ местных художников с обещанием перечислить вырученные средства в Сибирский краевой фонд детей-инвалидов.
Наконец Валеев вышел в приемную, увидел меня, радушно поздоровался и повел за собой в кабинет.
Тогда-то я впервые и увидел Титаренко. Он находился в кабинете Валеева и вел себя по-хозяйски. Титаренко мне сразу не понравился, с первого взгляда. Впрочем, я ему тоже. Тогда я еще подумал: что общего у этого бритоголового типа – представителя городской шпаны – и у выпускника МГУ Вениамина Валеева?
– Ну, Олег, не надоело еще тебе протирать штаны без дела? Чем ты сейчас занимаешься? – с места в карьер начал Валеев.
– Заведую детскими спортивными секциями. Провожу спартакиады, – пожал я плечами. – А вы как?
– Работаю! Верчусь! Работы знаешь сколько – ого-го! На всех хватит. Только нашлись бы толковые люди, готовые самоотверженно трудиться. А? Как ты на это смотришь? Готов?
– К чему? – спросил я.
– К труду и обороне, – рассмеялся Валеев. – К труду на благо родины?
Я пожал плечами:
– В каком плане?
– Ищу человека на должность председателя областного спорткомитета, – подмигнул мне Валеев. – Конечно, у меня есть люди, но, на мой взгляд, правильнее назначить человека, который уже работал в комитете. Из замов покойного председателя. Вот вспомнил о тебе. Думаю, ты один из главных претендентов, но есть и другие. А я могу тебя поддержать. Как ты на это смотришь?
Я в принципе был готов к такому развитию событий..
– Ну я не знаю. Может быть, пусть решает коллектив? Может, есть более достойные кандидатуры?
– Прежде всего нужен свой в доску, честный человек, – заявил Валеев.
И понес, и понес…
Сейчас стыдно даже признаться, какую лапшу он мне на уши вешал, а я слушал. Правда, особенно не верил. Такую маниловщину разводил – тьфу! Мол, старой закалки управленцы-партийцы – дебилы, они спорт разорили своим бездарным управлением. Если в местный спорт пойдут государственные инвестиции, зарубежные кредиты, начнется обновление, то у нас будет не один олимпийский чемпион, а много. И во всех видах спорта.
Гордеев криво усмехнулся.
– «Запад с нами, заграница нам поможет», – процитировал он Остапа Бендера. – Интересно, с какой стати Запад должен инвестировать средства в какой-то далекий сибирский спорт?
– Это и я тогда не понимал… – подтвердил Дейнека, – а потом допер… Но во время того, первого разговора Валеев говорил только о том, что намеревается сделать Сибирск неформальной столицей российского спорта.
– Нью-Васюки, – уточнил Гордеев.
– Хорошо тебе теперь хихикать, адвокат, а тогда… Эх, одним словом, провел он меня как мальчишку. Около месяца ушло на мое утверждение. Многие были против моего назначения, но Валеев меня успокаивал: мол, наверху тебя поддерживают, ты пройдешь… И я в самом деле благодаря его махинациям прошел. И стал председателем областного спорткомитета.
– Ну и дальше?
– Время от времени Валеев выводил меня в люди, – продолжил Дейнека. – Я встречался с какими-то делегациями, с людьми «из центра», с иностранцами. Конечно, он меня представлял как одного из представителей местной управленческой элиты. Я хлопал глазами, улыбался, пожимал руки и всем твердил о наших грандиозных возможностях. В общем, как я теперь понимаю, Валееву был позарез нужен козел отпущения – идиот, готовый подставиться и, если понадобится, сесть за него в тюрьму. Зицпредседатель! И он выбрал меня! Спасибо ему за это.
– Ну, однако, ты в тюрьму не сел, как я вижу, и даже неплохо устроился, – подкусил его Гордеев. – Поделись опытом, как это тебе удалось?
