Адам Холл - Бегство Квиллера
- Он в опасности? - секунду помолчав, спросила она.
- Нет. - Чен был готов к подобной ситуации из-за своего образа жизни. - И, наконец, скажи ему, что, когда он найдет "клопа", я хотел бы увидеть его.
- "Клопа"...
- Когда он найдет его, пусть побережет для меня.
- Хорошо.
Раздался выстрел, и я насторожился. Где-то в дальнем конце улицы, но достаточно громко - крупный калибр.
- Значит, вот так...
- Что там за треск?
- Глушитель у машины.
Короткое молчание, после чего она сказала:
- Вот дерьмо. - Она не поверила мне. - Береги себя, Мартин.
Я сразу же повесил трубку на тот случай, если снова начнется стрельба. Кто-то в отдалении завопил, раздался еще выстрел, и крик смолк. Мне уже говорили, что здесь образ жизни такой: когда я выбрался на разбитую дорогу через джунгли, то первое, на что я обратил внимание, были три сгоревших остова самолетов у взлетной полосы, группа лаосских солдат, охраняющих караван мулов, что спускались по горной тропе, и полдюжины офицеров полиции и армейских полковников с пистолетами на поясе. На улице нередко можно было встретить человека с атташе-кейсом, прикованным цепочкой к кисти, направлявшегося в рафинажную, и еще чаще солдат, сопровождавших открытые грузовики с поклажей от рафинажной к взлетной полосе. Во всех .чувствовалось напряжение, кроме как в местных рабочих, но некоторые из них выглядели совсем пришибленными. При этой жаре много не надо, чтобы вызвать взрыв эмоций и стрельбу.
Первым делом я откровенно удивился, обнаружив телефон в номере, потому что он никак не вязался с ржавым рукомойником, сгоревшим вентилятором, ломкими обоями и облупившимися стенами, но это единственная гостиница, что попалась мне на глаза, и у меня была куча дел, для которых требовался телефон, так что я не привередничал.
Я попытался связаться с Челтенхемом, но девушка на линии сказала, что это невозможно, так что, положив трубку, я лег на койку, задернув противомоскитную сетку, от которой тянуло лимонной кислотой, и стал ждать звонка Чена, стараясь не думать, что ему не удастся связаться со мной. Я не представлял, как давно стоит у него подслушка - она могла торчать у него несколько месяцев как следствие привычной операции сингапурской полиции против .торговли наркотиками или же ее могли ему всунуть сравнительно недавно те люди, которые решили последить за Ченом, и с их стороны было бы логично поставить обиталище Чена под наблюдение. С другой стороны, я незамеченным прокрался в фургон и добрался до аэропорта, откуда сразу же улетел, так что, вполне возможно, все дело в наркотиках.
Зазвонил телефон.
Он разбудил меня, потому что я то ли задремал, то ли плавал в кошмарах - и не дай Бог даже во сне увидеть таких псов.
- Да?
- Джордан?
- Да.
- Чен.
На моих часах было 18.00, я спая всего два часа после изматывающего перехода.
- Откуда ты звонишь?
- Из Британского Верховного Комиссариата.
- За тобой не было хвоста?
- Нет. - По тону его голоса чувствовалось, что он в этом не сомневался.
- Та нашел "клопа"?
- У меня не было времени заниматься им. Зачем он тебе нужен?
- На тот случай, если мне придется переговорить с полковником Чоу. Джонни, ты можешь вылететь и вытащить меня отсюда?
Он молчал, размышляя.
- Нет. Но подожди минутку. - Я слышал в трубке шелест бумаг. Кровать в той комнате опять стала тереться о стенку; там жила белая маленькая шлюшка; одна из них как-то сказала мне, что хуже всего на свете - это тоска. - Ты еще на месте?
- Да.
- Есть такой парень по имени Текс Миллер, янки. Где-то к полуночи он сядет на полосу. У тебя есть карандаш?
- Да.
- Номер его удостоверения НКб-75832. Текс, хотя и слишком много говорит, парень толковый, и сделает все, о чем я его попрошу. Он доставит тебя до На Транга на побережье Вьетнама - они перебрасывают грузы через его порт. Там есть гражданский аэропорт, откуда ты сядешь на рейс до Сингапура, если думаешь попасть сюда. Усек?
Я сказал, что да, усек.
- Если у тебя бумаги не в порядке, попроси Текса протащить тебя - он это сможет, они кормятся у него из рук. О`кей?
- Я у тебя в долгу.
- Не думай об этом. .Сообщив об этом чертовом "клопе", ты сам не знаешь, что для меня сделал.
Я подумал было, чтобы он предупредил Кэти относительно моего скорого возвращения в Сингапур, но не сделал этого. Не стоит искушать судьбу.
Деревушка погрузилась в темноту, кроме нескольких полосок света, где занавеси неплотно прилегали к окнам. Стоя на краю взлетной полосы, я видел только поблескивание металла, когда в полосу лунного света попадали солдаты, некоторые из них были вооружены. В тихом ночном воздухе курились дымки сигарет, попахивающие марихуаной.
Я подумал было, что он запаздывает, но лишь потому, что не заметил силуэта на фоне звездного неба: самолет приземлялся без посадочных огней; я услышал лишь шум двух его двигателей, когда он заходил на посадку; затем где-то поблизости загудел генератор и вспыхнуло шесть-семь фонарей на полосе, прикрытых колпачками. Примерно в тысяче футов над землей блеснули его посадочные огни, и на фоне звезд мелькнули очертания самолета. Крылья чуть качнулись, когда он выравнивался, мощно взвыли двигатели, он шлепнулся на полосу и покатился по ней тормозя, и теперь в свете прожектора, освещавшего ему дорогу, я увидел его размытые очертания. Когда свет упал на опушку джунглей, оттуда раздались тревожные вскрики обезьян и попугаев.
Как только П-68 остановился, его тут же окружили солдаты, а когда Миллер спрыгнул на бетонку, полицейский капитан направил ему в лицо луч фонарика и попросил предъявить документы. Я дожидался его, стоя в полутьме.
- Я Джордан, - остановил я Текса.
- Кто? - Он уставился на меня. - Ага. Ну да. Пошли со мной, идет?
На кисти у него болтался металлический атташе-кейс, скорее всего, с наличностью. Когда мы проходили полосу света, он снова уставился на меня, внезапно остановился. .
- Значит, Джордан. А у вас есть какое-нибудь удостоверение?
Я показал ему бумаги, выданные мне таиландцами, он поднес их к свету и, прищурившись, стал изучать - невысокий толстенький человечек с рыжими волосами; летный шлем криво сидел у него на голове, под легкой рубашкой вырисовывались очертания рукоятки пистолета, а пальцы левой руки были усеяны кольцами: рубины и изумруды и одно кольцо в виде золотой змейки с топазовыми глазами.
- О`кей, порядок. Джонни говорил мне. - Закурив, он глубоко затянулся. Господи, как полегчало, а то там и не курнешь. - Он вернул мне документы. Давай-ка зайдем, у меня тут есть кое-какие делишки.
Мы стояли под фонарем у входа в рафинажную, и было видно, что он еле держится на ногах, глаза у него были красные и припухшие, кожа посерела, и рука тряслась, когда, расстегнув замочек на цепочке, он сунул ее в карман.
- Пакди здесь? - крикнул он.
- Он едет, Текс.
- Ради Бога, поскорее бы. Я-то сел вовремя. Стоял запах аммиака. В маленьком ангаре с жестяной крышей работали двадцать или тридцать девушек; пять или шесть надсмотрщиков постоянно ходили по проходу, а еще двое не отходили от закрытых дверей.
- Приходилось бывать в таких местах?
- Нет.
- Ну и вонища, верно? - Он протянул мне руку. - Я Текс Миллер, но, думаю, ты это знаешь. Как тебя зовут, Джордан?
- Мартин. Очень любезно с твоей стороны, что ты согласился подхватить меня.
- Не стоит благодарности, я должен Джонни один рейс. - Он наблюдал за девушками. - Здесь действует Кун, и вся деревня ходит под ним. Он платит на круг пару тысяч баксов за партию опиума-сырца, который доставляют с окрестных гор, а тут и еще в парочке таких укромных мест его очищают: он стекается сюда со всего Треугольника. Иисусе, ты только посмотри на эти груди, слишком большие для такой малышки. - Он снова затянулся.
Она выглядела лет примерно на шестнадцать. Как и все. Шестнадцать лет, припухшие глаза, и никому из них долго не протянуть.
- Затем они переправляют почти чистый героин в килограммовых пакетах в Бангкок, где его цена доходит примерно до четырнадцати тысяч, после чего прямо по воздуху его перегоняют в Штаты или в лаборатории мафии в Сицилии, откуда он полноценным товаром поступает прямо в Большое Яблоко и в Лос-Анджелес, и стоит он на круг тысяч восемнадцать, может, двадцать; а после того, как в него подбавляют лактозу,, хинин, детскую присыпку, стрихнин и еще черт знает что, он расходится по пушерам, которые и выносят его на улицы, где первоначальные две тысячи баксов превращаются в два миллиона.
Мимо нас прошел какой-то мужчина, и он повернулся к нему.
- Эй, ради Бога, куда подевался Пакди? Я должен вылететь через три часа, а мне, черт побери, и поспать необходимо. ? Он снова повернулся ко мне.
- Конечно, в Лаосе есть и своя местная торговля. Они крутят сигареты в лаборатории, набивают их героином самой грязной очистки и продают под названием "Балл Глоуб Глоуб", с гарантией стопроцентной чистоты, и знаешь, какой у них фирменный знак? Пара занюханных львов рычат друг на друга с обеих сторон глобуса - ну, точно намекают на соперничество. Хочешь курнуть, Мартин? Настоящий "Кэмэл".
