Андрей Ветер - Случай в Кропоткинском переулке
Стоя на посту возле посольства и соприкасаясь ежедневно с представителями дипломатического корпуса, он всё глубже проникался энергетикой их раскованных, лёгких, вольных характеров и впитывал в себя атмосферу демократичности, столь разительно отличавшуюся от партийной дисциплины, в которой Виктор с каждым днём всё отчётливее угадывал черты казарменной жизни.
«Почему так? Почему наш народ похож на безликую массу, на толпу, придушенную скрытым от глаз, но всюду присутствующим страхом? И почему всюду меня охватывает ощущение безликости? Или мне только грезится серость, грязь, тупая бессловесность? У нас же самая читающая страна, самая образованная! Почему же наши люди выглядят так… жалко и затравленно? Почему не чувствуется в них уверенности? Ведь нам есть чем гордиться. Мы прошли сквозь войну, сквозь разруху! Прошли в одиночку, никто нам не помогал… Чёрт возьми, неужели я пытаюсь убедить себя в чём-то? Да меня не надо убеждать. Я уверен, я знаю наверняка… А все эти бриллианты на жёнах дипломатов, все эти дорогие автомашины, весь этот шик… Так тут и удивляться нечего: в посольстве я вижу элиту их общества. Разве может средний советский гражданин тягаться с этими дипломатами?.. Да плевать я хотел на их буржуйский образ жизни! Лично меня вполне устраивает моя жизнь… Эх, вот если бы ещё на службе чуть поменьше строгостей было…»
Вчера вечером в общежитии он разговорился с Андреем Сытиным. Их выходные дни совпали, можно было посудачить без спешки. Саша Журавлёв, сосед Смелякова по комнате, на днях съехал, женившись, к жене. Некоторое время Виктору предстояло жить одному, но вскоре ожидалось пополнение, так что в комнату непременно должны были подселить новичка.
— Хорошо, что у тебя сейчас никого, — сказал Сытин, усаживаясь за стол.
— Да Сашка и не мешал никогда.
— Всё равно, хочется без свидетелей…
— Что-нибудь стряслось у тебя? — насторожился Смеляков.
— Витька, я схожу с ума.
— Что такое?
— Я по уши втрескался!
— Вот уж удивил! — засмеялся Виктор, испытав облегчение. — Ты девчонок меняешь чуть ли не после каждого дежурства.
— Это не одно и то же, старик. Я сейчас по-настоящему сохну, просто подыхаю, — Сытин поставил на стол бутылку виски, которую принёс с собой и держал до этого момента в руке. — Дай стаканы, что ли. Горло надо смочить.
— Я тебя не понимаю, — пожал плечами Виктор. В любовных делах он был не очень опытен, с девушками встречался редко, поэтому славившийся своими гуляниями направо и налево Сытин удивил его сейчас. — У тебя серьёзное чувство?
— Откуда я знаю, какое оно! Думаю, что обычное, просто безумно хочется женщину…
— Какие ж проблемы?
— Проблемы в женщине! — Сытин плеснул себе виски, поболтал стаканом и затяжным глотком выпил содержимое. — Нельзя мне с ней ничего! Вот какая штука.
— Муж?
Сытин горько ухмыльнулся и громко вздохнул.
— Ты Мэрью знаешь? — спросил он, глядя прямо в глаза Смелякову.
— Горничная советника…
По окончании учёбы Андрея Сытина и Виктора Смелякова распределили в одно отделение, и Андрей в первый же день работы у посольства Конго обратил внимание на Мэрью Эриксен, когда она выходила из финского посольства в магазин «Берёзка»[31], находившийся за углом, на Кропоткинской улице. Женщина задержалась на несколько секунд у ворот, оправляя юбку на бёдрах, и этих секунд оказалось достаточно, чтобы её гипнотическое тело оставило несмываемый рисунок в памяти Сытина. Мэрья не была красавицей, зато в качестве компенсации за грубые черты лица она получила фантастическую фигуру. Глядя на её формы, мужчины теряли голову. Изгибы её тела пробуждали мгновенную страсть, огонь которой почти не поддавался укрощению.
— Так ты на Мэрью запал? — Виктор от удивления открыл рот.
— Вот именно.
— Забудь.
— Не могу и не желаю. У меня внутри всё сворачивается, когда я вижу её. Я должен встретиться с ней.
— Дрон, мне тоже нравится там кое-кто, — признался Смеляков, — но я же не теряю голову. Мы работаем в ООДП. Нам нельзя. Нельзя! Такая связь приравнивается почти к измене Родины!
— Ну ты и хватил! Мы разве не люди? Витёк, я во сне вижу её. Как пацан мучаюсь, тоскую… Я так не могу больше.
— Слушай, — Виктор взял бутылку и плеснул в оба стакана, — ты помнишь, что на прошлой неделе мы получили ориентировку на Теда Малковича?
Тед Малкович был установленным английским разведчиком, работавшим «под крышей» английского информационного агентства. Мэрья регулярно встречалась с Малковичем, вероятно, находясь с ним в интимной связи. За Малковичем велось постоянное наблюдение.
— Ты понимаешь, о чём ты говоришь, Дрон? — Смеляков выпил виски и крякнул. — За ней как пить дать работает «наружка». Если ты вдруг встретишься с Мэрьей, тебя возьмут за жопу.
— Знаю… Дай сигарет, у меня кончились.
Виктор достал из выдвижного ящика новую пачку, и они задымили на пару.
— Я всё знаю и всё понимаю, Витёк. Только нет у меня больше сил… Ну вот такой я кобель… Я такой фигуры никогда не видел. Я в ногах у Мэрьи валяться готов, только бы она согласилась. Туфли её целовать буду!
— Ты спятил, Дрон.
— Пусть спятил! — Сытин жадно схватил вторую сигарету. — Я как подумаю, какая у неё спина, прямая, крепкая… А бёдра, Витя, какие бёдра! Чума, просто чума! У меня мозги вскипают, когда я про неё думаю.
— Почитай какую-нибудь инструкцию, чтобы притухнуть.
— Всё шутишь? Не понимаешь ты меня, старик…
— Понимаю, Дрон, только помочь ничем не могу, — Смеляков опять подумал об Аули. — Нет, иностранки предназначены не для нас. Несанкционированный контакт с контингентом посольства — это прямой путь на улицу.
— Не учи, сам знаю… Давай ещё выпьем… Слушай, Витька, я хочу, чтобы ты знал… Если вдруг меня застукают…
— Где тебя застукают? На чём? Ты разве встречаешься с Мэрьей?
— Я попробую, — перебил его Сытин, — попробую. Но ты мой друг, и я хочу, чтобы ты знал. Я не собираюсь никого предавать. Я не изменник родины. Но я хочу эту женщину… Я просто мужчина, а она просто женщина. Никакой политики… Я решился… Завтра я с утра на воротах, и если получится, то я поговорю с ней, предложу встретиться где-нибудь…
Смеляков промолчал. Он не знал, что сказать. Он понимал Сытина, понимал его страсть, понимал его мечты, но мечты — одно, а реальные встречи — совсем другое.
МОСКВА. НИКОЛАЙ ЖУКОВ И ВЛАДИМИР НАГИБИН
Кабинет заместителя декана факультета журналистики МГУ был ярко освещён солнцем. Николай Жуков чиркнул спичкой, посмотрел пристально на её жёлтый огонь и подвёл язычок пламени под кончик сигареты. Сделав затяжку, он медленно выпустил дым через ноздри и бросил взгляд на часы, висевшие на стене справа от него. С минуты на минуту должен был появиться студент третьего курса Сергей Анохин.
На прошлой недели у Николая Жукова была встреча с агентом, который активно работал в студенческой среде. Агент был близко знаком с Анохиным, подробно рассказывал о его жизни, часто посещал его квартиру. Согласно информации, полученной от агента, Анохин поддерживал очень тесные отношения с преподавателем политэкономии Валерией Германовной Фирсовой (в девичестве Серёгиной), она любила посещать студенческие «посиделки», пользовалась доверием и уважением молодёжи, некоторые молодые люди даже оказывали ей особые знаки внимания, но ни с кем из них она не имела сексуальных контактов. В коллективе её единодушно называли примерной женой, хотя за глаза любили посплетничать о ней, как это часто случается с красивыми женщинами, которые умеют соблюдать дистанцию со всеми, тем самым вызывая досаду в мужчинах и пробуждая болезненный интерес в женщинах. О том, что у Леры была любовная связь «на стороне», до недавнего времени знал только Николай Жуков… Теперь эту информацию принёс и его агент.
— Я видел её с мужчиной, когда ходил в гости к Анохину, — сказал он. — Она выходила из квартиры этажом выше.
— Вы уверены, что это была Лера Германовна?
— Уверен, Николай Константинович. Мы покурить вышли с Анохиным, стояли между этажами. Ну, я и увидел её…
— Анохин тоже видел её?
— Да. Расстроился немного… Знаете, о таких женщинах всегда думаешь как-то так…
— Как?
— Ну, они кажутся такими, что ли, правильными. Вроде как у них не может быть сексуальных связей.
— А почему вы решили, что это сексуальная связь? — уточнил Жуков.
Агент пожал плечами:
— Ну, этот мужчина так за талию держал её… Это же видно! У них отношения!
— Понятно…
В голове Жукова мелькнуло подозрение.
После этого разговора с агентом он безотлагательно заглянул в личное «дело» Анохина и выяснил адрес его проживания. То, что Жуков обнаружил, потрясло его в полном смысле этого слова. В доме, где проживал студент Анохин находилась конспиративная квартира, где Жуков встречался со своими информаторами до перехода «под крышу» МГУ. Этажом ниже жил Анохин. Жуков несколько раз перепроверил себя с карандашом в руке — да, всё совпадало! Стало быть, если Лера Германовна встречалась на той квартире, то она была либо агентом КГБ, либо… Либо её водил туда Володька Нагибин, ведь это с ним она завела роман!
