Патриция Вентворт - Элингтонское наследство
— Очень удачное слово, — заметила мисс Силвер. — Кошмар — это что-то нереальное, когда вы просыпаетесь, он больше не имеет над вами власть. Вы избавились от кошмара, когда покинули Элингтон-хаус. Кошмар растаял, как и полагается дурному сну, вы совершенно от него освободились. С вами теперь мисс Дэйнсворт, которая о вас заботится. И Ричард. Он и поддержит, и защитит.
Вам больше нечего бояться.
Через боковую улочку они прошли в деревню. Дженни действительно вдруг словно очнулась от дурного сна.
До сих пор она переживала за Мэка, думая о том, что с ним случится. Теперь она поняла, что в ее жизни есть и другие: Ричард и мисс Дэйнсворт. Теперь они — семья.
Она больше не одинока и не беззащитна. Дженни стала успокаиваться. Но вспомнив о девочках, об Алене и даже о миссис Форбс, она снова разволновалась, чувствуя себя виноватой.
— Что вы будете делать сейчас? — спросила она.
— Я должна связаться со старшим инспектором Эбботтом. Он захочет услышать полный отчет. Что, если я вас покину, дорогая? С вами все в порядке, доберетесь?
— Да-да, все нормально, — заверила ее Дженни.
Ей хотелось остаться одной, ей надо было все обдумать.
А когда кто-то рядом, сосредоточиться невозможно. Сейчас ей было важно побыть одной.
А мисс Силвер было некогда предаваться размышлениям, нужно было спешить на лондонский поезд. День был крайне утомительным, но об отдыхе она пока не помышляла. Сейчас ее заботила только предстоящая встреча с Фрэнком Эбботтом. Мисс Силвер послала ему со станции телеграмму и надеялась, что он еще не ушел из офиса. Она никак не ожидала, что он приедет ее встречать, и, разумеется, очень обрадовалась.
— Дорогой Фрэнк, право же тебе не следовало так беспокоиться!
Он улыбнулся.
— Что вы замышляете, мэм?
— Сейчас все расскажу, давай только выберемся отсюда.
Фрэнк усадил ее в такси и, бросив шоферу: «Монтэгю Меншинс», обернулся.
— Итак, мэм, чем порадуете?
— Я знаю, кто убийца, — мрачно ответила она. — Позволь мне все рассказать по порядку.
Со свойственной ей скрупулезной точностью мисс Силвер изложила все события и факты. В заключение она вынула из сумочки записку, сочиненную Мэком две недели назад. При виде записки, снабженной даже точной датой, Фрэнк даже присвистнул.
— Где же вы раздобыли это сокровище? Я смотрю с этим посланием не особо церемонились.
— Твоя правда. Она лежала в кармане у одного парнишки. Его зовут Дики Прэтт, живет в Хэйзлдоне. Отца у него нет и, как я понимаю, с матерью он не считается.
Эту записку ему дали в тот же день, когда она была написана, примерно около семи вечера. Человек, вручивший записку, велел передать ее Дженни Хилл. Все в деревне и, разумеется, сам Дики уже знали, что это прежнее имя Дженни Форбс. Это стало известно потому, что у миссис Мерридью — соседки мисс Дэйнсворт — есть кузина, которая живет в Элингтоне, то есть там, где родилась и выросла Дженни.
— Дорогая мисс Силвер!
— Не перебивай меня, Фрэнк! Да, я знаю, что ты разговаривал с Дженни, но не уверена, что тебе досконально известна ее история.
Фрэнк покорно умолк, и мисс Силвер продолжила свой рассказ.
— Записку написал старший сын миссис Форбс. Ему приблизительно двадцать четыре года, он лет с шести считал себя наследником, которому рано или поздно достанется Элингтон. Когда Дженни услышала, что он собирается жениться на ней исключительно ради выгоды, она убежала. Бедная девочка! Вся эта история была для нее ужасным потрясением. Она той же ночью сбежала из дома и на дороге случайно увидела машину дальнего родственника Ричарда Форбса. Представляешь, какое совпадение?!
А он привез ее к своей тете, мисс Дэйнсворт. История просто фантастическая, но чего в жизни только не бывает… Записка, которую я тебе только что вручила, полностью изобличает Мэка Форбса. Абсолютно очевидно, что он приехал в Хэйзлдон с определенной целью: избавиться от своей кузины. Девушка, которая в результате и стала его жертвой, отправилась поздним вечером на пустошь, но не из своего дома, а из соседнего, где живет Дженни.
За свою назойливость и самоуверенность ей пришлось очень дорого заплатить. Мэк Форбс принял ее за Дженни, и она, видимо, не спешила вывести его из этого заблуждения. Он убил ее, полагая, что перед ним Дженни. И в этом был абсолютно уверен, как и в своей безнаказанности. Однако он не знал, что тот мальчик, которому он дал записку, успел незаметно подсмотреть номер его машины.
Но, дорогой Фрэнк, номер этот был закрыт тряпкой, свисавшей из багажника! Явное доказательство того, что все было обдумано заранее. У мальчика оказались спички. В общем, номер машины — пятьсот пять и опознавательные буквы родного графства Мэка Форбса.
Фрэнк спрятал испачканную и мятую записку в записную книжку.
— А где можно найти этого молодого человека? Вы и это знаете?
— У меня есть его адрес, — коротко ответила мисс Силвер.
Фрэнк записал.
Дженни шла домой. Она чувствовала себя невероятно усталой, мысли в голове путались. Она не знала, что ей теперь делать, но с каждой минутой осознавала, что уже сделала. У Мэка больше не было будущего. И это она его уничтожила. Дженни остановилась. Ей казалось, что она вся окутана густым туманом… Да, она не знала, что делать, и это было невыносимо.
Ей пришло в голову, что она должна была умереть, и тогда не было бы всех этих несчастий. Но Дженни была выносливой и здоровой… даже никогда серьезно не болела… И если бы она умерла тогда на пустоши, это было бы самым настоящим убийством. И убийцей был Мэк.
Вся ответственность за этот ужас и за то, что произошло, была не на ней, а на нем. Дженни вспомнила бледное лицо Джимми Моттингли в зале суда… Разве могла она допустить, чтобы Джимми напрасно пострадал? Нет!
Не могла. Окутывавший ее туман растаял, и она продолжила путь.
Дома никого не было. Ричард еще не вернулся, и Дженни вспомнила, что мисс Дэйнсворт собралась проведать миссис Мерридью… «Совсем не хочется туда идти, — сказала она, — но я должна. Если я там не понадоблюсь, то сразу уйду».
Дженни прошла в гостиную. Нужно было обдумать мучивший ее вопрос. Она села, и телефон оказался прямо перед ней. Дженни пересела на другое место. Теперь он не был виден, но она все равно знала, что он рядом. Она может узнать номер и позвонить. И сказать, что сделала.
Сообщить, что мисс Силвер все знает, что его записка у нее в руках, и что Дики Прэтт все рассказал, и что на записке указано число. Дженни могла бы все это сказать Мэку… Что он сделает, когда она ему расскажет? Неизвестно. Дженни содрогнулась.
Через несколько минут она встала, подошла к телефону и спросила лондонский номер Мэка.
Мэк одевался. Сегодня они с приятелями собирались на новый американский мюзикл «Смелей, Дейзи!». Причесываясь, он весело напевал, все страхи наконец рассеялись. Что бы ни случилось с запиской, теперь она уже не обнаружится через столько времени. В конечном счете он, похоже, выпутался. Что же касается того юного болвана, которого арестовали, вряд ли с ним что случится. Ну а если случится… Что ж, нехорошо, конечно.
Зазвонил телефон. Мэк пошел в соседнюю комнату и снял трубку.
— Кто говорит?
— Это Дженни. Я должна вам кое-что сказать.
— О, неужели? — тон Мэка был почти грубым. Чего нужно этой девице?
— Мэк, — сказала она, — кое-что произошло.
— В чем дело? Я очень тороплюсь.
— Послушайте, Мэк! Мальчик, которому вы дали записку…
Страх подполз к сердцу Мэка и коснулся его своим ледяным пальцем.
— О чем вы говорите?
— Я говорю о вас. — Голос Дженни был напряженным и говорила она торопливо. — Этот мальчик… Дики Прэтт… У него в кармане было ваше письмо.
— О! Это старое письмо! Ну и что с того?
— Там указано число, — голос Дженни звучал так, будто она плакала. — Вы поставили дату, как делаете это всегда. Эту вашу записку Дики отдал мисс Силвер, которая хлопочет о Джимми Моттингли, и она отправилась с этой запиской в Лондон. И еще Дики сказал, что видел номер машины. Он подкрался сзади и поднял тряпку, закрывавшую номер. Из чисто мальчишеского любопытства, но… — голос Дженни почти замер. — Я подумала, вы должны знать все это…
Послышался щелчок. Она повесила трубку. Разговор был окончен.
Мэк, забыв положить трубку, стоял неподвижно, но мысли вихрем метались в его голове. Надо бежать, еще есть время. Они придут за ним, но его не будет. Он уйдет. Куда? И как? Сразу же с отчаянной ясностью Мэк понял, что куда бы он ни пошел, куда бы ни поехал, как бы ни изворачивался, его будут искать. За его голову будет назначена награда.
Неожиданность нанесенного удара совершенно его ошеломила. О подобных вещах он не подумал. Но они существовали, эти неоспоримые факты. Хотя ничего такого предусмотрено не было. Однако свершились и были звеньями единой цепи, все эти причины и следствия, которые неотвратимо вели к предначертанному концу. И конец был только один. Мэк это знал.
