Игорь Зарубин - Госпожа следователь
— А где Чубаристов?
— Не знаю, — мрачно ответила Дежкина.
— Может, под столом? — пошутил командированный.
Она позвонила в картотеку, чтобы Игорь подготовил документы на Журавлеву и Харитонова в розыск, но напарника в картотеке не оказалось.
— Давно ушел?
— Часа два уже.
Полистала дело о «мерседесе». Вот еще посмотреть накладные по спиртному и можно писать обвинительное заключение. Хоть здесь какой-то просвет.
Клавдия думала, что в понедельник домой вернется часам, дай Бог, к десяти, думала, столько накопится за выходные новостей, дел, бумажек, — что не разгребешься.
Но вот на часах всего полпятого — а делать нечего.
То есть, конечно, дела были. Много. Все «висяки» надо шуровать и шуровать.
Но у Клавдии в голове что-то словно замкнуло. Ее все больше беспокоило даже не собачье дело, которое теперь уже можно квалифицировать совсем иначе и в котором забрезжил свет в конце тоннеля. Ее смутно — да-да, именно смутно — беспокоили, мягко говоря, странности с Чубаристовым.
«Ты хочешь ему отомстить, — самоуничижительно думала Клавдия. — Ты все-таки затаила на него обиду, ты все-таки злопамятная».
Но это была неправда. Клавдия на Чубаристова не обижалась. Более того, она чувствовала какую-то свою перед ним вину. А за странности последних дней уцепилась потому…
«Почему? Ну ответь. Почему?»
Потому, что это невозможно, сидеть в одном кабинете с человеком, которому не веришь. Не до конца веришь. Да даже если хоть чуть-чуть сомневаешься. У них такая работа — за спиной должен быть обязательно свой. Чистый, надежный, верный, предсказуемый…
Всю дорогу в метро Клава отсутствующим взглядом смотрела на молодую женщину, которая почему-то улыбалась ей лучезарной улыбкой, несмотря на то что вместо двух передних зубов у нее зияли черные дырки. И только под самый конец заметила, что женщина — это реклама журнала «Лиза», и зубы ей закрасил карандашом какой-то хулиган.
— Привет, че так рано? — Макс открыл дверь и тут же умчался в свою комнату.
Скинула туфли, сунула ноги в растоптанные домашние тапочки и зашаркала на кухню.
Макарон осталось мало.
— Макарон осталось мало! — закричала она Максиму.
— Что?!
Ну сколько так можно общаться?! Она с кухни ему кричит, а он из комнаты ей отвечает. Почему не наоборот?
Клава вдруг скинула фартук, сжала его в кулаке и двинулась к сыну в комнату. Хватит! Она ему сейчас все скажет. Она все скажет, что за столько лет накопилось. Как можно так с родной матерью?
— Может, тебе помочь? — Максим как раз шел на кухню.
— А где отец?
— В гараже копается. — Максим забрал у нее фартук. — Ты отдыхай, а я ужин приготовлю.
И как это они все чувствуют? Федор, конечно, как только придет, тоже на цыпочках ходить станет. У них, наверно, с Максом какой-нибудь условный знак: «Старуха сегодня не в духе». — «Понял, учту».
Клава помаялась по квартире и вернулась на кухню.
— Что мы готовим?
— Отбивную делаю, твою любимую, — ответил сын, и первый кусок мяса зашипел на раскаленной сковородке.
К чему бы придраться?
— Слушай, а как там у тебя с твоими тараканами? — поинтересовалась она. — Не побили тебя еще жильцы?
— Да нет пока. — Он засмеялся. — Но скоро уже…
— Ма-акс! Ма-акс! Принеси мне отвертку! И разводной ключ!
Это был Федор. Кричал с улицы.
— Мам, посмотри за мясом, чтоб не пережарилось, — попросил Максим, вытирая руки полотенцем. — А я быстренько.
— Ладно, давай я сама ему отнесу.
Федора видно не было, только ноги в шлепанцах торчали из-под капота.
— А, это ты… Вернулась уже?
— Не рад? — Клава протянула мужу инструменты. — Это или нет?
— Ага. — Федор схватил разводной ключ и опять нырнул под капот. — Сейчас мы его, родимого, — приговаривал он. — Слышь, Клав, ходил сегодня на работу устраиваться.
— Ну?
— Не взяли — старый, говорят.
— А что за работа?
— «Гербалайф» рекламировать.
Клавдия вздохнула. Да, раньше им надо было к «Гербалайфу» тянуться…
— Ma, па! Уже все готово! Поднимайтесь! — закричал из окна Максим.
— Сейчас! Только трамблер поставлю! — ответил Федя.
— Тамблер? — тихо произнесла Клавдия.
Федя выглянул из-под капота. Вид нашкодившего школьника.
— На свалку ездил? — удивилась она.
— Ну да, на свалку. А че?
— Федя, ты меня удивляешь! — всплеснула руками Клавдия. — Там же криминоген на криминогене! Сам видел! И как тебя пустили?
— Так хозяин и пустил.
— Какой хозяин? Бандюга тот?
— Почему? Денис. Помнишь, молодой такой…
Клавдии показалось, что она перестала понимать русскую речь.
— И чего он там делал? — выдавила она наконец.
— Да ничего. Спешил куда-то. Собирал все что-то. — Федя пожал плечами. — С ним баба какая-то.
— Как зовут?! Быстро! Бабу как зовут? — вцепилась в мужа Клавдия.
— Эй, ты чего, гражданин начальник? — испугался он. — Ты меня что, допрашиваешь? Да не знаю я, как ее зовут. Блондинка такая, с длинными волосами. Все торопила его. С чемоданом была.
— С чемоданом?!
— Ma, ну чего вы так долго? Там уже все… — забубнил, открывая ей дверь, Макс.
Но она оттолкнула сына и бросилась к телефону.
«Справочная Казанского вокзала. Ждите ответа. Справочная Казанского вокзала. Ждите ответа», — заговорила механическая женщина.
— Да жду я, жду, — рычала Клавдия.
Наконец пикнуло и ответили.
— Алло, когда отправляются поезда на Рязань? — сразу закричала Клава.
— Восемнадцать сорок пять… Потом еще электрички…
Игоря дома не оказалось.
Клава бросила трубку и кинулась обуваться.
— Ma, ты куда? А ужин?
— Макс, некогда. Ешьте сами. Налей мне в термос чаю.
Время было без двух минут шесть. Если сильно постараться, то можно успеть.
— В термос?
Клавдия выдернула из блокнота клочок бумаги и быстро написала на нем номер телефона.
— Вот, это телефон Порогина, из моей группы. — Сунула бумажку Максу в руки. — Дозвонись до него обязательно. Скажешь — запоминай, — что Журавлева и Харитонов были сегодня на свалке. Ирина и Денис. Собирались куда-то ехать. Она была с чемоданом. Я не могла до него дозвониться и еду в Рязань. Свяжусь с ним оттуда. Повтори.
— Как — в Рязань? А отбивные?
— Я просила чай в термос!
18.30–19.00
Времени хватило как раз — она поспела за пятнадцать минут до отправления поезда. Сразу бросилась к начальнику вокзала. Влетела в кабинет и, не давая ему выговорить ни слова, замахала перед его носом своим удостоверением и закричала:
— Мне нужен билет на Рязань. Я из прокуратуры, мне обязательно нужен билет в Рязань. На ближайший поезд. Вы меня понимаете?
— Понимаю-понимаю! — испуганно закивал начальник, небольшой толстенький дядечка. — Только чего ж так кричать? Билетов полно…
— Там очередь. Я не успею. А мне нужно обязательно.
Начальник вздохнул и нажал на кнопку селектора.
— Светик, тут у меня женщина из прокуратуры… Как вас?
— Дежкина Клавдия Васильевна.
— Дежкина Клавдия Васильевна. Нужно ей организовать место в «Березке», срочно. Сделаешь?
— Сделаю, — лениво ответил динамик.
— Вы идите в третью кассу, для военнослужащих. Покажете удостоверение, и вас без очереди обслужат.
— Спасибо вам! — крикнула Клава и выскочила из кабинета.
Потом она ругалась возле кассы с каким-то генералом, который никак не хотел ее пропустить, долго не могла найти кошелек, путалась в купюрах и, наконец получив билет, рысью бросилась на перрон.
Там посмотрела на часы, увидела, что до отправления всего три минуты… И вдруг остановилась.
Что она здесь делает?
Куда собирается мчаться сломя голову?
Как она вообще оказалась на Казанском вокзале?
Что за надобность гонит ее?
Нет-нет, это какое-то временное помешательство. Что ей делать в Рязани? Ловить Журавлеву и Дениса?
А почему не на Канарских островах? В Мексике, говорят, тоже хорошо можно спрятаться. В Африке. Да где-нибудь в Медведкове!
Почему Рязань? Рязань-то почему?!!
Клавдия застыла прямо посреди перрона, уставившись в глаза какой-то запыхавшейся толстухе, даже не видя, как та, испугавшись ее безумного взгляда, начала судорожно шарить за пазухой, проверяя на месте ли деньги.
Ах да… Журавлева прописана в Рязани!
Ну и что? Кто это велел преступникам прятаться только по месту прописки?
Хорошо. Она заявится завтра в рязанскую горпрокуратуру. Где документы? Ордера, санкции и прочее бумажное прикрытие?
«Здрасте, я ваша тетя из Москвы! Найдите мне знакомых и родственников Журавлевой!»
Стоп! А ведь Денис из Верхневолжска! Надо было мчаться туда! С тем же успехом!
