Антон Грановский - Лицо в темной воде

Вероника сидела у нее в ногах, прямо на полу, и пила мартини.

– Я устала, – сказала она, глядя на Элинэ снизу вверх. – Дорога тяжелая, а вагон – просто отвратительный, и я все время боялась, что полиция проверит наши документы.

Бесстрастный взгляд Элинэ скользнул по ее бледному лицу и снова вернулся к чашке дымящейся трубки, при этом она едва заметно пожала плечами.

– Но мы же здесь, и дорога осталась позади. Я ведь тебе сказала – я обо всем договорюсь.

– Легко тебе говорить, – жалобно пробормотала Вероника. – Этот проводник в поезде… Он был такой страшный. И все время пытался меня облапать.

– Считай это необходимыми издержками.

– Ты так спокойно обо всем говорить, – Вероника вздохнула. – Если бы ты только знала, как мне страшно.

– Тебе нечего бояться. О твоем похищении так много писали в газетах, что полицейские сделают все, чтобы с твоей головы не упал ни один волос.

– Ты уверена?

– Да, я уверена.

– Да, но ведь они могут… – голосок Вероники дрогнул, и окончание фразы она произнесла совсем тихо: – …убить тебя.

– Вряд ли, – безмятежно ответила Элинэ. – Они не станут рисковать. Пока мы вместе – нам обеим ничего не грозит.

– А потом?

– Потом? – Элинэ усмехнулась. – Потом я что-нибудь придумаю.

Вероника потянулась за бутылкой, а Элинэ затянулась своей трубкой и, выпустив дымок, стала смотреть, как он расплывается в воздухе. Она вдруг со всей остротой ощутила, как устала за эти дни и недели. Она посмотрела на Веронику. Та опять пила. Детское личико ее было бледно, помада на искривленных губах размазалась, безвольный остренький подбородочек слегка подрагивал.

Здесь и сейчас – сидя на полу, с бокалом мартини в руке – Вероника была тем, кем она являлась на самом деле: молоденькой, не очень умной и очень жадной девчонкой, которой какой-то идиот вдолбил в голову, что она станет звездой. Уничтожать такого противника было бы унизительно и противно.

Глядя на Веронику, она вдруг вспомнила Ивана, но не почувствовала ни боли, ни тоски, ни грусти. Это было странное чувство – словно Ивана никогда и не было в ее жизни. Будто она перенесла его образ в свою память из чужих воспоминаний, из чужих счастливых снов. Ничего этого уже нет. Все потеряно. Безвозвратно.

Она поставила трубку в хрустальную пепельницу и поднялась с кресла.

– Ты куда? – быстро спросила ее Вероника.

– Мне нужно кое-что подготовить, – ответила Элинэ. – Допей мартини и ложись спать. Я запру тебя на ключ.

– Ты скоро вернешься?

– Как получится.

– Возвращайся поскорее. – Вероника сделала жалобное лицо и добавила детским голосом: – Иначе я с ума сойду от страха!

8

В минувшую ночь она почти не сомкнула глаз, терзаясь страхами и сомнениями, но теперь, когда пришло время действовать решительно и быстро, она вдруг с удивлением обнаружила, что совершенно спокойна и даже холодна.

Там, в лесу, ее ждал старенький темно-синий «жигуленок». Его не так-то просто будет заметить на фоне вечернего леса. Впрочем, возможно, воспользоваться им не удастся.

– Ты как? – спросила она Веронику, которая уже переоделась и теперь придирчиво оглядывала свое отражение в зеркале.

Вероника приложила ко лбу ладонь и болезненно улыбнулась.

– Нормально, – пролепетала она.

– Больше не тошнит?

Вероника покачала головой:

– Нет. Это было… Это было от страха. Теперь я взяла себя в руки. – Она посмотрела на журнальный столик, уставленный бутылками, затем перевела взгляд на Элинэ. – Мне можно еще чуть-чуть выпить?

– Нет.

– Всего бокал мартини, – жалобно попросила Вероника. – Я буду чувствовать себя уверенней.

Она двинулась к столику, но Элинэ схватила ее за плечо и резко повернула к себе.

– У нас нет времени, – твердо сказала она. И добавила уже намного мягче: – Потерпи пару часов. Сегодня ночью мы выпьем за наш успех.

– Мы? Но ведь ты будешь далеко!

– Не так уж и далеко.

– Господи! – В лице у Вероники не было ни кровинки, голос звенел и срывался. – Господи, и как тебе удается быть такой хладнокровной?

Элинэ усмехнулась одними уголками губ.

– Давно живу. Научилась.

Вероника снова посмотрела на свое отражение.

– Я выгляжу ужасно, – проговорила она.

Элинэ подошла к Веронике, обняла ее и поцеловала в холодный потный лоб. Мягко, по-матерински, улыбнулась:

– Нам пора выходить. И будь сильной, ладно?

Вероника слабо улыбнулась ей в ответ.

– Хорошо, – сказала она. – Я постараюсь.

…Через пять минут они вышли из подъезда. Декабрь выдался теплым. Весь месяц снег, едва успевая выпасть, почти тотчас же таял. Вот и теперь, чтобы добраться до припаркованной у подъезда машины, девушкам пришлось обойти несколько глубоких луж.

Вероника шла довольно твердой походкой, но у машины силы вновь покинули ее. Она покачнулась, и если бы подруга не подставила плечо, наверняка упала бы.

– Ты слишком много выпила, – произнесла Элинэ.

– Наоборот – слишком мало, – тихо и мрачно возразила Вероника. – У меня трясутся ноги. И еще… – Вероника поморщилась, отчего ее вытянутое личико стало похоже на звериную мордочку. – Меня снова тошнит.

– Если будет совсем плохо, воспользуйся пакетом. Он лежит на сиденье. – Элинэ открыла дверцу. – Забирайся в машину!

Вероника с трудом забралась на заднее сиденье.

– Только постарайся ехать мягче, – проговорила она дрожащим голосом. – У меня сердце вырывается из груди.

– Хорошо.

Элинэ села в машину, захлопнула за собой дверцу и завела мотор.

…На место они прибыли без двадцати восемь. Элинэ развернула машину и припарковалась у обочины заброшенной дороги. Опустила стекло и вдохнула холодный зимний воздух. Вечер выдался сырой и темный.

– Что теперь? – взволнованно спросила Вероника.

– Ждать, – ответила Элинэ.

Однако долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как впереди блеснули фары. Машина стремительно приближалась.

– Едет, – хрипло прошептала Вероника. – Господи, Элинэ, я сейчас описаюсь от страха.

Веронику колотило так, что ее зубы отстукивали дробь.

– Все будет хорошо, – сказала Элинэ. – Соберись.

– У нас еще есть время уехать! – проговорила Вероника. – Они нас не догонят!

– Чепуха, – ответила Элинэ. – Здесь повсюду полиция. Нам не проехать и километра.

Машина стремительно приближалась. Это был огромный черный джип. Пятьдесят метров. Двадцать. Машина остановилась.

– Пора! – тихо произнесла Элинэ.

– Да, – кивнула Вероника, клацая от страха зубами.

– Скоро все кончится. Осталось совсем немного.

– Да, – повторила Вероника подрагивающим голосом. – Я уже успокоилась.

Она достала из кармана новый телефон, который купила час назад, набрала по памяти номер Шуравина, нажала на кнопку вызова и приложила трубку к уху.

– Да, – отозвался Шуравин.

– Вы один? – спросила его Элинэ.

– Да.

– Деньги при вас?

– Да.

– Хорошо. Вы нас видите?

– Вижу.

– Значит, знаете, что с Вероникой все в порядке. А теперь выйдите из машины и вытащите сумки на обочину.

Повисла пауза.

– Шуравин, у нас мало времени, – поторопила его Элинэ.

Руслан Маратович по-прежнему молчал. Элинэ вынула из бардачка диктофон, поднесла его к трубке и нажала на кнопку.

– И не забудьте прислать мне ее голову, – донеслось из динамика. – Я положу ее в банку со спиртом и буду любоваться на досуге…

– Стойте! – громко сказал Шуравин. – Я выхожу!

Элинэ выключила диктофон и бросила его на сиденье.

– Могу я сначала увидеть Веронику? – спросил Руслан Маратович.

– Только когда я увижу деньги, – ответила Элинэ.

Дверца джипа открылась, и Руслан Маратович неуклюже выбрался наружу. Он неуверенно огляделся по сторонам, затем открыл заднюю дверцу джипа, вытащил две спортивные сумки и поставил их у обочины. Затем достал из кармана мобильник и поднес его к уху.

– Я сделал все, как вы велели, – произнес он в трубку. – Что дальше?

– Садитесь в машину, – приказала Элинэ.

Шуравин послушно забрался в джип.

– Теперь сдайте на двадцать метров назад и заглушите мотор.

Руслан Маратович отогнал свой джип задним ходом на двадцать метров, после чего заглушил мотор.

Элинэ повернула ключ зажигания. Тронула машину с места, подъехала к сумкам. Затем потушила фары и напряженно вгляделась в темноту. Она знала, что вокруг полно полиции. Знала, что шоссе перекрыто в обе стороны. Сердце ее учащенно билось.

– Вероника, – тихо позвала она.

Блондинка молчала.

– Вероника! – окликнула ее Элинэ чуть громче.

Вероника вздрогнула.

– Что?

– Открой дверцу и затащи сумки с деньгами в машину. Быстро!

Девушка открыла дверцу, высунулась наружу и ухватила сумку за лямку.

– Тяжелая! – пожаловалась она, затаскивая сумку в салон.

– Ничего, – отозвалась Элинэ. – Ради таких денег стоит потрудиться.