Владимир Величко - Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт
Мы тогда поговорили, и он мне сказал так:
– Признание облегчает совесть, но удлиняет срок.
Вот я никогда и никому в этом не признался. Вам – первому говорю.
Они снова помолчали. Потом Эксперт достал из сейфа бутыль со спиртом и налил обоим в мензурки. Они, не чокаясь, выпили и, переведя дыхание, Эксперт спросил:
– Дальше что делать собираешься?
– Не знаю… Не решил. Дом в деревне развалился совсем. Деньги я сохранил… Так что уеду. – Потом он молча встал и, не попрощавшись, ушел.
Больше о нем никто и никогда не слышал.
Будни судмедэксперта…
Настоящие приключения начинаются с поиска не новых пейзажей, а свежих глаз.
Марсель ПрустСудмедэксперт Дмитрий Огурцов – невысокий, крепенький и одновременно какой-то округлый, своим внешним видом удивительно соответствовал фамилии. Его и звали-то не по имени и не по отчеству, а просто – Огурец. Так звали его все, так звали везде – в больнице, в Бюро, соседи, друзья и только просто знакомые его иногда называли Дмитрий Иваныч. Однажды дошло до того, что в ходе судебного заседания судья сказал секретарю:
– Так! А где Огурец… пригласите судмедэксперта… – и зал, несмотря на накаленную обстановку, взорвался гомерическим хохотом.
А он не обижался, ибо еще в молодые годы понял – лучше не реагировать, иначе совсем задразнят.
Доктор Огурцов был типичным неторопливым флегматиком, но сейчас он заметно нервничал. Все вещи для двухсуточного проживания на природе уже были уложены в багажник старенького «Москвича», а напарника по предстоящей рыбалке все не было.
«Черт… куда же он подевался? – думал Огурец. – Ведь еще ехать пятнадцать километров до деревни, где участкового ментяру – их третьего компаньона – забирать, да потом по весьма хреновой дороге тридцатник пилить… Так и вечер пятницы впустую пройдет…»
В этот момент и подъехал на своем раздолбанном «Урале» его друг и коллега, терапевт по фамилии… Перцев! А с учетом того, что их третий друг-рыбак имел фамилию Капустин, то звали троицу весьма просто – Салат. Салатом их звали и всех вместе и иногда по отдельности: Капустный салат, салат с Перцем, а когда доктор Огурцов бывал с похмелья, то иронично говорили:
– О!.. Огуречный рассол пожаловал…
Доктора, переругиваясь, быстренько поспихали Перцевы вещи в багажник и поехали! Пятничный вечер начался.
– Слушай, Огурец, а что с выборами-то? Пойдем голосовать, или…
– Я не пойду: голосуй… не голосуй, все равно Ельцин победит, – и, подумав пару минут, закончил мысль: – Он власть ни за что не отдаст. Видел, как он на сцене выплясывал. Так шта…
Остальную дорогу до деревни они проехали молча, но дома своего компаньона, участкового милиционера Капустина, не застали. Дома вообще никого не было.
– Вот так и договаривайся с вами, разгильдяями! – с досадой сказал Огурцов. – То ты опоздал на полчаса…
– …на двадцать минут! – оскорбился Перцев.
– А, какая теперь разница? Где мы эту… милицейскую капусту искать будем? Хоть бы эта гадюка в погонах записочку черканула: так, мол, и так, дела, езжайте одни… а то ни привета ни ответа, – спокойно сказал Огурец, – ждем пятнадцать минут и едем. Ну его на фиг!
– Дядя врач! – раздался позади тонкий мальчишечий крик. – Дядя врач, пойдемте скорее, вас папка зовет, срочно!
Друзья переглянулись и, прихватив «маленького капустенка», поехали. Пацан, устроившись на переднем сиденье, с важным видом показывал дорогу. Тряслись они по грунтовке для лесовозов минут десять, и за это время мальчишка ничего путного рассказать не смог. Доктора только смогли уяснить, что там, куда они едут, кто-то умер. Вскоре «Москвич», переваливаясь через груды щепок и древесной коры, медленно подъехал к тупиковой железнодорожной ветке, на территорию базы, где лес с помощью могучих лебедок грузили на платформы. Вокруг громоздились здоровенные, чуть не до неба, штабеля бревен. На одном из свободных участков, между штабелями, стояла полукругом кучка людей, а в центре ее, на земле, раскинув в стороны руки, лежал человек. В его позе было нечто такое, что доктор Огурцов сразу понял – это труп.
– Ну вот, – пробурчал он, вылезая из кабины, – съездили на рыбалку.
– Конечно… свинья везде грязь находит, – надулся Перец. – А вы с Капустой – трупы. Ну вас! – обиженно сказал он и из машины не вышел.
Едва эксперт Огурцов захлопнул дверь машины, из-за штабеля бревен появился хмурый и явно озабоченный капитан Капустин.
– Ну и что тут такое? Другого времени выбрать не мог? Вон Перец даже смотреть на тебя не хочет. Смотри, как харю в сторону завернул… Как бы шея не лопнула! – фальшиво-встревоженным голосом сказал Огурцов. – И что тут у тебя приключилось?
– Да, понимаешь, Димон, сам не пойму. Бригада – шесть человек… все как обычно. Аркашка, вернее Аркадий Мамонов, работал немного в стороне. Потом все собрались перекусить и стали его звать: кричали, свистели… Короче, здесь его и обнаружили, уже неживым.
– Сам смотрел труп?
– Мельком. Вроде повреждений не видать. Я следственно-оперативную группу хотел вызвать, но решили, коль ты сюда едешь, мы сначала вдвоем его осмотрим, уж если ты что находишь – звоним в дежурку.
– А не считаешь, что это…
– Да ладно, законник ты наш. Тебе бы в прокуратуре работать…
В этот момент они подошли к трупу. Это был мужчина лет сорока на вид. При осмотре повреждений одежды не было, зато на шее просматривалось довольное отчетливое вдавление в мягкие ткани, напоминающее странгуляционную борозду – типа той, что бывает от повешения. Вот только была она странноватой – шириной не менее десятка сантиметров, отличалась и некоторыми другими странностями. Доктор Огурцов поднялся с колен и огляделся по сторонам. Висеть здесь было не на чем.
– Слушай, Капустный листик, вызывай следователя и Оперов.
– Думаешь, удавили?
– А как иначе объяснить вот это? – и Эксперт показал на шею. – Видишь? Все, иди, иди.
В результате озадаченный эксперт Огурцов и бездельник Перцев на рыбалку так и не попали, ибо, пока приехала опергруппа, пока все осмотрели и всех опросили – наступил полноценный вечер, посему ехать было уже глупо. Правда, чтобы не портить себе отдых окончательно, они остались переночевать у участкового, который к тому времени отвез тело в морг и присоединился к докторам и самогону, который мастерски – прошу не выдавать! – гнал сам же участковый для друзей и внутреннего – он показал на свой живот – употребления.
Выпив сразу чуть не стакан мутной жидкости, капитан, отдышавшись, сказал:
– Ну что, всех следак опросил, и никто не вызвал даже слабого подозрения. Тем более что оставшиеся в примерный момент смерти Мамонова были все вместе.
– Вот они все вместе и задавили этого бедолагу! – решительно сказал Перец.
– Слушай, а может, это не странгуляция… ну, на шее? – спросил Капустин.
– А что? Предложи версию. – Однако участковый уныло пожал плечами и снова налил всем по чуть-чуть…
– В об-ч-чем… – слегка заплетающимся языком сказал Перец, – вскрытие покажет, правда, Дима?
* * *На следующее утро они все втроем поехали в Городок. Огурцов и Капустин – в морг, а Перец – домой, отсыпаться. У здания отделения судмедэкспертизы – а проще районного морга – их, как вчера и договаривались, уже ждала следователь РОВД Неделина. Дима обрадовался, что этим делом будет заниматься именно она, ибо была очень контактной, доброжелательной, и они всегда легко находили общий язык. Поздоровавшись, она, принюхиваясь, покрутила носом – видать, почувствовала некое амбре, исходящее от прибывших, но ничего не сказала. Пока переодевались, пока занимались бумажной волокитой, она рассказала, что ночь практически не спала, опросила по факту смерти полтора десятка человек и…
– …и результатов никаких?
– Да, товарищ всезнающий Огурец, никаких. Те, что были тогда на погрузке, твердят слово в слово одно и то же. Не видели, не участвовали, не привлекались.
– А тебе это подозрительным не кажется? Ну, такое единодушие.
– Есть такое чувство, есть… халат мне дашь?
Доктор достал из шкафчика подходящий, помог ей его надеть, и они пошли на вскрытие.
И оно принесло сюрприз. Эксперт и до этого сомневался, что здесь имело место удавление петлей, ибо странгуляция на шее была такой, будто сдавливал шею какой-то великан веревкой толщиной с пожарный шланг. Так вот, при вскрытии шеи был выявлен разрыв межпозвонкового диска и спинного мозга с могучими прижизненными кровоизлияниями. Эта травма, естественно, и явилась причиной смерти. Других повреждений они не нашли. Вот и получилось: странгуляция, или ее подобие, есть, перелом есть, но – висеть не на чем, да и падение на голову с переломом позвоночника – по типу травмы ныряльщика – тоже практически исключалось.
Следователь Неделина была очень озабочена итогами вскрытия, а посему вызвонила сотрудников розыска, и, не успев испить чаю, поехали «трясти» жителей деревни.
