Слезы Вселенной - Островская Екатерина
Все молчали.
– Ну и что теперь? – спросил Ничушкин. – Я-то каким боком здесь? Какой-то Бражников, какой-то Хомяк! Где они, а где я?
Произнося последнюю фразу, Альберт Семенович посмотрел сначала в пол. А потом поднял взгляд к потолку.
– А дальше, как говорится, вопрос техники, – объяснил Гончаров. – Мы проверим всех подозреваемых на предмет наличия на руках и одежде микрочастиц пороха. Найдем орудие убийств и тогда предъявим обвинение.
– Так ищите! Но мы-то ни при чем, – обрадовался Альберт Семенович, – мы все слушали здесь эти долбаные стихи. У нас у всех алиби… Я тут в карты играл. И меня обул какой-то слепой старик, который на самом деле профессиональный катала, просто канает под слепого. Ничего, блин, не видит, а что у него на руках, как-то разглядывает. И сразу десять взяток без козырей и без прикупа. Да такого не бывает! Может, он и не убивал, а только отвлекал внимание. А его киллер замочил Рому. Ищите киллера, и он вам сдаст заказчика.
– Исполнителя мы найдем, – продолжил Гончаров. – Я даже в этом не сомневаюсь, но есть еще и заказчик. А еще имеются люди, которые знали о готовящихся преступлениях и не пытались их предотвратить…
– А при чем тут мой дом, моя семья? – удивился Сорин. – Убили Курочкина за пределами моей территории, там и расследуйте, а мы окажем вам всяческое содействие. Вы взяли видео со всех камер?
– Разумеется.
Марина Сергеевна прижала ладони к вискам и начала раскачиваться.
– Господи, – взмолилась она, – за что мне эти муки? Почему я должна все это выслушивать?
Евгений Аркадьевич покосился на нее и продолжил:
– Орудие убийства найдено в моем доме? Если нет, то давайте закончим на сегодня. А потом уж вызывайте нас повестками.
– Логично, я как раз к этому вопросу возвращаюсь, – отозвался полковник юстиции. – Распространено заблуждение, будто убийцы избавляются от орудия преступления тут же. А если уносят его с собой, значит, они не профессионалы. На самом деле все наоборот. Потому что по оружию можно узнать о его происхождении, и о людях, к нему причастных, и по цепочке выйти на преступника, хотя это достаточно сложно. Но все равно киллер хранить пистолет при себе не будет. Постарается уничтожить или спрятать так, чтобы его не могли найти.
Открылась дверь, и в бильярдную заглянул майор Егоров.
– Доставил, – объявил он.
И запустил внутрь управляющего поместьем Левченко.
– Присаживайтесь, – предложил ему Игорь Алексеевич, – у меня к вам будет пара вопросов.
– Готов быстро ответить на все, – отозвался Левченко, – а то прибыла ремонтная бригада, которая должна восстановить подачу электричества… Там еще оптико-волоконный кабель поврежден… Мне просто необходимо быть там.
– Хорошо, – кивнул Гончаров, – начнем со связи. Сейчас все знают, что по телефону, через интернет ничем личным делиться нельзя: узнают злоумышленники, так ведь еще и полиция может нос сунуть не туда, не говоря уже о Следственном комитете. Это вы устанавливали скрытое наблюдение в квартире на Морской набережной?
– Не понимаю, о чем вы.
– Будем считать, что не вы. Просто там недавно произошло убийство, хотя, может, и самоубийство, но возможен и несчастный случай. Подробностей не знаю, потому что факт происшествия нигде не зафиксирован. Но есть видео, которое поступило на некий телефонный номер, неизвестно кому принадлежащий…
– Так что, с проститутками закончили? – очнулся вдруг продюсер Портнягин.
– Почти закончили. Две девушки вышли замуж за солидных бизнесменов… Бригада Хомяка решила расширить сферу влияния и встретила непонимание со стороны других группировок. Стрелки, стычки, пальба… Для Хомяка и Партыко это закончилось зоной. Но все же Пятииванов успел засветиться в милицейской сводке. Одну из его девушек взяли на выходе из гостиницы «Прибалтийская». Клиент обвинил ее в краже тысячи долларов. Ей дали позвонить, она связалась с Хомяком, который привез эти деньги. Девушку отпустили, она уехала на такси. А Хомяк дождался, когда появится придирчивый клиент. Тот направился к стоянке такси, где его и перехватил Пятииванов. Отвез недалеко, на место бывшего гаражного городка, где затевалось строительство большого жилищного комплекса. Там клиент был жестоко избит, долго валялся в больнице, потом пытался возбудить уголовное дело, обвиняя милиционеров в связи с сутенерами… Дело не возбудили, что удивительно, потому что протокол задержания сохранился в компьютерной базе…
– Плохой вы рассказчик, – оборвал Гончарова Ничушкин, – сначала про шлюх, потом про видео на непонятно чей номер, теперь про протокол… Давайте конкретно, потому что время у всех ограничено. А раз уж мы застряли здесь, то давайте сдвинем столы, помянем Рому. Я, правда, не особо его знал.
– И в самом деле, – поддержала его Вероника, – я очень устала, как и все тут. Но я больше недели готовилась к сегодняшнему вечеру, и тут такое… Давайте в другой раз соберемся, и вы продолжите.
– А сейчас помянем Рому, – настаивал Альберт Семенович, – наивный и святой был человек. Все близко к сердцу принимал.
– Зачем же тогда ты наплел ему про меня! – выкрикнула Марина Сергеевна. – Какую-то чушь, что Хомяк меня привозил к тебе…
– Ляпнул и ляпнул. С кем не бывает, – улыбнулся Ничушкин. – Да и когда это было: двадцать лет прошло. Но у тебя на шее под волосами была татуировка бабочки, я еще спросил: не сидела ли ты, потому что на женской зоне колют бабочек те, кто мечтает о свободе. Только они размещают своих бабочек на бедрах, на плечах или на заднице. Покажи всем.
– Да пошел ты! – огрызнулась подруга Курочкина.
– Марина Сергеевна не была осуждена, – закрыл тему Гончаров, – она окончила экономический факультет и всю жизнь трудилась на заводе, акционером которого являлась вместе с Курочкиными – мужем и женой.
– Которых теперь нет, – подала голос Наталья Ничушкина. – Я в одном фильме снималась… то есть я не в одном фильме снималась, но там тоже был случай, как одна солидная баба лично убила сначала жену своего любовника, а потом и самого его, потому что он ей изменял. – Произнеся все это, звезда сериалов выдохнула: – Вот!
Альберт Семенович посмотрел на нее с удивлением, а потом оценил:
– Какая ты умная!
Евгений Аркадьевич вдруг понял, что сейчас должно случиться что-то страшное: ведь не просто так следователь спросил у Левченко про квартиру на Морской набережной. Сказал об убийстве или несчастном случае, но разницы нет никакой, потому что они уже что-то знают и, возможно, уже начали копать. Теперь приходится сидеть здесь пришпиленным к мягкому бархатному креслу, когда хочется бежать отсюда прочь. Все, о чем говорили сейчас, все, что делали эти люди, оказавшиеся в ненужное время здесь, проносилось мимо сознания Евгения Аркадьевича. В голове крутилась лишь одна мысль: как все исправить? Видеозапись, неизвестно кем сделанная в той квартире… Можно даже не гадать, что там запечатлено: наверняка все, что происходило тогда: и то, как они целовались на полу, снимая с себя одежду и путаясь в ней… И что делали в постели. И то, как Весна целилась в него из пистолета… Как она забралась на парапет и спрыгнула с него, без колебаний и криков, в темную пропасть…
Сорин зажмурился и вдруг все это вспыхнуло перед его внутренним взором так ярко, словно в темной комнате внезапно включили свет и все происходящее здесь и сейчас оказалось нереальным сном, неправдой, которая непонятно как забралась в его сознание.
– Вот вы все время с непонятным упорством не даете мне договорить, – донесся до сознания голос полковника юстиции, – вы все время торопите меня, как будто пытаетесь сбить и увести разговор в сторону. Мы вроде бы закончили с проститутками. То есть почти закончили, не упомянув об одной, которую особо ценили в бригаде Хомяка, потому что она была не чужая почти для каждого из членов банды. У нее, как потом оказалось, был фальшивый эстонский паспорт. А девчонку знали под кличками Эстонка и Виру.
– Гостиница была такая в Таллинне, – вспомнил Портнягин.
