Убийство на Острове-тюрьме - Чень Ши

В метре от подоконника стоит огромное бюро. На нем нет ничего, кроме скомканного листка бумаги. Я разворачиваю этот листок, но на нем ничего не написано. Хоть никто не коснулся его ручкой, кто-то же смял в комок и бросил на бюро. На бумаге и на столешнице я замечаю следы белого порошка, но не понимаю, что это такое. У меня нет времени беспокоиться о таких мелочах, поэтому я ложусь на пол и пытаюсь покрутить ножки бюро. Но, в отличие от моей палаты, здесь не скрыт никакой секретный проход, а ножки не являются рычагами. Мне следует поискать в других местах.

Перед первым стеллажом разбросано много книг. Я поднимаю их с пола и возвращаю обратно на полки. Несмотря на то что полки достаточно широкие, каждый раз, когда я ставлю на них книгу, они поскрипывают, словно в любой момент могут сломаться под весом томов. Среди множества валяющихся на полу книг я замечаю одну, которая отличается от остальных. Эта книга под названием «Токийская головоломка» за авторством некого Содзи Симады[26]. Книга раскрыта на сто восьмидесятой странице, где виднеется четкий отпечаток ботинка. Я осторожно беру книгу, долго рассматривая загадочный след, а потом подношу ее к телу Се Ли, чтобы сравнить отпечаток с его подошвой. Конечно же, форма отпечатка и фактура подошвы не сходятся. Этот след оставил не Се Ли, а убийца. Я также замечаю, что на книгу убийца наступил именно правой ногой. Пролистав роман, я обнаруживаю еще кое-что. На странице сто восемьдесят пять есть идентичный след. Сходится не только рисунок подошвы, но и то, что и этот след тоже оставлен правой ногой. Я захлопываю книгу и ставлю ее обратно на полку. Я не смогу поймать убийцу по рисунку протектора: не буду же я сравнивать башмаки всех обитателей больницы с отпечатком из книги.

Кроме того, если речь идет о таком подонке, как Се Ли, то пусть его даже сто раз убьют, мне от этого хуже не станет. Кажется, он нажил себе врагов и среди пациентов, и среди персонала больницы.

Я пробыла в библиотеке уже больше часа, но так ничего и не нашла. Ощущение спокойствия длилось совсем недолго, и я снова начинаю нервничать. Может быть, я принимаю желаемое за действительное, и в читальном зале нет никакого тайного хода, а убийца Се Ли – я? То есть все это время я заблуждалась. Но так ли это?

Чтобы покинуть помещение через дверь, мне необходимо разобрать груду из сотни-другой книг. Любопытно, зачем убийца сделал это? Чтобы хвастануть своими способностями? Мол, смотрите, я могу совершить убийство в запертой комнате и исчезнуть из нее! Я могу творить магию!

Ну что, вот и все?

Эмоции, которые долгое время копились внутри, вдруг вырвались наружу подобно реке, прорвавшей плотину. Я плачу. Как быть? Как быть?

Меня заточили на месте преступления!

Дождь за окном и не думает прекращаться. Я сажусь на стол. К счастью, здесь есть бумага и ручка, чтобы записать все, что произошло со мной сегодня. Письмо успокаивает мой разум, и я сразу начинаю чувствовать себя немного лучше. Однако меня рано или поздно найдут. Не важно, буду я прятаться в библиотеке или сбегу отсюда. Мне не ускользнуть от внимания охранников на сторожевых вышках. Я не такая быстрая и прекрасно это понимаю.

Но не ожидаю, что сюда придут так быстро.

Сквозь дверь библиотеки я слышу, как группа людей поднимается по лестнице…

Я успела спрятать бумагу и ручку в нижнем белье и умудрилась пронести их в палату. Теперь хочу дополнить то, что записала ранее.

Охранники находят меня и, конечно же, замечают тело Се Ли. Их начальник, которого зовут Ци Лэй, долго держит на руках тело Се Ли, рыча от злобы, что довольно забавно. Он также отвешивает мне оплеуху, думая, что это я порешила его подчиненного. Я понимаю его. Все-таки человека убили в запертой комнате, и тут уж совершенно очевидно, кто убийца.

После того как меня возвращают обратно в палату, ко мне заходит Чжуан Янь.

Он вновь повторяет одни и те же слова, убеждая меня в необходимости операции. Но на этот раз все по-другому. Операция будет принудительной, поскольку я убила человека, и он не может не вмешаться. Я не возражаю и не пытаюсь переубедить его. Я окончательно разочарована в психиатрической больнице «Наньмин». Все, что они хотят сделать со мной, – это их выбор.

Для них я просто подопытный кролик.

Никого не волнует смерть маленького кролика из лаборатории.

Обозленный моим молчанием, Чжуан Янь в гневе покидает мою палату. Возможно, завтра он расколет мне череп молоточком и извлечет мой мозг для исследования, чтобы сказать, что виной моей утраты памяти и раздвоения личности стала гибель мозговых клеток или проблемы с гиппокампом. Для меня это не имеет никакого значения, по-настоящему отчаявшиеся люди ничего не боятся. Как ни плохо мне было, когда я очнулась в самый первый день, сейчас я по-настоящему хочу умереть.

Единственное, о чем я сожалею, – это судьба Е Пин.

Невеста и Дон Кихот выжили, но вот она погибла.

Я поглаживаю бетонную стену позади себя. Больше из-за нее уже не послышится голос Е Пин. Но потом я задумываюсь: а так же ли сильно она ненавидела этот мир, как и я?

Е Пин и ее «малыш» могут быть куда счастливее на небесах, нежели в земном мире. От этой мысли у меня становится немного теплее на сердце.

Я ложусь на больничную койку и закрываю глаза.

Внезапно у меня так звенит в ушах, будто барабанные перепонки пронзило гвоздями!

– Это не она!

– Что ты сказал?

– Идиот! Ты гребаный идиот!

– Ты ошибся!

– Они так похожи!

– Да нет же!

– Посмотри! Сам посмотри на фото!

– Нет, ошибки быть не может!

– Ты перепутал, ты их перепутал! Погоди, не говори, что…

– О нет!

– Что?

– Помоги мне сбежать!

– Да что не так?

– Все кончено, кончено…

В моем сердце зарождается страх. Хаотичные звуки наполняют мое сознание, я слышу множество голосов множества людей и вижу кровь. Все вокруг залито кровью. Я вижу, вижу, как мне разрезают живот! Мое тело содрогается, а на лице кислородная маска!

– Отпустите меня! Вы…

Я сопротивляюсь, но это так жалко. Транквилизатор растворяется в моей крови, и сразу становится спокойнее. Дергающиеся ноги ослабевают, а сознание растворяется в воздухе…

Крик, рев, плач, рык…

Я падаю и разбиваюсь.

Операционный стол, яркий свет, врачи, медсестры, шприцы, кровь…

Я вдруг вспоминаю.

Они разрезают меня, разрывают на части.

Поднимается ветер, и в окно влетает зеленый лист вместе с добрым другом.

Санчо, мы снова встретились!

Глава восьмая

– Что думаешь? – поспешно спросил я, когда увидел, что Чэнь Цзюэ взял в руки листы с заметками.

Его лицо ничего не выражало, он просто вздохнул:

– Что я думаю? Как будто триллер прочитал.

Ох и правду говорят, что горбатого только могила исправит. В такой ситуации он все еще мог отпускать шуточки. Прошло два дня с тех пор, как исчезла Тан Вэй. Два дня назад голубь принес мне эти странные заметки, и я начал их читать. Сначала я не особо придавал значения написанному, полагая, что передо мной изложен бред психически больного человека, но чем больше читал, тем больше понимал, что что-то не так.

Женщина с амнезией в своих заметках называла себя Тан Вэй.

Если женщина, заключенная в больнице, и есть настоящая Тан Вэй, то это практически полностью сходится с моими предыдущими рассуждениями. «Тан Вэй», которая была с нами, на самом деле ложная! Настоящую Тан Вэй заточили в больнице по каким-то причинам. В результате ситуация сильно усложнилась: мы с Чэнь Цзюэ должны спасти подлинную Тан Вэй. Но вот чего я не мог понять, так это почему от нас скрылась лже-Тан Вэй. Ее мотив был мне неизвестен. Предчувствовала ли она, что ее ложь будет разоблачена?

Разобравшись в своих мыслях, я пересказал их Чэнь Цзюэ. Я думал, что Тан Вэй сейчас находится в большой опасности, и мы должны немедленно начать операцию по ее спасению. Конечно же, все должно быть провернуто втайне, чтобы никто из персонала «Наньмин» не прознал о наших намерениях. Расследование дела об убийстве Сюй Пэнъюня может быть временно отложено.