Однажды в Мидлшире - Дарья Эпштейн
Для Сьюзан это шествие стало чередой вспышек. Щелк – маленькая проходная комнатка, вся розовая и кружевная. На стене – гобелен с пастушкой. Щелк – вот и нет ее, исчезла во тьме. Щелк – длинный пустой коридор, гулкий, холодный, с запахом плесени. Щелк – пропал, и вместо него – гостиная с фортепиано. Крышка поднята, ноты открыты на «Лунном свете» Дебюсси. Как будто музыканта что-то отвлекло, но он вот-вот вернется и его пальцы снова полетят по клавишам.
– Сэр, а в замке нет привидений? – вдруг спросила Анна-Лиза, и Сьюзан поняла, что та чувствует то же самое.
– Ну, ведь это очень старый замок, верно? – ответил лорд. – Когда-то это были комнаты моей матери и моей сестры. Они обустроили крыло по своему вкусу. Проводили здесь приемы и танцы, а после войны гостиная стала штабом благотворительного общества, которое организовала моя мать. Вы его знаете, оно существует до сих пор. Правда, теперь вместо званых вечеров и танцев у них лыжные пробеги. С остановкой в госпитале.
Анна-Лиза хихикнула. Лорд тоже чуть улыбнулся. А потом добавил:
– В последние годы я сюда почти не захожу. Незачем.
Женщины помимо воли переглянулись. Голос старика звучал ровно, будто он говорил о погоде. Но слова были тяжелыми, как свинец. От них пустота и покинутость северного крыла становились физически ощутимыми.
– Мы пришли, – сказал лорд Диглби.
Анна-Лиза включила свет, и настало лето. Пионы и рододендроны пенились по стенам и поднимались к самому потолку розовыми и рубиновыми волнами. Залитые солнцем деревья млели от жары, опустив ветви почти к самой земле, на которой посверкивали самоцветы хризантем и нарциссов. На скамье между двумя кленами дремала девушка в белом платье и розовой шляпке. Книга, которую она читала, лежала на траве, и по ней ползла толстая зеленая гусеница. Гончая застыла в стойке, не отрывая взгляда от белки на крыше беседки.
– Вот это да!
Анна-Лиза вышла на середину комнаты. Сейчас она не думала о Джейн и просто наслаждалась красотой.
– Это была идея матери, – сказал лорд. – Раньше эта комната использовалась как оружейная. После войны она решила воссоздать сад здесь, раз уж не удавалось воссоздать его там, где он должен быть.
– Потрясающе, – выдохнула Сьюзан.
Она переходила от картины к картине, вглядываясь в каждую. Бóльшая часть ее взрослой жизни прошла в городе, вдали от садов. Но садовничество было у нее в крови, и она с изумлением поняла, что может узнать и назвать почти все растения. Места тоже были ей знакомы, да и как же иначе? Ее детство прошло среди этих деревьев и кустов, хоть сейчас, в сравнении с картинами, они реальные казались ей кривым зеркалом прекрасного прошлого. Вот этот дуб стал намного толще, а прошлым летом отец отпилил у него нижнюю ветку, потому что по стволу пошла трещина и завелась гниль. Вот здесь, где раньше рос тис, теперь пустое место, на котором ничего не приживается. А от тиса даже пня не осталось. А здесь, выходит, раньше стояла беседка. Теперь там каменный круг, и в нем тюльпаны. Сьюзан шла и шла, и вдруг…
– О боже мой! Джеймс, лорд Диглби, сэр!
Белые розы сияли на полотне, и пчелы застыли над ними, пойманные кистью художника в вечном полёте. А чуть дальше, заполняя задний план и уравновешивая композицию, стояла и улыбалась девушка из медальона.
– И она все время была там! Просто… – Виктор зевнул, – удивительно!
Ему почти не удалось поспать. Михлич был твердо намерен закончить роман к Рождеству и теперь диктовал как сумасшедший, пытаясь наверстать время, когда Виктора не было дома или когда он сам был не в настроении. В итоге утром Виктор приехал в редакцию на автопилоте и теперь приканчивал третью чашку кофе, пережевывая комочки растворимого молока.
– Да! – глаза Сьюзан сияли. – Лорд Диглби сказал, что такие платья носила прислуга. Это хоть какая-то зацепка. Возможно, Джон сможет найти что-нибудь в архивах. Конечно, надежды мало, но это явное продвижение!
– Бухгалтерские книги, – сказала Менди.
Виктор и Сьюзан обернулись к ней. Ее взгляд был направлен в экран, а пальцы стучали по клавишам.
– Управляющий или экономка обязаны были вести отчетность, – продолжила она. – Такие вещи обычно хранят годами, а потом просто забывают выбросить. Там должны быть указаны жалованье, которое выплачивается каждой служанке, и имена самих служанок. А дальше вы сможете проследить их по нашим церковным книгам.
– Менди, я уже говорил, что люблю тебя? – ухмыльнулся Виктор.
Она даже не подняла головы.
– Подтверди делом – перестать писать «несмотря» раздельно.
Сьюзан фыркнула и тут же кашлянула в кулачок. Виктор принял оскорбленный вид, но, убедившись, что Менди на него не смотрит, перестал паясничать и снова стал самим собой.
– Но почему английский аристократ носил в медальоне портрет простой служанки? – спросил он. – Да еще и передавал его по наследству?
Сьюзан развела руками:
– Но ведь это же была твоя версия! Про внебрачную дочь. Теперь она уже не кажется мне притянутой за уши. А тебе, Менди?
Журналистка закончила строку, сохранила и отправила текст и отвернулась от ноутбука. Ее светлые волосы топорщились надо лбом, придавая ей сходство не то с Элвисом, не то с Тин-Тином.
– Возможно, – ответила она. – Но я вижу только одну причину, почему ее портрет мог остаться в медальоне. С ней случилось что-то очень плохое. И, возможно, как-то связанное с Диглби.
Глаза Сьюзан расширились.
– Ты ведь не хочешь сказать, что они ее убили? Тогда они вряд ли стали бы носить медальон.
– Нет. Разумеется, нет. Но ее могли похитить и убить враги семьи, она могла погибнуть, защищая какой-то семейный секрет, ну, или она просто умерла от болезни и ее отец или мать так и не смогли этого пережить. – Менди машинально запустила ладонь в челку и взъерошила ее еще больше. – Если хотите больше теорий, вам понадобится моя сестра. Правда, тогда дело, скорее всего, окажется в испанской мафии.
Виктор ухмыльнулся. А Менди вдруг предложила:
– Знаете, а поговорите-ка с Сонни Кингом. У него недавно вышла статья про мидлширских утопленниц. Из глубины веков до наших дней. Он должен был изучить кучу женских смертей, чтобы собрать материал. Наверняка там есть что-то, что будет нам полезно.
Лица Виктора и Сьюзан разом прокисли.
– Тот самый Сонни Кинг? – уточнил Виктор. – Ты говоришь о Сонни Кинге из «М-Инфо»? Который написал ту самую статью про лорда Диглби?
Менди пожала плечами:
– Да, у него большие проблемы с этикой, он часто выдает желаемое за действительное, но, несмотря на
