Ритуал святого Валентина - Инна Юрьевна Бачинская
Галина Максимовна пересела на диван, обняла его, погладила по голове.
– Я пришел поговорить, а она не открыла! Я не понимаю… Почему?
– Стесняется, боится выяснения отношений. Я знаю ее много лет, она на моих глазах выросла. Спокойная, воспитанная девочка, скромная, не то что другие. После смерти мамы год никуда не выходила. Растерялась… Работа – дом, и все. Плакала, всегда в черном. Я зазывала ее к себе, мы пили чай, за разговорами она отвлекалась, веселела… И с тобой познакомила, думала, вы друг дружке подходите, оба спокойные, домашние. Когда вы стали встречаться, я так радовалась…
– Думаете, она вернется?
– Не знаю, мальчик. Говоришь, у нее кто-то есть? Кто, не знаешь?
– Старый мужик, кольцо подарил, замуж зовет… Я же только поговорить хотел! За что она меня так? Если бы не вы, я бы точно дверь вышиб!
Галина Максимовна вздохнула:
– Не надо ничего вышибать, Андрюша. Будь мужчиной, держи удар. В жизни всякое случается, поверь. Всегда нужно сохранять достоинство. Пусть идет. Жизнь длинная, еще встретишь…
– Вы же никого не встретили!
Галина Максимовна вздохнула:
– Я встретила, но он умер. Я тогда все глаза себе выплакала. Мне бы отпустить его, а я каждый день бегала на кладбище. Ко мне сватались, а я не могла его забыть. Не повтори мою ошибку. Отпусти ее…
Она гладила его по голове и вздыхала, растроганная и умиленная, думая, какой он все-таки ребенок – глупый, неопытный. Большой, зарабатывает прилично, умница, а все-таки глупыш. Сидит в компьютере, играет, фэнтези всякие, даже тату сделал… дурачок.
…Андрей уснул на диване, и она укрыла его пледом. Постояла, полюбовалась и пошла к себе. Легла, но сон не шел. Она вспоминала Лену, с которой дружила с четвертого класса, сидела за одной партой до самого выпускного. Тоненькая, светлая девочка… Всю жизнь до самой ее смерти они держались вместе, и секретов друг от дружки у них не было. Первый парень Лены… Ей, Гале, он сразу не понравился: высокомерный, неулыбчивый, скупой на слова, с ускользающим взглядом. Шибздик! Ни рожи, ни кожи, но головку держит и знает себе цену. Серьезный, говорила с придыханием сияющая Леночка. Знает, чего хочет. Идет к цели. Планы наполеоновские. Взрослый! А все вокруг глупые мальчишки. Любовь слепа, что первая, что десятая. Галя пыталась… Ох, как она пыталась! Да посмотри ты на него, кричала, у него нет друзей, его терпеть не могут… строит из себя! А сам прогибается за оценку, подлиза и ябеда. Тут она, конечно, погорячилась, просто вырвалось в сердцах. Он был далеко не глуп, и ему не нужно было прогибаться за оценки. И ябедой он не был – считал себя выше этого. И окончил с красным дипломом…
Лена стала ее избегать, они перестали видеться. Любимый не одобрял ее, Галину, – простовата, грубовата. Об этом ей рассказала сокурсница, его соседка. Простовата? Грубовата? Аристократ гребаный! Шибздик и есть! Ну вот как это у них получается? Как им удается поставить себя? Что это? Характер? Самооценка? Харизма лидера? Характер, самооценка, высокомерие… Харизма? Извините, подвиньтесь – никогда он не был лидером. Да и не рвался – был самодостаточен и не боялся одиночества.
Она часто думала, чем для него была Леночка… Мягкая, уступчивая, заглядывающая в глаза, готовая услужить… Она была удобна – ни капризов, ни претензий, одна преданность. Именно такая ему и требовалась: он мог лепить из нее любую фигуру, ломать, подчинять, наказывать… Самоутверждаться. Не собирался он жениться… дураку понятно. Тогда она думала, что он садист и кровопийца, получает удовольствие, унижая. Потом, повзрослев, поняла: все гораздо проще. Он был эгоистом. Вульгарным эгоистом, который делал так, как удобно ему, унижал и обижал ненамеренно – он не замечал жертв, как не замечают пыль под ногами…
Галина Максимовна сжала кулаки: обида была все еще жива! Леночка из смешливой радостной девочки превратилась в перепуганную, боящуюся не угодить и сказать лишнее слово… Она, Галя, рвалась поговорить и раскрыть глаза, но Лена ее избегала. Кто-то сказал, что она собирается замуж. Но ни свадьба, ни семья в планы ее бойфренда не входили…
Однажды Лена пришла к ней, расплакалась… Любимый человек уехал, не попрощавшись, его нет уже пять дней; она ждет ребенка, он ничего не знал, она боялась сказать… Ах, если бы она только сказала про ребенка! Он бы не уехал! Он говорил раньше, что не хочет детей, и она не решалась признаться… Она плакала и ругала себя; Галина утешала и не смела сказать, что он знал о ребенке, она сама ему рассказала неделю назад… Она так и не призналась Леночке, что он знал, поэтому и бросил. Пусть думает, что не знал, если ей так легче…
Галина Максимовна разжала кулаки и стала дышать глубоко и медленно – не дай бог давление подскочит! Сколько лет прошло, а до сих пор в глазах меркнет… Сволочь! Носит же земля…
А потом пошли слухи, что он кинул своего делового партнера, они вместе взяли крупный кредит. Наполеоновские планы, вспомнила она, чувствуя, как подкатывает к горлу волна ненависти. А тот продал квартиру, машину… спился, говорили. Подлость на каждом шагу!
Успокойся, приказала она себе, ты выполнила завещание, она так захотела… Леночка, Ленка, Ленок-василек.
Она всего боялась: одиночества, ребенка-безотцовщину, перед которым чувствовала себя виноватой, того, что скажут люди. Она была из тех, кто всегда виноват, не уверен в себе и ищет опору. Ее опорой стала она, Галя. В том, что Андрюша родился, немалая ее заслуга…
Галина Максимовна лежала, прислушиваясь. Ей казалось, что она слышит дыхание Андрея… ее мальчика. Лена попросила приглядывать, а то он такой домашний, неприспособленный… Тоже предмет раздора. Он мужчина, кричала она, Галя, не трясись ты так над ним! Пусть идет в секцию бокса, пусть ему разобьют нос, отпусти с девочкой на дискотеку, пусть дружит с дворовыми пацанами! Дай ему дышать! После смерти Димы, мужа, Лена стала всего бояться, еще больше замкнулась, окончательно поверила, что проклята и неудачница. И больше всего она боялась за Андрея…
Дима был хороший, заменил парню отца. Хороший муж, хороший отец. Андрюше было два, когда они поженились, он и не подозревает, что папа Дима ему не родной. Жаль, рано ушел…
Уже под утро она забылась тяжелым полусном: кто-то черно-белый бегал, беззвучно кричал, широко разевая рот, отчаянно махал руками, распахивал окно и пытался выброситься.
