Сергей Валяев - Жиголо
— Тогда в чем дело, Анатолий Анатольевич? — удивляюсь. — Что-то новое по хакеру?
— Пока ничего не нашли. Загадка, понимаешь, природы.
— Тогда остается, — делаю вывод, — Ахмед.
И не ошибаюсь. Выслушав невнятные объяснения господина Королева, понимаю: возникла принципиально новая ситуация по текущей проблеме. Некая сила выступила посредником между нами и кавказской ОПГ — выступила со следующим предложением: нам выдается убийца (живым или мертвым) капитана милиции Лаховой, а мы более не предъявляем притязаний к вору в законе.
— Плохой расклад, — говорю я. — Забыли нашего Веньку Мамина и журналистку. Как понимаю: резали их «ахмедовцы»? За что и почему?
— Какая теперь разница, Дмитрий, — нервничает АА, признаваясь, что ситуация начинает выходить из-под контроля. — Война нам не нужна.
— Нам? — не понимаю. — Кому это нам? Дамскому клубу?
— И дамскому клубу тоже, — со значением проговаривает главный секьюрити.
— И кто это наехал, как танк? — усмехаюсь. — Анатолий Анатольевич, я вас не узнаю?
— Прекрати, — морщится. — Есть добрый совет.
— Не старых ли приятелей, — предполагаю, — из «Арийса».
— Дима, остановись, — поднимает руку АА. — Это добрый совет. И даже не мой.
— Чей?
И не получаю ответа на свой вопрос. Такое порой случается в нашей жизни: задал вопрос и не получил ответа. Когда не отвечают на твои вопросы, значит, на то есть свои причины. Какие? Это уже другой вопрос. По-моему, ещё в утробе матери мы начинаем задавать себе вечные вопросы: «что делать?» и «кто виноват?». Вырастая до философского состояния тупоумного идиотизма, мы продолжаем пытать уже других все теми же вопросами. Умирая, спрашивает даже ЕГО. И тоже не получаем ответа. Поэтому ничего удивительного в том, что я не получил ответ на свой вопрос:
— Чьему доброму совету должен следовать?
Надо отдать должное господину Королеву — он был честен передо мной, как когда-то юный и восторженный пионер был честен перед лицом своих товарищей. Более того, я был ему, секьюрити, благодарен: не терял зря времени и темпа. Когда обстоятельства сильнее человека, к этому надо относиться с пониманием.
Все просто: начались тектонические подвижки, неприметные глазу. Система начинает защищать свои жизненные интересы. Если представить её спрутом, то мною задето лишь второстепенное щупальце и тем не менее… следует добрый совет и деловое предложение.
И я бы, возможно, согласился, почему бы не и нет, когда тебе желают добра, но с одним условием — пусть они вернут к жизни мою любимую женщину. Как? Это не мои проблемы. Пусть повернут время вспять, как реки. И я, взяв трубку поющего телефончика, услышу не об указах, подписываемые овощным папой, а голос любимой:
— Привет, жиголенок. Как дела?
Жаль, что подобная история невозможна. Правда, предлагают обмен: жизнь убийцы Александры на мировое соглашение. Однако зачем мне жизнь обдолбанной падали, которую кинут на жертвенник невидимой войны. Система не выдает настоящих исполнителей — они на вес золота. И поэтому возникает вопрос: почему система так активно защищает вора в законе? И не заступилась должным образом за высокопоставленного г-на Шокина, пустив дело на самотек. Полагаю, последний не представляет никакого интереса для «спрута» по причине безмерного самомнения, переходящего в хроническую идиотию. А вот Ахмед выполняет некую стержневую функцию. Какую? Узнав это, можно будет точнее уяснить смысл происходящих событий.
Когда я и господин Королев покинули кабинет, то обнаружили, что торжество, посвященное пятилетию «Ариадны», бушуют подобно тропическому одноименному торнадо. Наяривал цыганский ансамбль в кислотных по цвету жакетках. Под ожерельем роз галдели богатенькие матроны — видимо, постоянные клиентки клуба. Их раздавшиеся формы, запакованные в одежды от модных кутюр, напоминали о быстротечности времени. Пенилось шампанское в бокалах. Господин Голощеков во фраке и с цилиндром на голове, как один из главных виновников триумфа, царствовал на вечере. Был похож на расфранченного дядюшку Джо, прибывшего из Штатов. Заметив меня, махнул напудренной, кажется, ручкой, мол, жиголо, живи и радуйся! Я качаю головой: неужели мог угодить в эту халдейскую западню, выполняя функции породистого жеребца?
— Пусик, я тебя хочу, — подскочила пьяная дамочка с линялым личиком лесного борсучка. — Ты пр-р-релесть!
— Он занят, Ларисочка, — аккуратно попридержал её за острый локоток Анатолий Анатольевич.
— Тогда, ик, запишите меня в очер-р-редь! — покачивалась мадам на кривых кавалерийских ножках. — «Шесть-девять» — моя любимая позиция, пусики!
— Хорошо, госпожа Хренникова, — обещал главный секьюрити. — Будет тебе и такая позиция.
— Хренникова? — посмеялся я, продолжая путь по коридору на выход из ДК. — Бог метит шельму.
— А, — отмахнулся мой спутник. — Хреновиной занимаюсь, а что делать? Не горит душа… — и, неожиданно приблизив напряженное лицо к моему, проговорил шепотом: — Житкович бывший сотрудник ГРУ. Делай выводы, — и обнял меня за плечи: — Желаю здравствовать многие лета. А в честь пятилетия клуба презент сладили, — и указал на автомобильчик, пожимая руку. — Ну будь!
Шагая к авто, понял, что ко всему происходящему надо относиться со здоровым цинизмом, иначе можно растерять последний ум.
«Житкович — бывший сотрудник ГРУ» — это говорит о многом. И ни о чем не говорит. Чем у нас занимается Главное разведывательное управление при Генеральном штабе Министерства обороны? Правильно: всем понемногу. От акций по прикрытию атомных субмарин, некстати всплывающим в холодных скандинавских водах до защиты конституционного, понимаешь, строя.
Но какая связь между «ГРУшным» отставником, он же физик-химик-лирик, и косметической фирмочкой, занимающейся черт те чем? Судя по всему, я сильно вляпываюсь в концентрированное говно нашей неповторимой действительности. Даже господин Королев, имеющий за плечами боевой отряд, досрочно покидает поле брани. Почему? Что за несметная рать поднимается в глухой ночи?
Впрочем, летняя ночь только-только подходила к городу и была приятна и свежа, как южная роза из Алупки.
Прыгнув в ралли-драндулет, обнаружил под ногами спортивную сумку с гостинцем. Перекинул её на заднее сидение, не открывая. Зачем? И так понятно, что там не пироги с капустой. И далеко не пироги — «железо»: автоматическое оружие и, кажется, гранаты.
Следовательно, Анатолий Анатольевич убежден, что я не остановлюсь на полпути и впереди у меня… счастливое будущее, осветленное очистительными взрывами и акцентированной стрельбой.
Мой смешной автомобильчик неспеша катил по столичным проспектам. Я находился на перепутье: куда? Атаковать Ахмеда и его ОПГ? Или навестить Петю Левина, чтобы задать ему несколько интересных вопросов. Или попытаться найти Шокина-младшего. Зачем он нужен? Подозреваю, что в нем скрыта тайная пружина всех этих последних криминальных событий, где людей режут с пугающей регулярностью? Может статься, что ошибаюсь, но найти юного любителя нетрадиционной love надо. Сейчас каждый участник (в той или иной мере) кровавой фиесты важен. Равно как необходимо вырвать из мутного небытия самую таинственную фигуру в этой истории г-на Житковича, провалившегося вместе с любовницей Аллочкой Николаевной сквозь землю.
Отставник ГРУ в косметическом бизнесе — это свежо, неожиданно и сильно. Сильный ход, как любят говорить младореформаторы Царю-батюшке, когда тот с хмельных очей учудит такое, что оторопь берет все народонаселение страны, включая неродившихся ещё чад.
Без всяких сомнений, я на верном пути в этих катакомбах неизвестности. Достаточно того, что господин Королев прекратил ход по лабиринту, где каждый неверный шаг может привести к расчленению известкового скелета. Кто тот некто, кто дал ему добрый совет остановить движение? Бывшие приятели по оружию? Или власть, имеющая сокрушительную силу. Кто у нас ныне в силе? ГРУ? МО? ФСБ? ФАПСИ? МВД? ГУВД? ГИБДД? ОМОН? ОБСДОН? РУОП? СОБР? ООН? НАТО? ОЛИГАРХИ? СЕМЬЯ?
Мое фрондерство понятно: какая может быть сила в бессильном государстве? Так что у меня имеется шанс на победу — пусть минимальный, но он есть.
Я принимаю решение, и принимаю его на уровне интуиции. На мобильном набираю номерок частного детектива, занимающегося проблемой молоденького голубого принца Шокина. Самому искать героинновую «гёрлу» в десятимиллионном мегаполисе нет опыта и времени. А вдруг волонтер уже вышел на след звезды?[5]
После сигналов в трубке, раздается щелчок и насыщенный мужской голос интересуется:
— Кто там?
— Сто грамм, — находчиво отвечаю я.
— Сто грамм, — уточняет мой собеседник, — чего?
Я смеюсь: а что душа желает, товарищ «охотник»: виски, коньяк, водка, мартини и так далее? Разумеется, незнакомец проявляет интерес к моей персоне: что за добрый чудодей возник к ночи из ниоткуда? Я называю имя и армейское подразделение, выпестовавшее бойца.
