Хауэрд Энджел - Смерть выходит в свет
- Слушай, баба, я выкину тебя вон и запру двери. Убирайся! - Пэттен схватил Лорку за локоть и вытолкал из комнаты. Ему не пришло в голову посмотреть, где она приземлилась и приземлилась ли вообще.
- Какую игру ты ведешь, Куперман? Может, ты дружок Алин? Чего ей от меня надо? Пусть мертвецы сами хоронят своих мертвецов. Она преследует меня, будто нечистая сила. Когда-то я возвысил её, прогнал прочь багрового зверя. Чего она хочет?
- Между вами есть связующее звено - Джон Мэлбек.
- О, боже! Он ничего не значил для нее. Может, Алин и думала, что влюблена в него, но это был самообман. Мэлбек её не любил. А я за ней присматривал, содержал её пять лет. Она была мне гораздо ближе, чем эта богохульная девчонка Лорка. - Пэттен упал в грубо сколоченное кресло у очага и уставился в черную топку, как в геенну огненную.
- Тебя подослали ко мне, Куперман. Шпионы обложили меня со всех сторон. Я хорошо относился к Алин Барбур и ни о чем не сожалею. Мы были вместе и в горе, и в радости. Я не имел никакого отношения к смерти Мэлбека. Он был слабаком и жаждал сенсаций. А ещё он был слишком стар, чтобы удержать Алин.
- Расскажите мне об этом. Может, я пойму.
- Ты? Тебе лучше всего закрыть дверь с той стороны и никогда больше сюда не возвращаться. Прощай, Куперман. Пошел вон.
Но это были лишь слова. Пэттен не смог придать своему высказыванию достаточной убедительности. Его речь вредила мне не больше, чем удары поникшими воздушными шариками назавтра после праздника. Поэтому я остался на месте и ждал продолжения.
- Не думаю, что ты когда-либо слышал об обряде Золотой Зари, продолжал Пэттен, помолчав. - Впрочем, это неважно. Его отправляли людишки вроде Алистера Краули, который величал себя "Зверем 666". Мэлбек был его приспешником в Канаде. При жизни Краули сумел собрать немало последователей по всей Северной Америке. Какое-то время в Ибизе существовала секта почитателей Танета, и в ней были канадцы. Подобно любой другой секте, она раскололась на множество мелких группировок. Поначалу они черпали вдохновение в учении Краули, но потом полностью открестились от него. Секта называлась Ordo Templi Orientis. Название это они взяли из посланий Краули. Этот "восточный храм" отправлял мистические обряды, круто замешанные на свальном грехе. Их вождь, или главный волшебник, жил в Торонто и работал государственным налоговым инспектором. Он возглавлял секту, пока та не отбилась от рук.
- Джон Мэлбек?
- Да. Он покончил с собой, когда его любовница, участница обряда, отдала свою благосклонность третьему члену этой ритуальной команды. Они разыгрывали оплодотворение жены в багрянице. Там действовала матерь всех блудниц, облаченная в порфир и багряницу, украшенная златом, драгоценными каменьями и жемчугом. Она держала в руке золотую чашу, наполненную мерзостями и нечистотами блудодейства её. Целью обряда было заронить семя зла в чрево вавилонской блудницы. Обряд продолжался довольно долго и сопровождался кучей церемоний: песнопениями, потрясанием талисманами под музыку. На все про все уходило четверо суток. А на алтаре возлежала прекрасная Алин Барбур с волосами цвета воронова крыла. Поначалу она видела лишь своего мужчину, но потом узрела молодого человека, неопытного, простодушного и начисто лишенного коварства. А с третьего раза разглядела меня.
Пэттен долго смотрел в камин, где мелькали призраки, потом повернулся ко мне и добавил:
- Этот обряд был описан в оккультном журнале, который назывался "Отверстые уста". Когда-то у меня был экземпляр, но теперь куда-то задевался, уж не обессудь. Разумеется, место отправления обряда держали в тайне. После странного самоубийства Мэлбека канадская группировка на несколько лет прекратила существование. Я покинул страну и очистился, совершив омовение в роднике покаяния. Изменил свою жизнь и больше никогда не виделся ни с кем из этих людей.
- Вы говорите "странное самоубийство"? Любопытно, как он это проделал?
- Мэлбек был хлюпиком. Говорил, что я его обманул. Я - его! Думаешь, он сумел бы создать то, что создал я? Он был ничтожеством. Никакой самобытности, ни единого признака осознания своего предназначения. Я его презираю.
- Как он умер?
- Снял комнату, сконструировал самодельную гильотину, испытал её, а потом использовал по назначению. Теперь она в "черном" музее полиции Торонто.
Я вспомнил, где прежде слышал имя Мэлбека: той ночью, когда мы нашли Энея, Делия Александер говорила о Мэлбеке во флигеле.
- Да, милый народец.
- Кое-кто из них, Бенни, кое-кто. Дело не сводится к подзатыльникам, столоверчению и эктоплазме. В качестве мифологии все это ничем не хуже Зевса, Гермеса или любого современного вымысла вроде свободы и свободного мира.
- Почему вы солгали полиции, сказав, что не знали Дюфона и Маккорда?
- Куперман, я не имею никакого отношения к этому месту. Возможно, с ним связана частичка моей души и личности, но я не желаю участвовать в жизни парка Алгонкин и возиться со здешними смертями. - Обычно смерть дает о себе знать в самое неудобное для нас время. Вы с детства знали Энея и виделись с ним в день его гибели. А Маккорд снабжал вас озерной форелью и несколько раз встречался с ним.
- Ну и что? Я не могу допустить, чтобы меня узнали. Я не имею никакого касательства к их гибели.
- Об этом мы сможем судить, лишь когда станут известны все обстоятельства. Возможно, ключ к делу - тот самородок, который принес вам Эней. Вы не имеете права оставлять его у себя.
- Настырный ты парень, Куперман. Да, он сюда приходил. В тот день, когда разразилась гроза, незадолго до темноты. Какое-то время мы вспоминали былые дни, сенатора, его покойника-сына - Гидеона; я расспрашивал о судьбах своих старых знакомцев из Озерного края. Эней показал самородок и попросил сдать на анализ. Я был растроган: ведь он не забыл моего детского увлечения минералогией, а потом и геологией, к которой меня приохотил сенатор. Оззи Протро, один из моих помощников, отвез образец в лабораторию. Все верно, это золото, никакой фальшивки. Я имею в виду, что в самородке нет примесей других металлов. Если и есть что еще, то после первичного обогащения останется чистое золото.
- Вы весьма серьезно относитесь к занятиям геологией.
- Да, моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Эта шахта где-то в парке. "Земля Хавила, та, где золото". Книга Бытия, глава вторая.
- В хижине Дика Бернерса я видел письма, в которых шла речь о рубиновых копях. Они на время сбили меня со следа.
- Это в графстве Гастингс. Я знаю, что Дик и второй парень... как бишь его? Траск. Уэйн Траск. Они разрабатывали там какой-то участок. Но потом Траск прибрал его к рукам, обездолив Бернерса. А вскоре отечественные рубины, даже промышленные, были вытеснены с рынка.
- Когда я нашел шахту на Литтл-Краммок, то решил, что там рубины.
- Если находишь котят в собачьей конуре, это ещё не значит, что они щенки.
- То есть?
- Скажи-ка мне, Бенни, была ли в той хижине печь? Заглядывал ли ты в нее? Что ты там увидел?
- Картофелину в золе.
- Вот именно! Оно самое! Кабы ты потрудился взять её в руки, то увидел бы, что старатель использовал её как тигель.
- Чего-чего?
- Режешь картофелину пополам, проделываешь в одной половинке выемку, наполняешь её концентратом, предварительно промыв его водным раствором азотной кислоты, чтобы удалить железо, а потом скрепляешь половинки картофелины проволокой. Ах, да, забыл, в концентрат надо добавить ртути. Господи, ну и дела! Как же легко все вспоминается.
- Да, неплохо у вас получается.
- Помещаешь картофелину в печь. А спустя час или около того, если повезет, получаешь капельку чистого золота. Но не забывай, что никакое золото не сравнится ценностью с испытанием веры.
- Я это запомню. А как же Бернерс сбывал золото? Насколько я знаю, он не посещал больших городов.
- Золото ценится выше, чем рубины. Это не Библия, а просто деловой подход. У драгоценных камней есть своя история. Любой знаток скажет, где ты добыл рубин или другой самоцвет. Но попробуй проследить происхождение золотого слитка. Его даже не надо возить в Торонто. Зубной техник скупит все на корню и даст хорошую цену. Картофелинами пользовались старатели древности, но эта технология и сейчас оправдывает себя. Только не вздумай потом съесть эту картофелину, если не хочешь загнуться от ртутного отравления.
- Вы мне очень помогли.
- Ха! Вы меня удивляете, мистер Куперман. Я - глава целого духовного направления, которое насчитывает миллионы приверженцев. Миллионы людей постоянно задают мне вопросы о своих бессмертных душах. Во все наши отделения ежедневно поступают ворохи писем. А вы приходите ко мне и спрашиваете не о спасении души, а о вещах, которые можно узнать у любого первокурсника горного института.
- Да, надо полагать, это и впрямь удивительно.
- Но самое удивительное заключается в том, что мне было приятно предаться воспоминаниям. Это все равно что откупорить ствол шахты, закрытой четверть века назад. Поразительно. А теперь ступай, Бенни, тебе пора.
