Екатерина Лесина - Золотые ласточки Картье
В университете не то чтобы Машка испытала потрясение, столкнувшись с действительностью, скорее уж эта действительность ее разочаровала.
Люди были злыми. Нет, к Машеньке по-прежнему относились если не с любовью, то с глубокой симпатией, а вот друг к другу… И почему-то особенно злыми были девушки.
– Не понимаю, – сказала Машенька как-то.
Это был обыкновенный вечер и обыкновенный разговор на кухне Никиной квартиры, которая самой Машке казалась огромной. Ее-то родители пусть и не бедствовали, но этакие хоромы снимать не стали, рассудив, что лучше на сэкономленные деньги Машеньку потом в Турцию отправят отдыхать. Или в Египет.
Главное, что Машенька вынуждена была делить съемную однушку еще с двумя однокурсницами, которые, странное дело, несмотря на уверения в дружбе и взаимной симпатии, так и норовили испортить Машенькины вещи.
– Чего не понимаешь? – спросила Ника, прикусывая мундштук.
Курить она начала недавно, решив, что сигареты замечательно вписываются в новый ее взрослый образ. К нему прилагались платья в обтяжку и туфли на огромной платформе.
– Ты терпеть не можешь Марго, а она с трудом выносит тебя. Тогда почему вы вместе?
Машенька не курила. Она знала, что от сигарет портится цвет лица и зубы, вон у отца совсем желтыми стали.
– Интересный вопрос… – Ника выпустила струйку дыма. – Иногда ты кажешься такой дурой…
И вовсе Машенька не дура. Да, учеба дается ей нелегко, но она старается.
А что до остального, то люди странные, но с этим Машенька смирилась.
– Прости, но на правду не обижаются, – пепел Никуша сбивала ноготочком, и он падал на скатерть, а Никуше было все равно. – Ты – дура, Марго – стерва… Мир вообще несправедлив. Я просила папашу в приличный столичный вуз меня устроить, а он сказал, что на приличный и столичный у меня мозгов не хватит, если самой поступать, и запихнул сюда.
Никуша фыркнула, и Машенька поняла, что на отца она обижена, несмотря на то, что он снимает эту квартиру, оплачивает и прочие Никушины прихоти, и даже обещал машину купить.
Машенька вздохнула. У ее отца была почти новая иномарка, но к ней Машеньку допускали только в статусе пассажирки. И единственный раз, когда она заикнулась об учебе на права, отец едва ли не скандал устроил: мол, нечего бабе за рулем делать. И вообще, на дорогах опасно.
– Вот и парюсь в этом… болоте, – Никуша скривилась. – Вот с кем мне здесь общаться? С филологинями? Они дуры, к тому же завистливые… на нашем потоке больше никого и нет.
– Анна…
– Анька? – фыркнула Никуша. – Дорогая моя, Анька – это еще та стерва, от которой мы все горькими слезами плакать будем. Она Маргоше сто очков вперед даст.
Машенька не очень поняла, почему.
Анна была тихой. Смирной, если не сказать – смиренной. Она одевалась бедно и ходила, глядя себе под ноги, а когда случалось заговорить, то говорила очень тихо, и поневоле приходилось вслушиваться в каждое слово.
– Вот скажи, Машуль, – Никуша откинулась и бросила недокуренную сигарету в чашку. – Анна тебе нравится?
Машенька задумалась. До этого вопроса ей казалось, что все люди так или иначе ей нравятся… некоторые больше, некоторые – меньше. Но с каждым Машенька держалась ровно, вежливо, как мама учила.
– Честно, Машуль, честно…
– Нет, – вынуждена была признать Машенька.
– Правильно, – Никушу этот ответ, казалось, нисколько не удивил. Странно, а Машке казалось, что Анну любят… ну, остальные любят, а сама Машка… исключение… куда без исключений-то?
– Почему правильно?
– Потому что инстинкты, Машенька, работают. Таких, как она, сторониться надо. Такие, как она, акулы… тихие, скромные, зубастые акулы. Скажи, она ведь сама к тебе подходила?
– Ну.
– Не нукай.
– Подходила, – исправилась Машка. Порой на Никушу нападало желание поучить, притом что неважно, чему, и неважно – кого.
– Помощь предлагала.
– Да.
– И к Маргоше подходила… и ко мне. Ей в компанию нашу надобно было попасть.
– Зачем?
– Затем, что у нашей тихони план имеется. Это мужики – бараны, которых носом в очевидное ткнуть надо, а мы с Маргошей сразу просекли…
– Тогда и я баран, – вынужденно призналась Машенька, поскольку она точно ничего не просекла, а от помощи отказалась, потому как… потому как Анна была ей неприятна. Притом что сама Машенька не могла бы точно сказать, что именно в Анне вызывает эту неприязнь, подспудную, едва ощутимую.
– Ты, дорогая, не баран. Ты овца. А дело простое. Анна хочет выйти замуж.
– И что?
Сама Машенька тоже замуж хочет, не сказать, чтобы вот прямо сейчас, но через годик-другой… платье, машины, голуби…
– Да, определенно овца. Машка, она не просто хочет выйти замуж, она хочет выйти замуж с выгодой. Ищет подходящего жениха. И не только она, поэтому Маргоша ее и бортанула. На кой ляд конкуренция?
– А ты?
– А я и без замужества неплохо устроилась, – пожала узкими плечами Никуша. – Но Маргошу понимаю. Анна ради своей цели по головам пойдет. Маргоша, она хоть и стерва, но со своими принципами. Моих, скажем, она отбивать не пытается. А я ей кое в чем и помогаю…
– А я?
– Ты не мешаешь, и того довольно.
Никуша вздохнула и запрокинула голову, провела пальцами по белому горлу.
– Помнишь Гарика?
– Это который твой…
Никуша кивнула. С Гариком она встречалась долго, наверное, месяца три, а то и больше. И об отношениях этих предпочитала помалкивать. Как-то сказала, что Гарик собирается ее с родителями познакомить и, наверное, у них все серьезно.
А потом Гарик исчез.
– Они с Анькой случайно познакомились. Гарик за мной в универ заехал, а тут эта… пара слов… и он еще спросил, дружим ли мы. А я ответила, что нет. Дура. Или наоборот… лучше, если до свадьбы, хотя, конечно, погано.
– Ты их?..
– Застукала? Нет, Машка. Гарик не такой идиот, чтоб Аньку к себе тащить… Снять квартиру на час-другой – не проблема… мне Анька рассказала. Вся такая… несчастная… мол, у них там любовь с первого взгляда. Гарик не желает меня ранить, и Анька тоже не желает, но ведь любовь… Тьфу.
Сплюнула Ника в ту самую чашку, в которой утопила сигарету.
– Короче, она решила, что если я узнаю, то пошлю Гарика куда подальше. И правильно в общем-то решила, потому как ну его на фиг с такими загулами. Но она же думала, что Гарик тогда в нее вцепится обеими руками, в красу нашу ненаглядную… идиотка.
– Почему?
Машке было понятна и обида Ники, и злость ее на Анну, и расставание, но… если и вправду любовь? В жизни всякое случается.
– Все ж ты овца, – вздохнула Никуша, для которой эти Машенькины мысли были очевидны. – Да не было там никакой любви. Расчет голый. Гарик-то выглядел солидно. Тачка опять же. Часы… и вообще весь такой… Я сначала тоже повелась, но потом сообразила, что показушник он. Тачка в кредит, часы – подделка, пыль в глаза пускает, а у самого за душой комнатушка в коммуналке. Нет, в перспективе, думаю, он бы и на квартиру заработал, небось не совсем безголовый. И папа его ценил…
…Если бы Гарик женился на Никуше, ценность его еще больше выросла бы. Он бы карьеру сделал, Никуше и папе ее на радость, себе в удовольствие.
– Вижу, начинаешь соображать. Я-то папе не жаловалась, но у него свои методы. Как сообразил, что к чему, так Гарика и выставил из фирмы. А там уже и Анька разобралась, что рыбку поймала не золотую, а позолоченную… и тоже его бортанула. Закончилась ее любовь на раз.
Это было… некрасиво? Но почему-то Машенька не удивилась. Неужели она подспудно ждала от Анны чего-нибудь этакого?
– Анька разок обожглась, вот и решила ловить рыбку такую, чтобы видно было, что она за…
– Ваську?
– Васька – это так, запасной вариант… нет, Машуль, она хочет всех и сразу. Вот Толика взять, у него предки очень даже не бедные. Артемка сам сумеет за себя постоять, хотя да, рисковый… Пашка не сказать чтобы рисковый, но с головой дружит… И Стасик есть. Маргоша на него нацелилась, хотя я ее сразу предупредила, что вариант лажовый. Стасик упертый, не баран даже – стадо целое…
Что стало причиной этакой Никушиной откровенности, Машенька не знала, но просто слушала, кивала, жалея про себя и брошенного всеми Гарика, и саму Нику, которая, к счастью, о жалости этакой не догадывалась.
– Мой папаша с его отцом дела ведет. Стасик у нас не просто так… Стасик у нас состоятельный парень, если захочет с отцом помириться. Пока на ножах. Но Маргоша думает, что заставит его в семью вернуться, тогда и ей там будут рады.
Никуша вытащила другую сигарету.
– Анька тоже пронюхала и решила быстренько замену устроить. Ваське отставку дать, а Стасика в фавор… только, увидишь, Маргоша скорее Аньку прикончит, чем позволит свое отобрать.
– А ты?
– А я посмотрю, кто кого сделает, – осклабилась Никуша. – Будет весело.
Машка всхлипнула. А он подумал, что совсем не знал Анну.
– Понял? – Машка вытерла слезы.
– Нет.
– Никуша знала, что Анна попытается отбить Стасика… и что Маргоша ей не позволит. Она, наверное, наняла кого-то, чтобы… или просто узнала.
