Владимир Кайяк - Следы ведут в прошлое
— Рассказывайте! По порядку! Все, что связано с бутылкой коньяка, украденной вами!
26
Путано и бессвязно, зато на этот раз, кажется ничего уже не утаивая, Визма Кноппе рассказала мне следующее.
Белла Зар искупалась первая. Другие женщины, весело перекликаясь, еще плавали, ныряли или просто бродили по воде, когда Белла оделась и, не сказав никому ни слова, ушла оттуда. Кноппе, увидев, что Белла уходит, вылезла из воды, схватила свою одежду и догнала Беллу.
Белла всегда к ней относилась по-дружески; это Кноппе сочла нужным добавить, чтобы я не подумал, будто она липла к Белле, к жене директора, нет... Кноппе просто любила бывать в обществе Беллы, с ней можно было поговорить по душам, от нее никогда не услышишь, что Визма ей надоела своей нескончаемой болтовней.
Итак, Визма присоединилась к Белле, и они стали разговаривать, хотя Белла больше молчала, у нее болела голова.
Когда они увидели расположившихся на скалах «лирически настроенных любителей природы», Белла предложила подняться к ним.
Беллу и Визму встретили весело, просили не уходить, полюбоваться вместе закатом. До заката оставалось еще с полчаса. Визме наскучило ждать, ей захотелось подурачиться, и она решила взобраться на отвесную вершину ближайшей скалы.
Когда Зар подошла к отвесной скале, Визма крикнула ей сверху, чтобы Белла тоже взобралась к ней, с верхушки скалы хорошо видны окрестности, а залезть совсем нетрудно, Визма подаст ей руку. Белла слегка побранила Визму: пусть она хотя бы не стоит там на одной ноге, как аист, нечего зря бравировать! Наверх лезть Белла не хотела, у нее и без того болит голова, а там еще закружится.
Тогда Визма выбрала себе местечко понадежнее и осмотрелась вокруг. Немного ниже, на плоской площадке, стояли шестеро любителей заката. Визма отчетливо слышала их голоса, но к тому, что они говорили, не прислушивалась. Она хорошо видела так называемую верхнюю тропинку, которая идет от площадки к скале, а дальше, местами по самому краю обрыва, спускается к реке.
Под обрывом, если смотреть ниже по течению реки, ей была видна и другая, нижняя, тропинка. Начинаясь у самой воды, примерно в том месте, где купались женщины, нижняя тропинка извивалась среди кустарника и деревьев. По ней Визма, а потом и Белла поднялись сюда. Дальше эта тропинка поворачивает вправо и ведет опять вниз, огибая скалу.
По ту сторону скалы берег, как известно, тоже крутой, внизу порог, река бурлит.
По моей просьбе Визма подробно описала пейзаж, который открылся ей, когда она стояла наверху. Несколько позже она увидела, что по нижней тропинке приближаются двое мужчин, Расинь и Сала, брат Беллы. Визма была знакома с обоими и сразу узнала их, только не хотела с ними встречаться. Почему? Просто так, Визме не нравятся нахалы, никогда не пройдут мимо девушек без того, чтоб не задеть их. Визма стала спускаться со скалы. Слышала голос Беллы, та сказала, что пойдет к остальным. Визма поглядела, как Белла уходит, и крикнула, что догонит ее. Должно быть, крикнула слишком громко — Сала и Расинь тоже услышали Визмин голос, раздвинули кусты, и Сала воскликнул:
— Это же Визма! Она самая! Эй, девочка, ты что тут делаешь?
Расинь и Сала были какие-то взъерошенные, помятые, Визме показалось, что они пьяные, на ногах не стоят; она испугалась, как бы ее не увидели вместе с пьяницами: о них шла дурная слава. Одним словом, девушка кивнула им на уходившую Беллу и приложила палец к губам, чтобы зря не орали. От той группы на площадке их закрывала скала, с которой спустилась Визма. Она пошла навстречу Сале и Расиню, так как они махали руками и звали ее.
Расинь и Сала рассказали Визме, что удили рыбу выше по течению, поймали три рыбешки на двоих, а больше не клюет, и они решили сменить место, пришвартоваться ниже порогов и поудить там. Визма напрасно боялась, что парни подымут шум, они разговаривали тихо. Сала сказал, что не имеет ни малейшего желания встречаться ни с директором, ни с его компанией. О директоре он выразился так:
— Для этой скользкой гадины я, видишь ли, недостаточно хорошо воспитан, при виде меня его передергивает, того и гляди желчный пузырь лопнет или кондрашка хватит. Не бойся, Визма, сейчас мы с Хельмутом отсюда смотаемся, не станем наводить свои черные тени на ваши белые дорожки. Только знаешь что? Будь ангелом, раздобудь нам чего-нибудь крепенького с вашего богатого стола. У вас там всего столько, что никто не заметит нехватки...
Тут я перебил Визму:
— Значит, Рейнис Сала так скверно отзывался о своем шурине?
— Да, да, чуть не забыла, он еще и так сказал про наш стол: у вас там, говорит, только птичьего молока нет, эта гадина рубли не считает, когда надо купить чьи-то души.
— Это Сала сказал про Зара?
— Конечно, про Зара, про кого же еще? Сала же ужасный грубиян, а? Я очень рассердилась на него, но смолчала, лишь бы поскорее от них избавиться.
— Минуточку! Говорил ли когда-нибудь раньше Сала, за что он не терпит своего шурина?
— Он? Ой, не могу, да кого он терпит-то, это ж такой брюзга! Над всеми издевается. Все ему плохо, все люди плохие.
— Продолжайте!
Сала и Расинь принялись уговаривать Визму, чтобы она сбегала вниз, притащила им бутылочку. Она не стала ломаться, смекнула, что так легче всего отделаться от них. Парни остались ждать в кустах, а Визма сбегала к машине, прихватила бутылку коньяка и — обратно. Сколько времени ей на это понадобилось? Минут десять, а то и меньше... Отдала им украденную бутылку, оба ужасно обрадовались. Хотели было подняться на верхнюю тропинку, но все-таки пошли по нижней, наверно, чтобы не столкнуться с Беллой и другими. Да, Визма хорошо видела, как они уходили. Потом она побежала обратно на площадку; Белла терпеливо ждала ее, сидя под деревом там, где ответвляется тропинка к площадке. Она спросила, где Визма застряла. Визма, конечно, не стала рассказывать ей про украденную бутылку, соврала, что загляделась на красивый вид.
Они с Беллой поднялись на площадку, солнце вскоре зашло, и все отправились к месту привала. А то, что происходило потом, она в точности рассказала на первом допросе Бредису.
— Так, так, — я покачал головой, когда Кноппе окончила свой рассказ, — вот и верь после этого женщинам! Говорит, что нельзя врать юристам, через каждые три слова повторяет «верьте мне», а сама...
Кноппе не оправдывалась, она сидела, опустив голову, такая утомленная и грустная, что мне расхотелось читать ей нотацию. Расхотелось еще и потому, что в душе я был радостно взволнован: хоть и с опозданием Кноппе только что дала мне в руки новую важную нить, которая, может быть, приведет к разгадке запутанного дела.
Я велел Кноппе подождать меня и прямой дорогой направился к Старому Сому.
27
Когда я влетел к прокурору, он бросил на меня сердитый взгляд, но тут же, наверное заметив в моем облике что-то необычное, облокотился на стол, подпер ладонями подбородок и проронил:
— Н-ну?
Я быстренько пересказал ему свои новости. Не удержался и от комментариев:
— Считаю, что эти два человека, неожиданно упавшие с неба и находившиеся двадцать шестого июня в самый интересный момент на Пиекунских скалах, и есть недостающие звенья в цепи. Кноппе? Ее роль в событиях тоже стоит под вопросом, особенно если учесть умолчания и искажения фактов в предыдущих показаниях. Кто соврал один раз... Словом, как бы нам теперь не упустить ее из виду? Где гарантия, что она тут же не помчится предостерегать Салу и Расиня?
— М-да! Упускать из виду нежелательно, но и задерживать Кноппе мы не в праве. Подумаем. Вернее, на сей раз подумаю я, именно так — я, а вы возвращайтесь к Кноппе и зафиксируйте ее показания, после чего приведите свидетельницу ко мне!
Составление протокола заняло два часа. Испуганная Визма, повторяя показания, уснащала свой рассказ мельчайшими подробностями и бесчисленными личными комментариями. Когда она, наконец, перечитала и подписала протокол, я отвел ее к Друве.
Пока они разговаривали, я обдумал план дальнейших действий. Затем позвал Лапсиня и велел разузнать, где находится дочка Виты Клейн, все еще в Калниене или где-то в другом месте: тогда, в разговоре со мной, девочка упомянула, что мать решила отправить ее погостить в деревню.
— Понятно, — перебил меня Лапсинь, — если Инты здесь нет, выяснить ее адрес?
— Да. Но Вита Клейн не должна знать, что мы ищем ее дочь. Потом необходимо будет подыскать нейтрального человека, который бы присутствовал при нашем разговоре. Лучше всего — учительница...
— Понятно: предстоит гонка по пересеченной местности.
— Что вы имеете в виду?
— Извиняюсь. Я хотел сказать, что мне нелегко будет раздобыть адрес девочки, — пояснил мой веселый гонщик, — но я сделаю, что сумею, Можете на меня положиться! — и Лапсинь умчался.
