Анна и Сергей Литвиновы - Второй раз не воскреснешь
– Центробанк ушел! – почти истерически выкрикнул кто-то.
– Да что происходит, черт возьми?! – сквозь зубы прошептал сосед Ивана.
* * *Председатель Центробанка сидел за своим массивным столом и наблюдал на удаленном терминале мельтешение цифр. Кажется, эти цифры что-то означали. Кажется, они имели какое-то отношение к нему.
Странная апатия овладела им. Все происходящее выглядело нереальным, словно сон. Тягостный сон. Надо бы только сделать усилие, проснуться – и все пойдет, как прежде… Но проснуться никак не получалось.
Истерически зазвонил телефон. «Это мне звонят. Надо взять трубку», – меланхолично подумал Главный Банкир. Но сил не было. Руки намертво прилипли к подлокотникам кресла. Словно какая-то сила держала и выворачивала их… Задребезжал еще один телефон. Это «вертушка», «кремлевка-один»… «Надо ответить, – билось в мозгу Главного Банкира. – Со мной происходит что-то странное. Может, они там, по телефону, мне скажут, – что со мной?»
– Ва-ва… Варенька… – позвал Банкир свою секретаршу. Он хотел попросить ее о помощи. Это был единственный человек, у которого он не постеснялся бы принять помощь. Но слова вылетали из горла жалобные, неслышные. А сил нажать кнопку селектора не оставалось.
И он продолжал сидеть, слушая перезвон телефонов и безучастно глядя на то, как сменяют одна другую цифры на экране терминала.
«Что означают эти цифирки? Ах, да, кажется, курс доллара к рублю… Вот на экране уже 28 рублей 20 копеек… 28.30… 28.50… А что это значит? И каким курс должен быть?.. Не помню…Что же со мной происходит?» – опять отстраненно, как о каком-то постороннем человеке, подумал о себе Главный Банкир.
О том, что с ним в данную минуту происходило, в точности мог бы рассказать его личный врач. Сегодня утром он осмотрел страдающего атеросклерозом Банкира и назначил ему новый комплекс витаминов. При этом он настоял, чтобы первую порцию лекарств Банкир принял прямо в его присутствии.
Врачам «кремлевки», бывшего Четвертого главного управления Минздрава, Главный Банкир издавна не доверял. У него вот уже восемь лет был свой личный доктор, который лечил его атеросклероз, помогал при сахарном диабете. К нему же Банкир обращался по поводу бессонницы, стрессов и переутомлений. Это был прекрасный, молодой, чуткий врач – заведующий отделением в Институте скорой помощи имени Склифосовского, доктор медицинских наук Георгий Кухианидзе.
* * *Татьяна пошла на кухню, сделала себе еще одну порцию кофе. «Значит, они все-таки решили начать свою игру, – думала она. – Ну почему, черт побери, у нас нельзя жить так, чтобы все шло спокойно? Как в Париже, Праге, Сан-Тропезе… Или в той же Монтане…» Размеренная, одновременно и благоустроенная, и близкая к природе жизнь на Харвуд-ранчо на минуту показалась Тане раем. «А ведь туда обратной дороги нет…» – грустно подумала она.
Она вернулась с чашкой кофе в комнату, уселась на неприбранную кровать. Первый канал как ни в чем не бывало продолжал показывать советский шпионский детектив – с того места, где его прервало экстренное сообщение. Таня пролистала другие программы – они по-прежнему транслировали обыкновенный утренний набор: сериалы для домохозяек, «Магазины на диване», музыкальные клипы… Таня опять вернулась к фильму. Без пяти одиннадцать он вновь прервался на полуслове. Появилась та же студия, та же ведущая. Она проговорила:
– Мы продолжаем следить за событиями, происходящими вокруг правительственного аэропорта Внуково-2. Напомню, что около получаса назад мы получили сообщение из неофициальных источников, что президент России готовится вылететь для лечения за рубеж и планирует передать на это время свои полномочия премьер-министру. Пока кремлевская пресс-служба не подтвердила, но и не опровергла это сообщение. Сейчас на прямую связь с нами снова вышел наш специальный корреспондент, находящийся в правительственном аэропорту Внуково-2… Петр, вы слышите меня?
Появилась картинка. Давешний репортер стоял на том же месте. Виднелась та же ограда, те же ели за его спиной – вот только хвоста самолета с надписью «РОССИЯ» на летном поле уже не было.
– Екатерина, слышу вас хорошо! – радостно откликнулся корреспондент.
– Что происходит у вас сейчас?
– Никаких особенных новостей нет, Екатерина! Президентский кортеж в ворота аэропорта не въезжал. Самолет президента мы сейчас не видим, возможно, его отогнали в другое место, но из аэропорта он не взлетал. Никаких официальных сообщений по-прежнему нет… Пресс-служба президента никаких заявлений по поводу того, что президент собирается вылететь за границу на лечение, не делает. Нет пока и никаких официальных сообщений, когда именно и на сколько он планирует передать свои полномочия премьеру. Екатерина?
– Петр, что еще происходит вокруг аэропорта?
– Сотрудников службы охраны и работников милиции здесь по-прежнему много. Это верный признак того, что ожидается прибытие в аэропорт важного лица. Кроме того, сюда, во Внуково-2, подтягиваются представители средств массовой информации: съемочные группы других российских телеканалов, аккредитованные в Москве иностранные журналисты, корреспонденты радио и газет. Но, насколько мне известно, никому из них не удалось пока получить какой-то новой информации по сравнению с той, которую мы уже сообщили нашим зрителям… Минуточку, Екатерина, мне тут передают что-то важное…
На секунду из-за кадра показалась рука, она протянула репортеру листок. Тот опустил глаза от камеры, быстро просмотрел его.
– Извините, Екатерина, – продолжил он (голос его стал еще более взволнованным), – только что мне сообщили, что пресс-секретарь президента объявил о том, что ровно в двенадцать часов дня он проведет пресс-конференцию для российских и иностранных журналистов…
– Где будет происходить эта пресс-конференция? – быстро спросила ведущая.
– Об этом в сообщении ничего не говорится. Возможно, здесь, во Внуково-2, а, возможно, в Кремле. Об этом мы сообщим вам дополнительно.
– Спасибо, Петр! Пожалуйста, оставайтесь на линии связи и, как только вам станет известно что-то новое, немедленно сообщайте нам!
Репортера в аэропорту отключили. На экране осталась одна ведущая.
– А сейчас, – продолжила она, – на прямую связь с нами вышел другой наш корреспондент, Аркадий Сеидов. Он находится в Сочи, рядом с резиденцией, где проводит свой отпуск премьер-министр России. Напомню, что по Конституции страны именно председателю правительства отойдут президентские полномочия в случае, если глава государства решит сложить их… Аркадий, вы слышите меня? Вы в эфире, Аркадий!
На экране появилось изображение, переданное по спутниковой связи из Сочи. Репортер стоял на фоне разлапистой пальмы. За его спиной виднелся могучий бетонный забор. В Сочи ярко светило солнце. Корреспондент был в одной рубашке с распахнутым воротом.
– Екатерина, я слышу вас хорошо! – бодро проговорил он. – Я нахожусь рядом с санаторием «Россия», у летней резиденции премьер-министра. Вы видите ограду санатория прямо за моей спиной. Она усиленно охраняется. Никто из официальных лиц на территорию резиденции премьера сегодня не проезжал. Несмотря на наши запросы, ни один из журналистов допущен к премьер-министру сегодня не был. Однако… – в голосе репортера послышалась нотка торжества, – здесь, рядом со мной, находится сотрудник пресс-службы главы правительства. Он любезно согласился ответить на наши вопросы.
Камера передвинулась на человека, стоявшего рядом с репортером. Он был в светлом костюме с красным галстуком. Чиновник пытался выглядеть как можно солиднее, но казалось, что он очень растерян.
Таня сделала звук телевизора погромче и пристальней всмотрелась в представителя пресс-службы премьера. Ей почудилось, что она уже где-то его видела.
Репортер бодро спросил растерянного человека:
– Какова реакция премьера на сообщения из Москвы о возможной отставке президента? Сунул ему под нос микрофон.
– Мне поручили, э-э, – принялся мямлить он, – сообщить, что пресс-служба главы правительства распространила заявление. Оно совсем, можно сказать, короткое, поэтому я, э-э, ознакомлю вас с ним целиком.
Человек опустил глаза к бумажке, которую он держал в руке, и принялся по ней бубнить:
– «Глава правительства России, – говорится в заявлении, – понимает всю полноту возложенной на него ответственности и заявляет о том, что отставка президента давно назрела, и он готов взять власть в свои руки». Все!
Чиновник с облегчением поднял глаза на камеру.
И корреспондент, и ведущая, и Таня – и, пожалуй, все десятки миллионов телезрителей, смотревших передачу, – оторопели от такого резкого заявления. Оно настолько контрастировало со всем тем, что когда-либо говорил председатель правительства, всегда подчеркнуто преданный президенту даже в ничтожных мелочах. Вот это здорово: «Отставка президента давно назрела»! Вот это новости: «Он готов взять власть в свои руки»! Такие жесткие заявления по сути означали, что премьер вдруг публично и резко выступает против президента. Пинает больного льва? Или, может быть, мертвого льва?
