Силла Бёрлинд - Прилив
Неожиданно вошел Эрик Гранден, в таком же белом банном халате.
— Привет, Бертиль. Я услышал, что ты сюда собираешься.
— Париться будешь?
Гранден осмотрелся и убедился, что они одни. Несмотря на это, он понизил свой поставленный голос:
— Я прочитал о Нильсе.
— М-м.
— Убили?
— Скорее всего.
Гранден опустился в соседнее кресло. Даже сидя, он был почти на голову выше Бертиля. Гранден посмотрел на него сверху вниз.
— Но разве это не очень, так сказать, неприятно?
— Для кого?
— Что значит «для кого»?
— Не думаю, что ты скучал по нему.
— Нет. Но мы же были когда-то старыми друзьями, один за всех…
— Все в прошлом, Эрик.
— Ну да, но все же? Тебя это никак не волнует?
— Волнует.
«Но не так, как ты думаешь», — подумал Бертиль.
— И почему он вдруг оказался здесь? В Стокгольме? — поинтересовался Гранден.
— Понятия не имею.
— Может это быть как-то связано с нами? С компанией?
— А почему это должно быть связано с нами?
— Не знаю, но в моем нынешнем положении очень не хотелось бы, чтобы начали копаться в прошлом.
— Ты имеешь в виду время, когда ты сидел в правлении?
— Вообще мою связь с «МВМ». Даже если все в порядке, одно может легко запачкать другое.
— Маловероятно, что ты запачкаешься, Эрик.
— Отлично.
Гранден поднялся, снял халат и обнажил белое тело, которое по цвету не сильно уступало халату. На пояснице у него была маленькая сине-желтая татуировка.
— Что это? — спросил Бертиль.
— Попугай. Юсси. Он улетел, когда мне было семь. Я немного попарюсь.
— Давай.
Гранден ушел в парилку. Когда дверь за ним закрылась, Бертилю позвонили. С ним хотела побеседовать Метте Ольсетер.
* * *Стилтон боролся. Долго. Но после очередной ночи с пульсирующей болью он не выдержал и сам добрался до «Пеларбакен». Медицинское учреждение, находившееся в ведении церковного общества в Оште и преимущественно помогавшее бездомным.
Там у него обнаружили разные неполадки. Но ни одной настолько серьезной, чтобы требовалась госпитализация. Врачи не очень-то хотели занимать места, если в этом не было крайней необходимости. Внутренние органы не пострадали. Внешние повреждения подверглись осмотру. Не без удивления молодого врача, который погружал длинный инструмент в удивительное желто-коричневое вещество, покрывавшее большинство ран.
— Что это такое?
— Смола для ран.
— Смола?
— Ага.
— Хм. Странно.
— Что?
— Края ран поразительно быстро зажили.
— Да?
А он что думал? Что только врачи разбираются в лекарствах?
— Ее можно где-нибудь купить?
— Нет.
Стилтону поменяли повязку на голове. Из клиники он вышел с рецептом, воспользоваться которым не собирался. Уже на улице в голове снова возникли сцены. Сцены с окровавленными разъяренными мальчиками, дерущимися в клетках. Жуткие воспоминания. Стилтон отогнал их и начал думать о Хорьке. Маленький свободный художник на самом деле спас ему жизнь. Так или иначе. Если бы Том остался лежать на земле в Оште всю ночь, мало ему бы не показалось. Хорек отвел его в фургон, смазал раны и накрыл пледом.
«Надеюсь, она его подвезла», — подумал Стилтон.
— Ты подвезла его?
— Кого?
— Хорька? Ночью?
Оливия позвонила, когда Стилтон стоял в Центре помощи бездомным на Флеминггатан. Он искал какую-нибудь новую одежду. Старая была сильно испачкана кровью.
— Нет, — ответила Рённинг.
— Почему?
— Как ты себя чувствуешь?
— Почему ты его не подвезла?
— Он хотел идти пешком.
«Брехня», — подумал Стилтон. Вероятно, они разошлись, едва отойдя от двери. Он знал, каким может быть Хорек, а немногочисленные встречи с Рённинг говорили Стилтону, что это совсем не ее типаж.
— Что ты хотела? Я думал, мы все решили.
— Помнишь, когда я приходила в фургон, то рассказывала, что ездила на Нордкостер и встретила там странного мужчину, сначала на берегу, а потом около домика?
— Да. И?
Оливия поделилась тем, что прочитала на новостном сайте буквально десять минут назад. Увиденное поразило ее. Когда она закончила, Стилтон сказал:
— Обязательно расскажи все тому, кто ведет расследование убийства.
* * *Та, которая вела расследование, сидела в данный момент напротив бывшего партнера убитого Нильса Вента, Бертиля Магнуссона, в лобби на Свеавэген, на третьем этаже. Магнуссон выделил ей десять минут. Потом, по его заверениям, ему нужно бежать на встречу. Метте Ольсетер немедленно приступила к делу.
— Имели ли вы какие-либо контакты с Вентом в последнее время?
— Нет. А должен был?
— Очевидно, что он находился в Стокгольме, а у вас общее прошлое. «Магнуссон Вент Майнинг».
— Никаких контактов у нас не было. Я в высшей степени шокирован, как вы, наверное, понимаете. Все эти годы я думал, что он… да…
— Что он?
— Да разные мысли приходили. Что он покончил жизнь самоубийством, или что-то с ним случилось, или просто пропал без вести.
— Понятно.
— Вы знаете, почему он вдруг появился?
— Нет, а вы?
— Нет.
Метте разглядывала сидящего перед ней мужчину. Выглянула секретарша и едва заметно кивнула Магнуссону. Он извинился и пообещал, насколько ему позволит время, помочь чем сможет.
— У нас же в любом случае, как вы сказали, общее прошлое.
* * *Через полицейскую информационную службу Оливия узнала, кто вел расследование убийства Нильса Вента. Связаться с Метте Ольсетер не представлялось возможным. Никто не давал никаких телефонных номеров. Зато был налажен тотализатор, с которым она могла связаться.
Рённинг не нуждалась ни в каком тотализаторе. Она снова позвонила Стилтону.
— Не могу достать телефон главного следователя.
— А кто он?
— Метте Ольсетер.
— Ясно.
— Что мне делать в таком случае?
Стилтон быстро взвесил все «за» и «против». Он знал, что Метте Ольсетер необходимо знать то, что собиралась рассказать Оливия. И как можно скорее.
— Где ты сейчас? — спросил он.
— Дома.
— Заедь за мной на Каммакаргатан, сорок шесть, через два часа.
— Я без машины.
— Почему?
— Она… там что-то с двигателем.
— Хорошо, тогда встретимся на автобусной станции «Вэрмдёбуссарна» у Слюссена.
Уже начинало темнеть, когда они вышли из автобуса номер 448 и пошли через район с красивыми старинными виллами. У остановки висела табличка с надписью «Фесабакен». Совсем не знакомые для Оливии места.
— Сюда, — кивнул Стилтон перевязанной головой.
Они ступили на небольшую, окаймленную зеленью дорогу, ведущую вниз к воде. Вдруг Стилтон остановился у изгороди из кустарника.
— Это здесь.
Он показал на большой старинный особняк, выкрашенный в желтый и зеленый, на другой стороне улицы. Оливия взглянула на здание.
— Она там живет?!
— Да, насколько я знаю.
Оливия была слегка поражена. Жертва стереотипного представления о том, как живут высокопоставленные полицейские. Где угодно, но не в таком доме. В старинном замке. Стилтон посмотрел на спутницу:
— Так ты пойдешь туда?
— А ты со мной?
— Нет.
Том не собирался идти вместе с ней. Не до самого дома. Пусть Рённинг сама разбирается.
— Я подожду здесь.
Почему, он ей объяснять не собирался.
Оливия сделала несколько шагов к массивным деревянным воротам и вошла в сад. С удивлением она отметила всевозможные удивительные домики на большом участке. Своего рода детские постройки с висящими веревками, грубыми сетками и деревянными мостками. И много разных тут и там разбросанных цветных ламп. «Заброшенный цирк?» — подумала девушка. В отдалении несколько полуголых детей играли около качелей. Никто из них не обратил внимания на Оливию. В нерешительности она поднялась по старинной веерообразной лестнице и позвонила.
Рённинг ждала какое-то время. Большой дом. Наконец Метте Ольсетер открыла дверь. Она была на ногах с раннего утра. Метте серьезно взялась за расследование и разделила группу так, чтобы та могла работать круглые сутки. Завтра ей выходить в ночную смену. Теперь следователь с сосредоточенным лицом выглядывала из-за двери. Через несколько мгновений все встало на свои места. Молодая девушка, которая спрашивала о Томе. Оливия Рённинг? Точно. А что ей нужно сейчас? Снова будет о нем спрашивать?
— Здравствуйте, — сказала Метте.
— Здравствуйте. В полиции не хотели давать ваш номер, поэтому я спросила Тома, и он привел меня сюда.
— Том здесь?
— Да, он…
Когда Оливия бессознательно повернула голову в сторону улицы, Метте проследила взглядом за ее движением. Она заметила фигуру, промелькнувшую вдалеке. Этого было достаточно.
