Эксперимент S - Джереми Бейтс
– Что вы там делаете?
Снова детский смешок.
– Я вхожу.
– Нет! – внезапно взвизгнула Шэрон.
Доктор Уоллис толкнул дверь. Она открылась на пару дюймов и тут же захлопнулась. Она держала ее спиной или ногой.
– Почему вы не хотите меня впустить? – спросил он.
– Я не хочу уходить!
Осипший голос, чуть испуганный, но и возбужденно-хриплый, как во время секса.
– Вы не хотите уходить из туалета или из лаборатории?
– Из лаборатории!
– Не беспокойтесь об этом, Шэрон. Я не собираюсь выдворять вас из лаборатории. С какой стати?
– Я плохо себя веду.
– Что вы сделали?
Хихиканье.
– Шэрон?
Мычанье, будто она к кому-то обращалась.
– Меня не интересует, Шэрон, что вы сделали, – сказал он. – Я вхожу, нравится вам это или нет. Отойдите, пожалуйста, от двери.
Она не шелохнулась.
Он надавил на дверь плечом.
Та поддалась самую малость.
– Шэрон?
Теперь смех, прерывистый и на высоких нотах.
– Что ж, – сказал доктор Уоллис. – Вы не оставляете мне выбора. Придется отключить газ.
– Нет! – взвизгнула она.
– Тогда впустите меня.
Всхлипы – или смех?
Последовало какое-то движение – вымученное, вялое.
Он подождал, ничего больше не услышал и снова толкнул дверь.
Она легко распахнулась.
Доктор Уоллис ожидал застать нечто жуткое, но увиденное сразило его наповал.
Пол был залит кровью, около стока в полу примерно на дюйм, но сам сток был забит… ошметками человеческой плоти. Шэрон сидела, прислонившись к унитазу, опираясь локтями на сиденье, чтобы держаться прямо. Она походила на женщину, которая перебрала текилы, а потом стала жертвой нападения взбесившегося зверя… и едва выжила.
– Господи, Шэрон, – выдохнул Уоллис, борясь с просившимся наружу буррито.
Бинты с головы и талии Шэрон лежали на полу в луже крови, они стали ярко-алыми. Разрез поперек живота стал гораздо больше прежнего, открыв блестящие белизной нижние ребра. Желудочно-кишечный тракт вывалился – или она сама его вытащила – на колени, словно ком перепутанных спагетти. Тонкая кишка, к ужасу Уоллиса, продолжала переваривать пищу прямо у него на глазах, за тонкой розовой мембраной сокращались мышцы и текли жидкости. Несмотря на весь ужас этой минуты, он успел подумать: как такое возможно, если она ничего не брала в рот несколько дней? И тут же понял: она переваривает собственную плоть.
– Привет, док. – Ее горящие безумным огнем глаза уставились на него, губы извернулись в подобии улыбки.
– Что вы с собой сделали?
– Я изгоняю это.
– Что изгоняете?
Шэрон разразилась безобразным хохотом, еще более душераздирающим, чем раньше, потому что приятные нотки исчезли, осталось только надсадное кряканье. При этом она не сводила с него глаз, горящих и сосредоточенных. Потом она зашлась кашлем, и в воздухе перед ней возникло облачко красных капелек. Кашель усилился, и сгустки крови выплеснулись на нижнюю губу, подбородок и шею.
Но ее здоровье доктора Уоллиса больше не интересовало. Сидевший в нем ученый, холодный, отстраненный и жаждущий ответов, взял верх.
– О чем вы, Шэрон? Что у вас внутри?
Она снова улыбнулась.
– Думаю, док, вы сами знаете.
Наверное, знаю, подумал он, сожалея, что не прихватил с собой энцефалограф. Вот бы сейчас заглянуть ей в голову! Нужно получить подтверждение того, что происходит у нее в голове!
– Гуру! – крикнул он через плечо. – Тащи сюда энцефалограф! Быстро!
– Хотите, покажу? – спросила Шэрон.
– Что? – бросил Уоллис, снова повернувшись к ней.
– Хотите, покажу, что у меня внутри?
– Нет, не надо! Погодите… Погодите, черт возьми!
Доктор Уоллис услышал, как открылась дверь в лабораторию и задребезжала тележка с оборудованием для энцефалографии.
– Смотрите, док. Смотрите.
– Гуру! Быстрее!
Шэрон засунула руку в дыру в животе, где когда-то находился ее желудочно-кишечный тракт, и, крича не то от боли, не то в экстазе, пропихнула ее выше, в грудную клетку.
– Не смейте, Шэрон! – Уоллис кинулся вперед, чтобы остановить ее, но поскользнулся в луже крови и упал на пол, ударившись головой о кафельную плитку. Темнота накатила оглушительной волной, и лишь чудом ему удалось не потерять сознание.
Тем не менее все, на что он был способен, – смотреть в отчаянии, будто в замедленной съемке, как предплечье Шэрон вслед за ладонью, погружается во внутренности… с нелепым чавканьем, каким сопровождается первый поцелуй пары девственников.
Вдруг тело ее замерло. Судорожно дернулось. И она триумфальным жестом выдернула руку из живота.
Доктору Уоллису удалось приподняться на локте, хотя он знал, что вот-вот его поглотит тьма. Последнее, что он увидел перед тем, как отключиться, – в кулаке Шэрон еще продолжало биться ее сердце.
* * *
Телефон доктора Уоллиса, оставленный на столе в комнате для наблюдений, зазвонил. Гуру было не до него. Он застыл в ужасе, прислушиваясь к тому, что происходило в дальнем конце лаборатории. Ему была видна только широкая спина Уоллиса, стоявшего в дверях ванной, но он все отчетливо слышал.
Что вы с собой сделали?
Я изгоняю это.
Что изгоняете?
Кровь Гуру похолодела при этих словах Шэрон: он знал, что она хочет изгнать, хотя и не мог до конца принять, что такое возможно.
Этого не может быть. Ведь демонов не существует…
– Гуру! – раздался по внутренней связи голос доктора Уоллиса. – Тащите сюда энцефалограф! Быстро!
Гуру метнулся в угол, схватил металлическую тележку одной рукой, а другой открыл дверь в лабораторию. Он протиснулся внутрь, волоча тележку за собой.
– Гуру! – крикнул доктор Уоллис. – Быстрее!
Гуру развернул тележку, и теперь она оказалась перед ним. Со всей возможной скоростью он покатил ее к туалетной комнате.
В ту секунду, когда он достиг двери, доктор Уоллис поскользнулся на залитом кровью полу и тяжело упал.
– Профессор! – воскликнул Гуру, бросил тележку и кинулся на помощь.
Тут он увидел Шэрон, полусидевшую рядом с унитазом, распоротую пополам и державшую в руке сердце, – и словно ударился о невидимую стену. На его глазах она в последний раз конвульсивно дернулась, сердце выскользнуло из окровавленной руки и с влажным шлепком шмякнулось на пол.
Задыхаясь от внезапно пересохшего, как в сауне, воздуха, Гуру оторвал взгляд от кошмарного трупа и опустился на колени рядом с доктором Уоллисом. Дрожащими пальцами проверил пульс профессора и с огромным облегчением обнаружил: пульс ровный и сильный.
Первая мысль: вызвать скорую.
Вторая мысль: вызвать полицию.
Он бросился обратно в их наблюдательный пункт, вытащил из сумки телефон, хотел набрать 911, но засомневался.
Разве это чрезвычайная ситуация?
Шэрон мертва. Ни один врач не вернет ее к жизни.
Доктор Уоллис ударился головой, но дышит. Он скоро придет в себя и накинется на Гуру, если тот в панике вызовет помощь.
Надо взять себя в руки и подумать.
Сунув телефон в карман, Гуру
