Мишка Миронова - Максим Константинович Сонин
– Ты врешь, – сказал Вершик. – Я думал, в тебе больше Веры.
– Я говорю правду, – сказала Мишка. – Я не знаю кода.
– А зачем ты сюда приехала? – спросил Вершик. – Если не за деньгами?
– Мы собирались устроить засаду. Подложить в сейф Двоицу и арестовать тебя, когда ты придешь за деньгами, – сказала Мишка.
– Но я уже здесь, – сказал Вершик. – Куда ты дела код?
– Я же говорю, – сказала Мишка. – Его выкрала Котя.
– Когда?
– Вчера вечером.
– Вчера вечером Котя сидела дома, – сказал Вершик. – Она не могла никуда выйти.
– Откуда ты знаешь? – спросила Мишка.
– Я наблюдал за ее домом, поселился напротив, – сказал Вершик. – На случай, если ты решишь к ней заявиться.
– Ну значит, ты что-то проглядел, – сказала Мишка. Она поднялась с пола и медленно пошла к кухонной двери.
– Стой на месте, – сказал Вершик. Не опуская пистолета, он достал из кармана телефон и набрал номер. Мишка продолжила плавно перемещаться в сторону кухни.
– Соня. – Вершик взмахнул пистолетом. – Твоя детективка говорит, что у нее нет кода. – На том конце что-то ответили, и Вершик сказал, глянув на Мишку: – Да, она тут. Мне кажется, что она говорит правду.
Мишка подошла к двери на кухню и встала лицом к Вершику. Ее левая рука при этом оказалась скрыта косяком. Мишка пошарила в поисках чайной чашки, которая должна была стоять на краю стола. Пальцы нащупали теплый фарфор.
– Ага, ага. – Вершик снова направил пистолет на Мишку. – Спасибо.
Он убрал телефон и сказал уже Мишке:
– Стой на месте. Все хорошо, код от сейфа нашелся. Сейчас я проверю, работает ли он, а потом убью тебя. Молись.
Вершик опустился на колени перед сейфом и стал быстро крутить колесико замка. Мишка дождалась щелчка и отпрыгнула назад в кухню, опрокидывая стол и стулья. Вершик успел повернуться к ней и даже попытался поднять руку с пистолетом, но в этот момент раздался оглушительный взрыв. Мишка ударилась затылком об пол и провалилась в пустоту. В кармане нежно вибрировал телефон.
Екатерина Наумовна спорила с дядей Сережей. Происходило это нечасто, поэтому Мишка очень хотела их подслушать, но взрослые разговаривали слишком тихо. Мишка вышла из спальни, прокралась по коридору и остановилась возле дверей в гостиную. В нос ударил запах гниющей еды – за столом, уставленным тарелками с рыбой, сидели двое. Сперва Мишка подумала, что это дядя и бабушка. Одна из фигур обернулась, но не заметила Мишку. Это была Вера, новообретенная соседка, еще не успевшая даже заселиться в собственную комнату, – в своей обычной невзрачной одежде она смотрелась странно рядом с праздничным столом. Арт поднялся с другой стороны стола, протянул Вере бокал с теплой красной жижей. Мишке стало душно, из горла вырвался хрип. Гости все еще ее не замечали.
С кухни снова донесся голос дяди Сережи, и снова Мишка не смогла его разобрать.
– Тихо, – сказала девушка у Мишки за спиной. На плечо легла теплая ладонь. – Тихо, – повторила девушка.
– Я тихо! – сказала Мишка. Вера и Арт посмотрели на нее. Бокал упал из руки художника и раскололся о край стола. Красная жижа брызнула на Мишку, залила лицо.
– Молчи. – Рука сорвалась с плеча и зажала Мишке рот. – Молчи. – Девушка нагнулась к Мишкиному уху, обожгла дыханием и запахом дыма.
Арт вышел из-за стола, встал посередине комнаты и вдруг повалился на пол. Мишка хотела закричать, но вместо этого открыла глаза и уставилась на окровавленный угол перевернутого стола. Облизнула губы и почувствовала соль. Нижняя губа была разбита.
Вокруг оседала пыль. В соседней комнате, от которой Мишка видела лишь тонкую полоску стены в дверном проеме, что-то хрипело и лопалось. Телефон вибрировал в кармане.
Мишка попыталась подняться, но ноги не держали. Тогда она вытащила из кармана телефон, подтащила его к уху.
– Алло? – спросила она. В ушах звенело, она заметила это только теперь. Собственный голос прозвучал глухо.
– Привет, – сказала Вера. – Вот, решила тебе позвонить. Как ты?
Мишка осторожно перевернулась на спину и глубоко вздохнула. В легкие тут же набилась какая-то гадость. Она закашлялась, ударилась затылком об пол.
– Мишка? – спросила Вера. – Все хорошо? Ты болеешь?
– Я в порядке, – сказала Мишка. – Только не в себе.
– Что случилось? – спросила Вера.
– Мне приснился страшный сон. – Мишка с трудом глотала грязный воздух.
– Что тебе приснилось? – спросила Вера.
– Не помню. – Мишка сумела поднять левую руку и с силой ударила себя в живот. В глазах заплясали круги, телефон упал на пол. Зато Мишка почувствовала себя в силах подняться. Она встала на четвереньки и замерла, прислушиваясь к собственному организму.
– Мишка?
На мгновение Мишке показалось, что ее зовет Вершик, но он, конечно, уже не мог никого позвать. Мишка видела, как его отбросило взрывом, – в тот момент она думала только о том, что нужно спрятаться, но теперь в деталях видела и его лицо, ярко-белое, и вспышку взрыва.
– Мишка? – повторил телефон. Мишка опустилась на локти, приложила ухо к трубке.
– Вера, я потом с тобой поговорю, ладно? – сказала она.
– Ладно. У тебя все хорошо? – спросила Вера.
– Все в порядке, – сказала Мишка. Она надавила носом на экран, уронила на него каплю крови с губы, оттолкнула телефон к перевернутому столу. Вставать было страшно, поэтому Мишка поползла в комнату.
Вершик лежал на спине и уже не дышал, хотя Мишка была уверена, что еще минуту назад слышала его хрип. Глаза Вершика – все, что осталось от его лица, – в смерти стали прекрасны; он больше не походил на насекомое. Перед Мишкой возлежал молодой греческий поэт. Футболка на груди разошлась и обнажила голую грудь и цепь с серебряным крестом, который, как показалось Мишке, врос в кожу.
Среди обломков шкафа Мишка увидела развороченный сейф. Никаких денег там, конечно, не было. Их еще в субботу вечером забрала Оса, сразу после того, как вернулась от Елены Васильевны. Мишка покачала головой – вот ведь не пришло ей в голову показать Катиной матери фотографию настоящей Коти.
Вместо денег Оса оставила своим друзьям билет в вечность. Мишка засмеялась и закашлялась, ударилась лбом об пол. Пути Господни неисповедимы – он посылал Своей сестре столько знаков, а она ничего не поняла. Лишь в последний момент, когда Вершик начал вводить код в замок сейфа, в голове у Мишки закрутились нужные шестеренки. А ведь она должна была все понять, еще когда Вершик в первый раз спросил про код от сейфа.
Мишка вернулась на кухню, все еще на четвереньках, словно черепашка, и подобрала телефон.
Оса сразу же взяла трубку, но говорить ничего не стала.
– Я жива, – сказала Мишка. – Как видишь.
Молчание.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала Мишка. – И ведь я, наверное, больше тебя не увижу.
Оса не ответила.
«А ведь это она позвонила в полицию и сдала своих коллег по „Стульям“», – подумала Мишка. Как же все просто!
– Езжай в Обитель, забирай оттуда свою милую, кто бы она ни была, и скройтесь так, чтобы вас никто никогда не нашел, – сказала Мишка. – Это ничего, что ты попыталась меня убить. Я жива.
– Прощай, – сказала Оса, и в трубке раздались гудки.
Мишка положила телефон на пол и затрясла головой, прогоняя наплывающую темноту. Где-то на улице звенели пожарные сирены.
Глава четырнадцатая
День выдался пасмурным и душным. Низкое кладбищенское небо грозилось дождем, и первые капли уже ударили по черному платку невысокой девушки, стоявшей чуть в стороне от толпы. Ее лицо выражало скорее удивление, чем скорбь: на кладбище приехали даже те дальние родственники, которых в Москве не видели годами. Все они жались друг к другу, готовились к дождю. Лишь женщина в гробу, казалось, не замечала непогоды. Ее большая фигура терялась в складках одежды, и счастливое восковое лицо выступало над чернотой гроба, словно снежная
