Маршрут случайных пассажиров - Галина Владимировна Романова
Он помолчал, привычно барабаня пальцами по столу. Потом вскинул на Машу досадливый взгляд.
– Что говорит? На кого валит?
– На свою девушку.
– Это которую задушили подушкой? – фыркнул Галкин. – Ну, красавец-мерзавец! Нашел на кого валить! А как объясняет? Зачем его девушке было убивать Серого, то есть Носова?..
Ложкин вообще-то нехотя давал показания против Анны Листовой. Уверял, что любил ее и продолжает любить. Что страшно расстроился, когда узнал, что Анна потеряла ребенка. На вопрос, почему девушка имела в сумочке поддельный паспорт, ответил коротко:
– Мы собирались бежать.
– Однако у вас паспорт был настоящий.
– Поддельный дома лежал. Аня просто хотела встать на учет по беременности уже под новым именем. Не сложилось. – В этом месте Ложкин придавил глаза подушечками указательных пальцев, но слезы все равно просочились. – Я, когда узнал, что она ребенка потеряла, чуть с ума не сошел.
– Однако один из пассажиров маршрутки уверяет, что подслушал ваш с ней телефонный разговор. И вы ругались на Аню за ее беременность.
– Это я в сердцах. Так-то малыша жалко, и Аню тоже.
– Она же села в маршрутку раньше, так?
– Да. Я пошел на работу, а там меня уже ждут. Я и впрыгнул в маршрутку.
– Так вот этот пассажир уверяет, что вы были недовольны ее беременностью. Что не ко времени это все случилось.
– Не ко времени, – подумав, кивнул Ложкин. – Но когда она потеряла ребенка из-за аварии, стало жутко. И вообще все, что произошло в момент аварии, жутко!
– А что произошло?
– Анька убила этого бандита. Не нарочно, поверьте! – таращил на Машу Ложкин честные глаза. – Она сразу поняла, что он вошел в маршрутку по мою душу. Как он успел, не пойму! Я, как увидел их, сразу на остановку подался. Выходит, он за мной следом. Я его даже не сразу увидел. Анька заметила. И взглядом на него показала. Побледнела вся. Он поначалу держался на расстоянии. А когда до следующей остановки оставалось не так далеко, начал двигаться в мою сторону. И смотрит так, смотрит по-змеиному. Ему полметра до меня оставалось, когда Анька с места сорвалась – и к нему, встала между нами. К его горлу коронку приставила и что-то начала ему говорить. У меня тот момент растянулся, как в замедленной съемке. Меня такой ужас схватил, ноги приросли к полу. И тут сбоку как вдарило. Такой сильный удар по маршрутке. Какой-то дебил врезался, как потом оказалось. И… И коронка от удара вошла этому мужику прямо в горло… И все… Дальше я смотреть не смог. Наверное, она потом отдернула руку и полезла на выход. Когда я выбирался из маршрутки, этот человек лежал на какой-то женщине, и кровь из его горла выливалась, как… Ужас!
– Что за коронка?
– Слесарная коронка по металлу, шестнадцать миллиметров в диаметре на стержне. Я ее наточил еще круче, чем от производителя была. И Ане отдал для защиты от нападений разных. Она поначалу с баллончиком газовым ходила. Потом сказала, что это все фигня. Пока она сумку расстегнет, пока баллончик достанет, ее могут сто раз грохнуть. С ножом ходить тоже не вариант. Холодное оружие и все такое. Вот я и придумал для нее средство защиты. На запястье на кожаном ремешке у нее висела, как браслет.
– А с какого времени она начала носить такое смертоносное оружие?
– Со второго дня, как я бандитов обнес. Боялась за свою жизнь…
Маша при осмотре тела никакого брелока на запястье Анны не увидела. Это она точно помнила. Необходимо было осмотреть вещдоки. Они были отданы на хранение в спецотдел, пока дело не закрыто. За ними она послала лейтенанта перед совещанием. И вот что-то его пока не было.
– Так, значит, – насупился Галкин, выслушав ее подробный отчет, – если в вещдоках обнаружится эта самая коронка, а на ней следы крови погибшего и ДНК девушки, то можно считать, Ложкин не врет? И Серого, то есть Носова, убила Анна Листова?
– Будем ждать результатов экспертизы, товарищ подполковник.
– А что еще может свидетельствовать в пользу этой версии, майор?
И вот тут у Маши был козырной туз в рукаве. Молодые сотрудники, выделенные ей подполковником в помощь, вернулись с опроса пассажиров злосчастной маршрутки не с пустыми руками. Кто-то вспомнил, что девушка в коротких шортах в момент столкновения не сидела, а стояла. А один из пассажиров даже представил фото, которое вышло у него случайно.
– Я как раз делал селфи для своей девушки, – рассказывал он лейтенанту. – И тут такой удар по боку маршрутки! Ужас! Телефон еле в руках удержал. И на фото попал не я, а эта девчонка в шортах…
Фото у Маши имелось и было уже распечатано. Она показала его Галкину и пришпилила к доске. На снимке Анна Листова стоит перед каким-то мужчиной со вскинутой правой рукой. Руку видно по локоть, спину по лопатки. Но сомневаться, что это была именно Листова, не приходилось. Как и в том, что стоит она перед Носовым, то есть перед Серым.
– Это его одежда, товарищ подполковник, – постучала по фото карандашом Маша.
– Выходит, она вступилась за своего парня, отца своего будущего ребенка, приставила к горлу Носова слесарную коронку, заточенную как бритва, и тут… – Галкин провел ладонью по макушке. – Его величество – подлейший случай. Случился удар по маршрутке другим транспортным средством. И по инерции… Ведь могло быть такое, что удар случился по инерции?
– Так точно, товарищ подполковник. К тому же время на фотографии с мобильного телефона пассажира совпадает с моментом аварии. Тот был зафиксирован видеорегистратором маршрутки. До минуты время совпадает. И если в вещах убитой Листовой найдется та самая коронка… – Маша убей не помнила, имелась там она или нет. – И если на ней будут выявлены следы, сомневаться в том, что Листова убила Носова, не придется.
– Ложкина пока не отпускай! – прикрикнул на нее Галкин.
– Никак нет, товарищ подполковник.
Дверь его кабинета открылась. Сунулась белобрысая голова молодого лейтенанта.
– Заходи, – приказал Галкин. – Что по вещдокам?
В одном пакете была сумочка Листовой, в остальных телефон, кошелек, дешевые сережки и… слесарная коронка на тонком кожаном шнурке. Ее сразу отправили на экспертизу.
– Странно, что сразу этого не сделали, – проворчал Галкин, укоризненно глянув на Машу. – Раз из маршрутки она выбралась живой, а убили ее в больнице, то и заморачиваться не стали с ее вещами? Так, майор?
Маша вздохнула и молча кивнула.
Конечно, она могла бы возразить старшему по званию. И рассказать ему, что ими была проведена колоссальная работа по сбору информации и доказательств. И о том, что в маршрутке был погибший, они узнали не сразу. И уж тем более никак не связали этого погибшего с найденным на стройке неподалеку от места аварии «бомжом». Подельники оставили его там, опасаясь проверки машины сотрудниками ДПС. Паника, суета сыграли свое дело, как признавались бандиты потом на допросе. К тому же Серый сам оказался виноват во всей этой некрасивой истории. И подставляться из-за него и везти его тело на другой конец города, где у них имелось место для таких вот захоронений, смысла не было. Очень уж рискованно.
– Хорошо еще, что из маршрутки его вытащили. Не оставили там, – оправдывались невнятно его подельники после ареста. – А потом что-то очканули. Если бы нас по дороге с трупом приняли, да еще с дыркой в горле… сразу повязали бы…
Маша могла бы рассказать Галкину еще и о том, что они долго подозревали во всех смертных грехах Сергея Ложкина и Агату Антипову – его мать. И отрабатывали эту версию. С его же – Галкина – благословения, между прочим. Все силы бросили на разработку. И что в итоге? Мимо!
Но она промолчала. Время хотя и было упущено, но они все равно докопались до правды. Теперь оставалось…
– Теперь осталось установить, кто все же убил девчонку, – словно прочитал ее мысли подполковник. – Не могли бандиты отомстить?
– Вряд ли. Ее убили той же ночью. А странные люди, интересовавшиеся подробностями аварии у пассажиров, говорили с ними уже позже.
– Но раньше вас! – упрекнул Галкин. – Пока вы Ложкина искали, с ног сбились, они пошли другим
